– Отец, третьим будешь? – услышал голос сзади.

Оглянулся.

Два ханурика лыбятся в бражной нирване.

– Не пью! – произнес строго.

– Тогда добей чирик.

Валя выдал бабки. Забулдыги ретировались.

Шагнул в темный коридор подсобки. Под потолком тянутся какие-то пыльные трубы.

Встал на цыпочки. Пристроил футляр в сумрачном углу на трубе.

Скоренько покинул обитель разврата. Точнее, ее закулисье. Шагнул во двор. Пегого кота уже нет. Зато есть маленький кряжистый охранник с рацией в ухе, белая рубаха прилипла к телу, жара все-таки, 33 по Цельсию.

– Ты чего тут, жидовня, делаешь?

– Это разве не еврейский кампус?

– Проваливай, пархатый!

– Эй, полегче! Где твоя толерантность?

– Это чего?

Ушел домой надзвездной походкой. Дело сделано. Скоро будет подпевать лихой песенке Люси Гурченко.

4.

Вечером зорко наблюдал за входом в «Заводной апельсин». Видел пегого кота, столь старательно ухаживающим за своим мужским достоинством. Никого! Всё будто вымерло.

Ба! Неужели ему так подфартило?!

К парадному подрулили шесть бронированных джипов. Из них мускулисто выпрыгнули орангутанги-секьюрити, потом величественно вылез длиннющий, под два метра ростом, Михаил Альтшулер, президент «Бетта-банка», опорного хребта ненавистной власти.

Только бы не подвел пластит…

Помоги, Создатель!

Смотрел в щель из-за шторы. Свет вырубил. Конспирация.

23.45.

Минуты тянулись с черепашьей медлительностью. Да что минуты? Секунды! Каждая жалила в его больное ишемией сердце.

– Пять минут… Пять минут! Это мало или много? – тихонько запел Валя, глянув на часы.

Рвануло так, что сама собой открылась форточка, а стекла в окне задребезжали. В комнату ворвался поток бетонно-штукатурной взвеси. Ранеными быками на корриде взвыли бронированные джипы, каменные осколки обрушились на их стальные коробы.

Минут через десять раздалось истеричное завывание полицейских машин и «скорой помощи».

Хасан не подвел! Его презент превзошел все ожидания. Одноэтажный клуб сложился внутрь карточным домиком.

Валя вспомнил детскую игру «Мокрая курица».

На колоде строится из карт домик. Затем нужно тянуть по карте. От чьего движения домик завалится, тот и «мокрая курица».

Правила немного поменялись. Курицей оказался Михаил Альтшулер.

Утром, с подрагивающими от предвкушения пальцами, врубил зомбоящик.

Полегли почти все. Альтшулер выжил. Сорок процентов пораженной ожогами кожи. Лежит в Склифе. Видимо, у этого парня контракт с чёртом.

Валентин бросился к своим маркам. У него же в коллекции не только Сталин. Вот он – счастливый советский народ! Идет с транспарантами вождей по Красной площади… Малиновский, Берия… Атомный ледокол «Ленин». Ракета с Гагариным. Гастроли Большого театра в братском Мозамбике. Команда СССР по хоккею чемпион Олимпиады в Гренобле…

Бальзам на истомленное сердце.

Валя бодренько вышел на улицу. Лишь гора строительного мусора осталась от «Апельсина». Все обтянуто желтыми полицейскими лентами, опасаются мародерства. Правильно! Вдоль ленты топчется парочка вертухаев.

Под ногами Валя увидел крышку шляпной коробки. Замер.

– Проходите, не задерживайтесь! – гаркнул детина с рацией в ухе.

Крышку коробки, верно, снесло взрывной волной.

Прогулялся по Марьиной Роще. Воздух прохладный, чистый. Даже аппетит разыгрывается. Давно уж такого не было. Заставлял себя есть через силу.

Ладно, еда подождет. Зашел в книжный магазин «Дрофа». А там продается роскошный фолиант об Иосифе Сталине. 835 страниц веленевой бумаги, на глянцевых вклейках фотографии. Тисненый под кожу переплет. Оказывается, у Сталина скоро юбилей. А кто выпустил? Издательство «Эксмо». Молодцы! Начинают мыслить синхронно с народом.

Зазвонил мобила. Из аппарата ВВЦ (ВДНХа). Голос почтительный, почти с придыханием.

– Валентин Федорович, добрый день!

– Добрый…

– Вы в курсе о юбилее Иосифа Виссарионовича? У вас же лучшая в стране коллекция, посвященных ему марок. Мы тут задумали провести выставку, посвященную вождю. Собрать реальные артефакты его жизни. Несколько стендов бы с вашим собранием были бы крайне уместны.

