Он вздохнул.

– Что есть, то есть. И своих хватает, и новые прибиваются.

– Итак, отвечаю на вопрос этой безмозглой кошки: молока я не пью.

– Спрашиваю исключительно из любопытства – что же ты ешь и пьешь? – Мэллори никак не мог понять, где у метлы находится рот.

– Ела я так давно, что уже не припомню, что именно, – призналась Геката. – Не всем выпало счастье жить в комфорте и довольстве. Некоторые терпят лишения и невзгоды, в то время как те, кого они любят, не обращают на них внимания.

– Я являюсь объектом твоей любви, самое большее, минут десять, – указал ее собеседник.

– Это не так. На расстоянии я люблю тебя уже не один год.

– Не один год? – переспросил Мэллори.

– Ну, не год, так неделю, какая разница. – Геката пренебрежительно фыркнула. – Стоит ли мелочиться, Джон Джастин Мэллори? Почему бы тебе вместо этого не заключить меня в объятия и не сказать, что ты готов ответить на мою любовь?

– Тебе нужен полный перечень причин?

– Боже мой, какой ты безжалостный, как умеешь ты ранить словом! – простонала метла. – Это так унизительно – слышать нечто подобное, особенно в присутствии этой толстой тетки и мерзкой кошки.

– Уверен, что они обе в должной мере оценили твою чувствительность.

– Как они могли? Они что, все еще здесь?

– Видишь ли, они вообще-то здесь живут, А ты – нет.

> Как ты можешь говорить мне такие вещи? – возмутилась Геката. – Кто другой способен любить тебя до такой степени полно и бескорыстно? Кто еще слышит небесную музыку в звуке твоего голоса? Это страсть вечности! Как можешь ты быть слеп к столь высокому чувству?

– У меня катаракта, – сухо пояснил мужчина.

– Я изливаю душу в присутствии двух ничтожных прихлебательниц, а ты отпускаешь мелкие шуточки! Неужели тебе нравится причинять мне такую боль?

– Вообще-то, я об этом не подумал, – признался Мэллори. – Но и теперь, когда ты открыла мне глаза, я все равно не чувствую за собой никакой вины.

– Растерзай меня заживо! Наплюй на мою любовь! – с трагическим пафосом вскричала метла. – Ты увидишь, насколько сильна моя страсть!

Детективу надоело ее слушать. Он взял телефон, набрал одну за другой буквы «Г», «Р», «А», «Н», «Д», «И», и спустя мгновение перед письменным столом материализовался демон.

– Будь любезен, забери обратно свою эмоционально неустойчивую метлу, – сказал Мэллори.

Гранди смерил метлу долгим взглядом, потом повернулся к детективу.

– Похоже, от этой метлы больше хлопот, чем она того стоит. Поэтому я дарю ее тебе.

– Мне она не нужна. Геката издала стон.

– Что тебе нужно или не нужно, меня ничуть не интересует, – заявил демон. – Метла теперь твоя.

– Ты, Гранди, – воплощенное великодушие, – вздохнул детектив.

– Прибереги свой сарказм, Мэллори, – фыркнул демон. – Он понадобится тебе для облегчения страданий, когда я стану тебя потрошить – медленно и мучительно.

– Ты собираешься заняться этим в скором времени?

– Скоро, не скоро, какая разница? – В конечном счете смерть всегда побеждает.

– Не понимаю, почему тебе так хочется меня убить. – Мужчина пожал плечами. – Я единственный человек, который никогда тебе не лгал.

– А как по-твоему, почему ты до сих пор жив? – задал встречный вопрос демон. И, не дождавшись ответа, исчез.

– Приходят, уходят, мелькают… просто проходной двор, а не офис частного детектива, – саркастически заметил Мэллори. – Почему-то мне кажется, что мы уже больше не в Канзасе, Тото.

– Меня зовут Геката, а не Тото, – заметила метла. – И теперь наконец мы с тобой навеки будем вместе. Разве это не прекрасно?

Сыщик бросил взгляд на Виннифред.

– Знаешь, я ведь действительно мог бы возненавидеть этого чертова демона.

– А что ты собираешься предпринять в отношении… ну, ты знаешь, кого?

– Метлы? – уточнил он. – Ну что ж, она здесь и она наша. Почему бы не занять ее работой?

– Мытья посуды или там окон вы от меня не дождетесь, – заявила Геката.

