Дверь душевой распахнулась, и оттуда вышел Алексей, ожесточенно растирая голову полотенцем.

— Ознакомился с документацией? — спросил он. — Времени хватило?

Полынов кивнул, не став вдаваться в подробности.

— Вот и хорошо. — Алексей аккуратно сложил полотенце, сунул его в полиэтиленовый пакет, а пакет бросил в сумку. — Ты почему ничего не ел? Сыт, что ли? — спросил он, заметив, что ни к бутербродам, ни к коньяку Никита не притронулся.

— Не хочу.

— Твое дело… — Алексей стал одеваться. — Подъем в три ночи. В половине четвертого, только светать начнет, нас здесь уже не должно быть. Поедем по объездной дороге, она выводит на магистральную трассу, где затеряться — раз плюнуть. На всякий случай возле въезда на трассу пересядем в джип — нас будут ждать.

Полынов бросил взгляд на стол. Только сейчас он обратил внимание, что портативная рация и сотовый телефон со стола исчезли. Значит, Алексей времени не терял, связался с группой прикрытия и обеспечил отход.

— А с «жигулями» как поступим? — спросил он. — Они засвечены…

— Спрячем в пришоссейной лесопосадке. И через полчаса… — Алексей заправил в джинсы рубашку и с прищуром уставился на Полынова, — отправим «жигули» вдогонку за БТРом генерала Потапова.

Никита поморщился. Спрашивается, сколько можно за несанкционированную диверсию пенять?

— Это был легкий вездеход, — буркнул он.

— Хорошо, за вездеходом, — согласился Алексей.

— Значит, я могу лечь спать? — осведомился Никита.

— Нет, не можешь, — неожиданно жестко отрезал Алексей.

— Почему?

— Тс-с… — приложил палец к губам Алексей и перешел на шепот: — Прислушайся…

Никита повернул голову к закрытым ставням и услышал слабый шум автомобильного мотора. Машина подъехала к домику и остановилась. Хлопнула дверца, а затем раздались осторожные шаги.

Полынов потянулся к кобуре, но Алексей движением руки остановил его, в то же время жестом приказав соблюдать внимание.

В дверь стукнули два раза костяшками пальцев, а затем провели ногтями по филенке. Будто кошка поскреблась.

— Свои… — прошептал Алексей и опять сделал рукой два быстрых жеста.

Никита погасил настольную лампу, все-таки выхватил из-под мышки пистолет и бесшумно скользнул к стене. Даже если свои, излишняя предосторожность в сложившейся ситуации не помешает.

Алексей приоткрыл дверь, выглянул.

— Зайди, — тихо сказал он.

— Нет, — так же тихо отозвались с крыльца. — Давайте вначале товар перегрузим…

— Ты один приехал?

— Да-да… Давайте быстрее… — в голосе прибывшего прозвучали просительные нотки.

— Хорошо, — согласился Алексей, вышел из домика, но дверь оставил приоткрытой.

Полынов скользнул к двери, держа пистолет наготове. Лужайку перед домиком заливал пепельный свет взошедшей луны, и рядом со стоявшими «жигулями» Никита увидел темно-серую «мазду». Быстрым взглядом окинув окрестности и не заметив ничего подозрительного, Никита наконец обратил внимание на приехавшего. В милицейской форме, среднего роста, упитанный, с отвислым животом и явно не спортивной фигурой. На погонах форменной рубашки тускло отсвечивало по четыре звездочки. Судя по тому, как встретил капитана милиции Алексей и как тот нервно суетился, мент он был самый, что ни на есть, настоящий, к их работе имеющий отношение постольку-поскольку.

Милиционер с Алексеем подошли к машинам, открыли багажники и стали перегружать «товар» из «мазды» в «жигули». Два автомата, два ящика боекомплекта и гранатомет «муха». Веселый, однако, отход из Каменки предполагал Алексей…

При виде оружия Полынов невольно зауважал своего напарника. Случись Алексею во время совместной операции совершить несанкционированную акцию, ох и досталось бы ему от Никиты! С дерьмом бы смешал. А Алексей своих эмоций практически не показал. Может, на потом приберегает — сейчас-то вместе кашу, заваренную Никитой, расхлебывать придется…

Алексей с милиционером захлопнули багажники, направились к домику, и Полынов отступил в глубь комнаты. Первым, на правах хозяина, вошел Алексей. Ориентировался он в темноте прекрасно — когда включил настольную лампу, на ней уже было наброшено полотенце, отчего освещенным остался только стол, а вся комната по-прежнему продолжала тонуть во мраке.