– Обеспечьте надежную охрану.

– Арендуем целый взвод спецназовцев.

5.

Вокруг павильона №75 на ВВЦ тройным кольцом стояла охрана. Тощие солдатики, пятнистый ОМОН, испуганная полиция. Еще бы! Артефакты из жизни вождя народов воистину бесценны. Сапожки из кожи вологодского козла, трубка из арзамасской вишни, черепаховая расческа для усов, табачок «Герцеговина Флор», переписка с дочуркой Светочкой. И, понятно, эксклюзивные марки Валентина Бабушкина.

Правда, не обошлось без налета «желтизны». На аукцион были выставлены штопаные кальсоны главаря мирового пролетариата, застиранные портянки, да парочка семейных трусов в мелкий горошек.

– Зачем вы позоритесь? – спросил Бабушкин устроителя бьеннале, г-на Якова Альтшулера, как оказалось, родного брата взорванного банкира.

Яша смущенно поправил круглые очки:

– Деньги нужны… Вы не представляете сколько здесь стоит аренда!

Яков, в отличие от брата, был коротышкой с уютным пузиком.

Валя гулко сглотнул, задумался:

– Уважаемый Яков Михайлович, а не вкладывал ли в эту выставку средства ваш взорванный родственник?

Альтшулер мельницей замахал руками:

– Что вы?! За копейку удавится. Тем более, он Сталина люто ненавидит.

От сердца отлегло. Все сделано правильно.

– А лично вы к Иосифу Виссарионовичу как относитесь? К его, скажем так, Гулагу?

– Враки! Сейчас в российских тюрьмах народа сидит горазд побольше. Сталина оболгали щелкоперы журналюги. Им бы только кого облить блевотой.

– Дайте, я пожму вашу честную руку. Кстати, брат поправляется?

– С его-то деньгами? Что слону дробина! Сделали пересадку кожи. Заодно подтянули брыла. Сам президент РФ приезжал проведывать. Привез гостинец, три апельсина.

– Любовь и три апельсина… – пробормотал Бабушкин.

– Да-да… Есть такой роман. Читал. Грамотный… А Миша решил на порядок поднять финансирование нынешнего режима.

– Сука… – прошептал Валентин.

– Вы что-то сказали?

– Да я про того, кто брата взорвал.

– Найдут подлеца! Камера зафиксировала хасида. Спецслужбы сейчас шерстят еврейский культурный центр в Марьиной Роще.

– Пойду-ка я к своим стендам. У посетителей будут вопросы.

– Сделайте милость.

В мозгах стучало молоточком: «Залечь на дно! Не высовываться… Хасидский прикид и пейсы сжечь сегодня же вечером».

На вопросы отвечал автоматически. Особенно достала одна 90-летняя бабушка на инвалидной коляске, 17-ть лет оттрубившая в Гулаге, однако не потерявшая веру в вождя. Чуть не по каждой марке у нее были вопросы. Достала карга!

– Я на свои гробовые деньги куплю кальсоны генералиссимуса! – в коде беседы произнесла она. – Боюсь, что они попадут во враждебные руки.

– Благородное дело.

Отправился в клозет. Терзали мысли: «В десять раз вырастет финансирование проклятущего режима! Надо что-то делать… И трусы товарища Сталина прикупить. Бабка права, еще попадут во вражьи руки».

6.

Купил труселя Иосифа Виссарионовича в мелкий желтый горошек. Понюхал. Пахнет «Тайдом». Нет первозданности. Жалко…

Продолжать ли взрывать ненавистных уродов?

Да, продолжать!

Вместо «Заводного апельсина» появилась миленькая детская площадка с качелями горкой, песочницей и радужными скамеечками. Глаз радовался. Никакого разврата.

Следующим для операции «Возмездие» выбрал ночной клуб «Синяя птица». Пластит доставил туда в прикиде контр-адмирала. Нацепил отцовский золотой кортик. Хорошо, что множественные болезни прибавляли ему солидность. Разве ему кто даст 56 лет? Под семьдесят!

Всё прошло тип-топ. Да и как иначе? Ведь на дело отправился в трусах товарища Сталина. За большие деньги сделал на них нанонапыление. Труселя стали практически вечными. В воде не тонут, в огне не горят. Сохранился же до наших дней наряд египетского мальчика Тутанхамона? Эти ребятки в своих дремучих веках уже знали секрет нанотехнологий. Потом глупое человечество его утратило. Теперь вот, в 21-м веке, возродило.