«Ты заразил меня, – сказал Аол».

…И тогда я построил им этот город и сказал: вот вам место для игры. Воюйте!

– Всё, – оборвал его Донован. – Я думаю, ты всё сказал.

Он закрыл арлет. Кирш замолчал и, не отрываясь, смотрел на него. Тогда Донован медленно, как на дуэли, поднял арлет до уровня глаз и нажал на спуск. Кирш вздрогнул, но даже не сделал попытки отойти в сторону. Он так и остался, прислонившись к стене, ждать медленно ползущее к нему, переливающееся искрами, как снег на солнце, смертоносное облако.

«Ну уйди же, уйди!» – кричало, разрывалось на части сердце Донована. Но Кирш так и не ушёл. Облако достигло его, впиталось в тело, и только на комбинезоне мерцали перемигивающиеся искорки. Губы Кирша конвульсивно дёрнулись, видно он хотел что-то сказать, но уже ничего не смог и только улыбнулся, устало и вымученно. Затем лицо его стало стекленеть, будто покрываясь глазурью.

Ведь ты всё врал, подумал Донован и мешком опустился на пол. Ты всё врал! Специально, цинично, боже мой, до какой степени цинично!.. Чтобы я смог нажать на спуск.

Постепенно, становясь прозрачным, Кирш медленно исчезал.

– Дылда! – возбуждённо закричала Айя. – Это что, новая игра?

Она вскочила со стула и радостно захлопала в ладоши.

– Как красиво, Доновен! Я тоже так хочу!

Донована затрясло.

И тут в зал вбежал Ратмир. Он увидел Донована, Айю и, тяжело дыша, остановился.

– Ох! – облегчённо выдохнул он, огляделся, нашёл глазами стул и, подойдя к нему, грузно сел. – Я уже думал, у вас что-то стряслось. То было слышно, а то вдруг раз – и как в воду…

Он снова обвёл взглядом зал, посмотрел на сидящего на полу Донована, и его охватило смутное беспокойство.

– А где Кирш? – встревожено спросил он.

Айя рассмеялась.

– Он спрятался. Они с Доновеном играли, и Доновен его спрятал!

Донован неподвижно сидел на цементном полу, вокруг него разводами стояла сизая вода. Ратмир медленно, с тяжёлым предчувствием, встал и подошёл к нему.

– Где Кирш? – спросил он.

Донован вздрогнул и выронил арлет. Он со стуком ударился об пол, и по масляной воде дрогнули круги.

– Нет его, – сипло сказал Донован.

Ратмир пошатнулся. Некоторое время он стоял так, с болью глядя на Донована, затем нагнулся и поднял арлет.

– Малышев, – глухо, неумело, непривычно для самого себя, сказал он, – я объявляю вас арестованным.

– Хорошо, – свистящим шёпотом ответил Донован и встал.

Всё вокруг словно изменилось, стало более рельефным, почти осязаемым. Он потрогал стену, где стоял Кирш, и она пылью начала осыпаться под пальцами.

Так и нужно было, жёстко подумал он. За всех человечков. В голове было необычно ясно и трезво. Только так. И совесть меня не будет мучить.

Сквозь тревожную дрёму Донован слышал, как за стеной кто-то монотонно и надоедливо бубнит. Не можешь ты ничего слышать, уверял он себя (часа два назад, когда они подъехали к Куполу, поставленному вчера Ратмиром и Феликсом рядом с Деревней, Ратмир собственноручно запер этот отсек на межмолекулярный замок). Не можешь ты ничего слышать.

Он очнулся от дрёмы, открыл глаза и стащил с головы шлем волновой психотерапии. Дверь в рубку была приоткрыта, и оттуда слышался чей-то неторопливый обстоятельный разговор. Похоже, Ратмир докладывал на корабль о положении на Сказочном Королевстве.

Р а т м и р. …Дело в том, что законы развития человеческого общества, тем более в том жёстком виде, в котором их пытался приспособить здесь Кирш, неприемлемы для Сказочного Королевства. Несмотря на внешнюю схожесть человечков с нами, физиология, психология и, естественно, вытекающая из этих факторов личная и общественная жизнь человечков, в корне отличны от наших, что и составляет проблему несовместимости и неприменимости законов развития нашего общества по отношению к данной цивилизации.