Мент, топтавшийся на пороге, прикрыл за собой дверь и шагнул к столу. Никита тотчас тенью скользнул за его спиной и повернул ключ в замочной скважине. Замок щелкнул, мент от неожиданности отпрянул к стене и вжался в нее спиной.

— Мать вашу… — сдавлено пробормотал он, бегая глазами между Алексеем и Никитой. — Вас двое…

— Садись, — индифферентно предложил Алексей, не вдаваясь в объяснения и не представляя Никиту.

Милиционер опустился на стул, снял фуражку и принялся обстоятельно вытирать платком обильный пот, выступивший на обнажившейся лысине.

— Предупреждать надо… — хмуро выдавил он. — Чуть кондрашка не хватила…

— Предупреждаю, — спокойно сказал Алексей, тоже садясь на стул у стола, — снаружи у нас еще двое в кустах сидят. Так что имей в виду.

Никита, оценив ситуацию, сел в тени на кровать, многозначительно водрузив руку с пистолетом на колени.

— Да что вы, прямо… — пробубнил мент. — Я ведь на вас работаю…

— Береженого и бог бережет, — отрубил излишние вопросы Алексей.

Капитан перевел бегающий взгляд на стол и увидел открытую бутылку коньяка. Глаза у него загорелись.

— М-можно… выпить? — пересохшим горлом выдавил он.

— Можно.

Мент налил почти полный пластиковый стаканчик и опрокинул в себя. Руки у него дрожали.

— Еще можно?

— А свою машину не угробишь? — с иронией поинтересовался Алексей.

— Не… — переведя дух и немного оттаивая от испуга, сказал мент. — Все нормально. Руки дрожать не будут…

Он взялся за бутылку, будто получил разрешение.

— Не наглей! — осадил его Алексей и отобрал коньяк. Однако, наткнувшись на сожалеющий взгляд мента, смилостивился и налил еще полстакана.

— И все! — твердо сказал он, отставляя бутылку в сторону.

— Все, все… — согласился мент и залпом осушил стакан. На этот раз он позволил себе крякнуть, занюхал спиртное тыльной стороной руки и взял с тарелки бутерброд. Он было совсем расслабился, по всей видимости, приготовившись основательно поесть, но, наткнувшись на пристальный взгляд Алексея, поперхнулся и быстро прожевал бутерброд.

— Закусил? — мрачно спросил Алексей, сверля его глазами.

— Да.

— Где микропленки?

— Вот… — засуетился гость, извлекая из кармана две коробочки и опять сильно потея, так что на форменной рубашке в самых неожиданных местах проступили пятна. — Эта — сегодняшняя, проявить успел, а распечатать нет… А эту три дня назад получил… Вот и фотографии. — Он привстал и вытащил из заднего кармана брюк черный пакет. — Когда печатал, старался не смотреть, что там…

— Что ж так? — насмешливо заломил бровь Алексей.

— Да… Связался я с вами на свою голову… — внезапно разоткровенничался мент, косясь на пистолет в руке Полынова. — Лучше лишнего не знать.

— Неужели торговля оружием безопаснее? — хмыкнул Алексей.

— Так там же другая статья, — тяжело вздохнул мент, отводя взгляд в сторону. — А тут — измена Родине…

Алексей тихо рассмеялся.

— Дурашка! Сколько тебе объяснять, что мы не иностранные агенты, а наши, доморощенные. Если тебя возьмут, или, паче чаяния, сам каяться в ФСБ побежишь, там тебе статью об измене Родине клеить не будут. Почки отобьют, все выведают, а затем — контрольный выстрел в голову и всех делов.

Мент застыл на стуле как изваяние.

— Потому и не буду говорить тебе банальности, — наигранно равнодушным тоном продолжил Алексей, — что руки у нас длинные и мы тебя везде найдем. Если предашь, нечего искать будет, а труп нам твой ни к чему. Пусть вороны его на свалке клюют.

Капитан сидел ни жив ни мертв. Лицо у него посерело, и он уже был не в состоянии вытирать с лица обильно катившийся пот.

— Держи. — Алексей выложил на стол пачку долларов. — Это и за пленки, и за оружие. И не трясись так — закончатся учения, и ты нас больше не увидишь. Иди.