– Мне следовало бы развернуться и отправиться обратно домой, – пробормотала Алиса и пришпорила коня. Ей пришлось скакать во весь опор, чтобы нагнать своего спутника.

Уже сгустились сумерки, когда они добрались до Кьюнака, небольшого городка, расположенного у границы двух человеческих государств – Карну и Дункарги. Когда-то они были единым королевством, но потом отделились друг от друга после гражданской войны, которая разразилась два столетия назад. Жители Карну и Дункарги горячо ненавидели все остальные расы, населявшие Лёрем, но друг друга еще сильнее. В Кьюнаке имелась всего одна достопримечательность: крупная военная застава, основанная с единственной целью помешать дангкарганцам переходить границу.

Обычно чужестранцам в карнуанских городах рассчитывать на теплый прием не приходилось, но Шадамер с его бойким языком и умением расположить к себе кого угодно очень быстро повсюду становился своим. Стражник, который начал с того, что весьма грубо отказался их пропустить, в конце концов обнял Шадамера со слезами на глазах и долго не хотел его отпускать. Он снабдил их подробнейшими указаниями, как пройти к жилищу преподобного брата, и сопроводил их приглашением вместе отправиться в таверну, когда он сменится с дежурства.

– – Что ты ему сказал? – подступила к нему с вопросами Алиса. Карнуанского языка она не знала. – Я уже думала, что он выгонит нас к чертям. С чего это он вдруг бросился к тебе на шею?

– Таков древний карнуанский обычай, когда встречаются родственники, – серьезно сказал Шадамер. – Он – мой троюродный племянник с материнской стороны.

Алиса смотрела на него во все глаза.

– Я тебе не верю.

– Да, но это чистая правда. Как-нибудь потом объясню. Давай поспешим, пока преподобный брат Юльен не отошел ко сну.

Они заняли две комнаты в единственной кьюнакской гостинице и поставили лошадей в конюшню, а затем отправились на поиски Шадамерова друга детства.

Обиталище Юльена оказалось небольшим домиком, примыкавшим к местному храму. Брат еще не ложился спать и страшно обрадовался их появлению.

– Я узнал бы тебя где угодно, друг мой, – сказал Юльен, с удовольствием разглядывая старого друга.

– А я – тебя, – заявил Шадамер с такой неподдельной искренностью, что Алиса немедленно поняла: это неправда.

– Если бы я даже столкнулся с ним на улице носом к носу, то не узнал и прошел бы мимо, – признался он ей, когда брат Юльен отправился за едой и питьем и оставил их одних. – Раньше он был высоким красавцем с черными кудрями. А теперь – тощий, сгорбленный и весь седой.

– Может, он сейчас говорит то же самое о тебе, – подколола его Алиса. – – В особенности насчет седины.

– У меня нет седины! – возмутился Шадамер. Он перекинул черед плечо длинный черный хвост и принялся озабоченно разглядывать его перед свечой. – Или есть?

Его поиски седины были прерваны возвращением хозяина, который за обедом поведал им о своих заботах.

– Впервые я заметил присутствие магии Пустоты примерно с неделю назад, – приглушенным голосом рассказывал Юльен, время от времени украдкой поглядывая на окно, как будто опасался, что его могут подслушивать. – Ощущение было ошеломляющим. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Как будто над гордом нависла ядовитая черная туча. Я не мог дышать. Я просто задыхался.

По правде говоря, он действительно постоянно хватал ртом воздух. От каждого звука его тощее тело дергалось и вздрагивало.

– Так ты говоришь, в город как раз в то время прибыло двое чужестранцев? – уточнил Шадамер.

– И притом один из них – дворф, друг мой. Огненный маг, – подтвердил Юльен.

Шадамер нахмурился.

– Я не встречал дворфа, который водился бы с Пустотой.

Юльен бросил на него грустный взгляд, как будто такая наивность не вызывала у него ничего, кроме жалости.

– Он один из Пеших, почти наверняка, и, скорее всего, был изгнан из своего клана за какое-нибудь ужасное преступление. Он вполне может быть адептом Пустоты.

– Возможно, – согласился Шадамер, но вид у него был не слишком убежденный. – А другой?