Н о р д в и к. В каком тогда плане вы расцениваете действия Кирша?

Р а т м и р. Я считаю, что его действия на Сказочном Королевстве следует расценивать так же, как расценивает человечество эксперименты фашистов, прививавших людям болезнетворные вирусы. Гадко, мерзко и дико. Всё, что здесь пытался внедрить Кирш, похоже либо на откровенную дремучую глупость воинствующего фанатика, возомнившего себя неким новым миссионером-проповедником земной цивилизации, действующим по иезуитскому принципу «цель оправдывает средства», либо на откровенный циничный садизм. Что двигало им, предположить трудно. Возможно, желание таким жестоким способом подстегнуть цивилизацию в своём развитии, но, не имея ни малейшего представления о её социальной структуре, её направленности, истории, традициях, наконец, метаморфозе, Кирш действовал чисто по наитию, и такая его попытка была заранее обречена на провал. Поняв свою ошибку, он прекратил производство оружия, обесточил всех киберов, кроме некоторых, имеющих автономное питание, прекратил строительство домов, дорог… Короче, свернул всю свою программу. Это, конечно, при условии, что она у него была. Действия его носили сумбурный, нервный, я бы даже сказал, психически надломленный характер, что, вероятно, связано с тем, что спровоцированная им война, или как ее здесь называют – Войнуха, с самого начала вышла из-под контроля. Большего, чем то, что я перечислил, он сделать не смог, это было не в его силах. Да, я думаю, и не в наших.

Н о р д в и к. И откуда он выкопал такую идею… Откуда он вообще взялся, из какого века?!

Р а т м и р. Откуда… Здесь мы можем только предполагать, хотя некоторые намётки у меня всё-таки есть. По роду своей деятельности мне пришлось ознакомиться с биографией Кирша. Его дед по материнской линии, известный социолог Мэй Сикиора, лет десять работал над монографией «Влияние культа силы как основополагающей линии межгосударственных отношений на психологию человека ХХ века». Монография вызвала огромный интерес и заслужила достойную оценку специалистов, присудивших её автору премию Ассоциации историков. Я знаком с этой монографией и должен признать, что Мэй Сикиора, используя огромный фактический материал и умело препарируя идеологические воззрения апологетов войны, убедительнейшим образом раскрыл разрушающее действие культа силы на психологию человека того времени. Так вот, Киршу было всего четырнадцать лет, когда монография увидела свет. И, вполне возможно, что пока дед работал над монографией, внук мог ознакомиться с антигуманистическими концепциями в первозданном виде. Сами понимаете, какое влияние могла оказать такая информация на неокрепшее мировоззрение подростка… Впрочем, это только предположения.

Н о р д в и к. Но не лишённые основания… (Пауза). Скажите, Ратмир, какого вы мнения о войне… То есть, Войнухе?

Р а т м и р. По своей сути – это игра. Весёлая, если здесь уместно упоминание этого слова, многоходовая, где выигрывает сила, ловкость, хитрость, чутьё, а проигравший ставит на кон свою жизнь. Человечков совсем не привлекает социальная суть или этическая окраска этого явления, как хотелось бы Киршу. Их интересует лишь игровая сторона. Очевидно, это в какой-то степени связано с их физиологией, почти полным отсутствием нервно-болевых центров и окончаний, откуда следует совершенно безразличное, бесчувственное отношение к насильственной смерти.

Н о р д в и к. Как вы думаете, можем ли мы если не прекратить Войнуху, то хотя бы приостановить военные действия, заморозить их, и насколько это возможно?

Р а т м и р. Я думал над этим всю ночь и весь день. Но кроме такого убогого решения, как ловить их поодиночке, отбирать оружие и изолировать, у меня никаких других предложений нет.

Н о р д в и к. Возможно, и не такого убогого… Слушайте, Ратмир, во время утреннего сеанса вы сообщили мне, что в Деревне находятся человечки. Насколько я понял, они не принимают никакого участия в военных действиях. Вы могли бы подробнее обрисовать причины, побудившие их остаться или вернуться в Деревню, а также определить возможность через них повлиять на судьбу всего народца?