– Ты волшебная, а значит, и возможности у тебя волшебные. Вот мне и пришло в голову: не взять ли тебя с собой на дело и посмотреть, на что ты способна.

– Ты и я? Вместе? Будем выслеживать суперзлодеев в их логовищах? Разоблачать международные шпионские банды?

– Есть тут одна гоблинша, вообразившая, что ее обманывает муж, – уточнил детектив. – Мне нужно проследить за ним и выяснить, ошибается она или нет.

– Какая проза!

– За выслеживание суперзлодеев полагаются медали, – пояснил Мэллори. – А вот за ходящих на сторону мужей выкладывают деньги. Такой у нас бизнес.

– Неважно, – сказала метла после недолгого размышления. – Раз уж я буду с тобой… хм… можно мне называть тебя – дорогой.

– Лучше не надо.

– Хорошо, сладкий мой, – сказала метла. – Давай выслеживать неверных гоблинов.

В ночь с понедельника на вторник Геката и Мэллори отправились на первое совместное задание. Они последовали за гоблином до перекрестка улиц Вожделения и Отчаяния, где подозреваемый в измене муж резко свернул на улицу Вожделения.

– Ага, с ним все ясно! – возбужденно вскричала метла. – Этот малый наверняка держит путь в бордель!

Гоблин обернулся на звук голоса метлы, вгляделся в темноту и, увидев Мэллори, припустил, как летучая мышь из ада.

– Огромное спасибо, – пробормотал детектив.

На второе дело они отправились в среду, тоже ночью. Прячась неподалеку от пансиона «Кринглово воинство», сыщик и метла следили за тем, как личности, наряженные Санта-Клаусами, один за другим заходили в парадную дверь, каждый с горшком денег в руках.

– И как же ты различишь, какие из них законопослушные, а какие – жулики и бандиты? – полюбопытствовала Геката, не удосужившись хоть бы немного понизить голос.

Трое Санта-Клаусов мгновенно выскочили из вестибюля и открыли по затаившимся наблюдателям беглый огонь. Под неприятно близкий свист пуль Мэллори нырнул за угол и укрылся позади пары мусорных баков.

– Что бы я только без тебя делал? – вздохнул детектив, удостоверившись, что его руки и ноги непонятно каким чудом уцелели.

Следующее задание предполагалось осуществить в субботу вечером.

Старик с редкими седыми волосами и длинными, до подбородка, бакенбардами, пряча глаза за темными стеклами очков, стоял на Бродвее, держа в одной руке миску нищего-попрошайки, а в другой – старую трость. Он внимательно наблюдал за «Салоном экзотики» Гадкого Конрада. Сейчас, как полагал сыщик, этот самый Конрад показывал очередному намеченному им для шантажа клиенту кое-какие, может быть не вполне художественные, зато более чем откровенные фотографии.

Проходившая мимо женщина бросила в чашку Мэллори несколько монет и случайно слегка толкнула его. Детектив, чтобы не выйти из образа слепого попрошайки, пошатнулся, сделав вид, будто вот-вот упадет, и она, остановившись, поддержала его.

– Не смей трогать руками моего возлюбленного! – взревела метла.

Гадкий Конрад, привлеченный неожиданным шумом, выглянул из своего логова, внимательно присмотрелся к нищему, а когда узнал его, то злорадно ухмыльнулся. А несколько снимков Вихревой Мерцалки – девушки-ящерицы, которая ради этой операции с шантажом в «Бурлеске Риалто» четыре раза за ночь меняла кожу, – мигом исчезли неизвестно куда.

– Ну и как? – спросила Виннифред, оторвав глаза от бумаг, когда детектив, шаркая, вошел в офис.

– Если я возьму эту чертову метлу еще на пару-тройку дел, нам придется закрывать агентство и искать новую работу.

– Где сейчас Геката?

– В углу, ест кофе и пончики.

– А почему бы ей…

– Она не хочет, чтобы я узнал, где находится ее рот, – объяснил, не дождавшись вопроса, Мэллори. – Хотя на данный момент мне куда больше хотелось бы установить, где у нее яремная вена.

– И что же нам делать?

– Я уже думал об этом, – сказал Мэллори. – В конце концов, мы же детективы. Наша работа не обязательно заключается в ловле мошенников или в предотвращении преступлений. Суть ее состоит в разрешении проблем… так что, сдается мне, пора нам отвлечься от чужих и заняться нашими собственными.