– Другой – свежеиспеченный начальник крепости. Поскольку Карну – военное государство, – добавил он для Алисы, – начальник крепости также является главным представителем государственной власти в Кьюнаке. Самый обычный малый, ничем не примечательный, если не считать его меча. Меч у него совершенно необыкновенный. Рукоять инкрустирована черными и красными драгоценными камнями, и ножны тоже. Такого бы сам император Виннингэля не постыдился. Что он делает у капитана карнуанской армии?

– На нем была печать магии Пустоты? – с интересом спросила Алиса.

– Точно не знаю, достопочтенная сестра, – отозвался Юльен и поежился. – Мне не удалось подобраться достаточно близко, чтобы это выяснить.

– Если так – а, должна сказать, по описанию этот меч очень похож на артефакт Пустоты, – то это объясняет ваши ощущения, – сказала Алиса.

Юльен покачал головой.

– Мне очень жаль, но я не могу согласиться с вами, сестра. Мне уже приходилось находиться рядом с могущественными артефактами Пустоты, но ничего подобного я не испытывал. Мне физически плохо. Мне все время страшно. Я не могу есть. Не могу спать. – Он вытянул руки. Длинные пальцы дрожали. – Видите?

– Тогда какова же, по твоему мнению, причина, Юльен? – осведомился Шадамер.

– Думаю… – Юльен помолчал, потом прошептал: – Думаю, мы имеем дело с… с врикилем.

Он напряженно ждал, как они отреагируют. Алиса взглянула на Шадамера, который попытался скрыть улыбку, разглаживая усы. Юлиан тяжко вздохнул и закрыл глаза.

– Я так и знал, что ты посмеешься надо мной, друг мой! – сказал он, едва не плача.

– Нет-нет, ну что ты, – успокаивающе проговорил Шадамер. – В конце концов, врикили – просто сказки, которые придумывают бабки, чтобы пугать внуков. Так мне сказали в храме в Виннингэле. И любой здравомыслящий человек скажет то же самое.

– Бабки мудры, – сказала Алиса и бросила на Шадамера укоризненный взгляд. – А истины, которые они проносят сквозь века, нередко становятся единственным огоньком, что ведет нас во тьме.

– Вот что я скажу тебе, Юльен, но только между нами, – добавил Шадамер. – Мы прибыли в Карну потому, что я получил сведения, будто врикили вернулись в этот мир.

Юльен в ужасе ахнул.

– Значит, нас воистину свели с тобой сами боги!

– Может, и да. А может, и нет, – сухо ответил Шадамер. – Чего ты от меня хочешь?

– Как чего? Чтобы ты избавил город от этой напасти, разумеется, – сказал Юльен.

Шадамер покачал головой.

– Если это и впрямь врикиль, такого противника одолеть мне не по силам. То есть если верить всяким там небылицам, которые болтают на этот счет.

– Говорят, убить их, возможно, сумеет Правитель Доминиона, – заметила Алиса. – Но наверняка не знает никто.

– Но, друг мой, ты и есть Правитель Доминиона, – возразил Юльен. – Ты служил под другим именем, но…

Шадамер улыбнулся и опять покачал головой.

– Ошибаешься. Я не Правитель Доминиона. Я никогда не подвергался Преображению.

Юльен, прищурившись, взглянул на него.

– Совет проголосовал за то, чтобы утвердить тебя. Сам император…

– Долго рассказывать, – перебил его Шадамер, внезапно резко пресекая тему разговора. – Что же до врикилей, если они разгуливают по этому миру, – он вскинул бровь, – я им не помеха. Я приехал собирать сведения о них. И ничего более.

– Тогда мы пропали, – обреченно сказал Юльен. Шадамер покровительственно накрыл дрожащую руку друга своей.

– Ты устал. Сколько дней ты провел без сна? Алиса даст тебе одно снадобье, чтобы ты успокоился.

Алиса уже извлекала небольшой флакончик из пояса, который охватывал ее талию. Она передала снадобье Юльену и объяснила, как его принимать.

– Утром мы вернемся, – сказал Шадамер, поднимаясь. – Я хотел бы поговорить с этим дворфом и с командиром тоже. Покажешь их мне. Спокойной ночи, Юльен. Отдыхай.

– Попытаюсь, друг мой, – понуро отозвался Юльен. Флакончик он крепко сжимал в кулаке.