Всегда возможен такой случай, что флотилия расходует большое количество ценного для нее топлива, ничего, вместе с тем, не достигнув: кроме того, между отдельными кораблями не исключена возможность «печальных недоразумений», в результате чего днем, в наиболее важный момент, когда для возобновления боя эскадренные миноносцы будут крайне необходимы, они легко могут оказаться рассеянными на большом пространстве и небоеспособными в нужный момент.

Подводная лодка обладает гораздо меньшей скоростью хода и меньшим горизонтом видимости по сравнению с эскадренным миноносцем, но зато она гораздо менее заметна и может скрыться мгновенно после выстрела торпедой. Поэтому подводными силами гораздо труднее занять благоприятную позицию для производства атаки, в особенности при совместных действиях с надводным флотом, когда надводные корабли идут полным ходом. Для лодки более выгодно будет выжидать удобного случая, когда корабль идет ей навстречу. Вследствие своей ограниченной дальности видимости подводная лодка не может производить атаку с больших дистанций и, кроме того, принимая во внимание невозможность для подводных сил действовать в массе подобно эскадренным миноносцам, вероятность попадания для них значительно уменьшается.

С другой стороны, чрезвычайная трудность обнаружения перископа, что во времена Ютландского боя являлось единственным способом обнаружения и самой подводной лодки, делало последнюю источником непрерывных тревог для надводных кораблей, в особенности с такой большой осадкой, как линейные корабли и линейные крейсеры. Тогда еще не было установлено на опыте, что группа кораблей, идущих вместе с большой скоростью, представляет собой очень трудную цель для подводной лодки, которая в этом случае должна больше заботиться о своей собственной безопасности, чем думать о проведении планомерной атаки.

Меры предосторожности, принятые нашим флотом против возможной атаки подводных лодок, заключались в образовании противолодочной завесы эскадренных миноносцев, производящих разведку впереди линейных кораблей и линейных крейсеров. Это, несомненно, связывало свободу действий некоторых английских флотилий, ограничивая их только данными обязанностями, тогда как в ином случае они могли бы играть роль более наступательного характера. Но мы должны принять здесь во внимание, что в то время как немцы могли считать, что английский флот отошел слишком далеко и шел слишком большим ходом, чтобы подводные лодки могли его сопровождать, нашему командному составу приходилось непрерывно считаться с тем, что наш флот встречается с противником не только в пределах вод последнего, но и в районе действия его подводных лодок, оперирующих из своих баз.

Весьма легко рассуждать после боя и теперь говорить о том, что подводных лодок в то время поблизости не было и вообще не могло быть. Нужно помнить, что перед боем у нас имелись все основания предполагать, что противник использует свои подводные лодки, и это предположение подтверждалось непрерывно поступавшими во время боя донесениями адмиралу Джеллико с определенным сообщением о замеченных подводных лодках противника.[1]

Способом защиты корабля от подводной атаки может служить зигзагирование с расчетом не дать подводной лодке возможности занять удобную позицию для производства торпедной атаки. Но этот маневр требует крайней осторожности. Другой, более обыкновенный и притом безопасный способ состоит в том, что корабль идет прямо на подводную лодку и заставляет ее погрузиться в целях собственной безопасности.

Но фактически, как ни были сбивчивы все эти ошибочные донесения о подводных лодках, они мало повлияли на ход событий в Ютландском бою за исключением того, что, как уже указывалось выше, некоторым нашим флотилиям эскадренных миноносцев приходилось нести обязанности чисто оборонительного характера.

Возможность подорваться на минах, сбрасываемых отходящим флотом противника, была всесторонне рассмотрена перед Ютландским боем английским командованием как плавающего состава, так и Адмиралтейства.

Эта опасность, в особенности для головных кораблей, считалась настолько серьезной, что непосредственное преследование противника запрещалось.

Введение подводного оружия создало, таким образом, совершенно новый фактор, под влиянием которого исчезали многие из тех преимуществ, которые в прежнее время были на стороне сильнейшего флота. «Только располагая временем и превосходя противника в скорости хода, можно рассчитывать на известные результаты, а это значит, что, если встреча флотов не произойдет очень рано утром, то довести бой до конца будет чрезвычайно трудно», – писал Джеллико перед Ютландским боем.

Однако именно «время» и «свет» являлись тем, чего Джеллико был лишен, что же касается скорости хода, то его линейный флот, как писал он перед Ютландским боем, имел преимущество перед противником всего лишь на два узла.

Здесь опять очень легко утверждать, что в действительности противник не сбрасывал тогда мин, чтобы прикрыть свое отступление. Но в то время нам было известно только, что крупные боевые корабли противника имели приспособления для постановки мин и что они тренировались в этом с момента объявления войны.

Германские минные поля, чрезвычайно обширные, были прекрасно известны английскому командованию. Для входа и выхода Флота Открытого моря было точно установлено несколько вытраленных фарватеров, что, как мы увидим впоследствии, оказало в свое время значительное влияние на стратегию Джеллико. Кроме того, эти фарватеры являлись препятствием для нашего линейного флота, лишив его возможности преследовать противника до немецкого побережья в утро, последовавшее за Ютландским боем.

Закончив краткое исследование этих двух существенных факторов – погоды и угрозы подводного оружия, дающих нам основу для правильного суждения, мы можем теперь перейти к изучению как общего хода боя, так и тех ролей, которые сыграли в нем главные действующие лица.

«Как это случилось, что Ютландский бой состоялся?» – вот вопрос, который часто можно услышать.

Для того, чтобы иметь возможность правильно судить о самом бое, необходимо получить сперва некоторое представление о мотивах, на которых основывались движения неприятельского флота перед боем.

Почти никогда не бывает так, чтобы в войне на море обе стороны желали бы боя. Флоты противников никогда не выходят оба в открытое море в боевом порядке с обоюдным желанием завязать бой. Иногда бывает, что одна из сторон поставила себе какую-нибудь определенную цель, достигнуть которой она хочет при помощи своего флота, но избегая боя в открытом море, последствием которого может быть значительное ослабление или даже уничтожение самого флота. В таком случае другая сторона прилагает обыкновенно все усилия к тому, чтобы заставить противника принять бой, что является лучшим способом помешать ему достигнуть намеченной цели.

Во время Мировой войны весь Гранд-Флит искал случая вступить в бой с Флотом Открытого моря, однако в течение почти двух лет ему пришлось проявить много терпения и нести службу, оставаясь в «выжидательном положении», не теряя напрасно ни времени, ни своей боеспособности. Линейный флот делал тогда походы в Северное море, а, находясь в базе, вел боевую подготовку, проводя практические артиллерийские и торпедные стрельбы.

Вести непрерывную боевую подготовку флота, чтобы сохранить на должной высоте всю его боеспособность в тот момент, когда и офицеры, и команда только и думают о том, как бы «дорваться» до противника, является делом нелегким. Адмирал Джеллико в качестве главнокомандующего был лично ответствен за состояние и боеспособность флота, который своими высокими боевыми качествами был обязан только ему и никому другому, не только вследствие занимаемого им высокого положения и природных способностей, но также и потому, что он пользовался любовью и доверием всех своих многочисленных подчиненных.