– Можете кого-то рекомендовать? – поинтересовалась Лена.
– Аня Круглова хорошая девушка.
– Она хочет работать с Соловьевым.
– Жанна не позволит! – рассмеялась Тамара. – Она никому не уступит своего доктора.
Тамара не ошиблась. На следующее дежурство Максим работал с Жанной – той самой красавицей, с которой Лена увидела его при первой встрече. А с Леной закрепили Аню. Елизавета Федоровна смотрела на них сердито и жаловалась диспетчерам на своего врача, болеющего часто и долго.
– Она просила старшего фельдшера закрепить ее с Вами, но я опередила Елизавету Федоровну, – объяснила Аня. – С Вами многие хотели работать, даже из других смен.
Лена вспомнила слова Аллы об очереди из фельдшеров и улыбнулась.
– Это правда! – продолжила Аня, расценив ее улыбку как признак недоверия. – У нас мало хороших молодых докторов.
– У меня мало опыта, я в себе не уверена, – призналась Лена.
– Не волнуйтесь, поможем! Для нас, фельдшеров, главное то, что Вы добрая, умная, коммуникабельная и красивая.
– Красивой меня еще никто не называл, кроме родителей, – ответила Лена, предполагая, что Аня льстит ей.
– Вы недооцениваете себя, а некоторые завидуют Вам и злятся, – заявила Аня.
Она оказалась не хуже Тамары. Работать с Аней было легко и приятно.
Алла, Инна и Алия не одобряли то, что Кравцова закрепилась с Кругловой. Но Лена проигнорировала их мнение.
Глава 5
В третьей смене дежурили шестнадцать бригад, каждая из которых состояла из трех человек. Запомнить всех этих людей было сложно. Аня и не пыталась знакомить Лену со всеми. Она представила доктору только своих друзей из числа тех, которых Лена еще не знала.
Виталик Атанов, ровесник Лены, работал фельдшером, хотя мечтал стать парикмахером и открыть собственный салон. Он стриг всех желающих бесплатно и качественно. Выглядел Виталик привлекательно – мускулистый, среднего роста, с приятными чертами лица, сероглазый, светловолосый, модно одетый. Он часто улыбался и говорил Лене комплименты.
Давид Вейман, фельдшер из кардиобригады, был серьезен, задумчив и вежлив. Он немного сутулился, стесняясь своего высокого роста, ел сладкое, чтобы поправиться, но оставался худым. Длинный тонкий нос с небольшой горбинкой не портил его лицо. Серо-голубые глаза казались большими и грустными, а густые, кудрявые, коричнево-черные волосы восхищали женщин и раздражали мужчин.
Филипп Кантов отличался оригинальной внешностью. Его русые волосы, стянутые на затылке резинкой, опускались до пояса. Глаза имели необычный цвет – смесь темно-серого, светло-синего и бледно-зеленого, словно море в пасмурную погоду. Ростом он превышал Давида, но не комплексовал по этому поводу. Филипп окончил медицинский институт. Он проходил интернатуру и продолжал работать фельдшером. Аня сказала, что пожилые пациенты часто принимают Филиппа за девушку. Кантову неоднократно делали замечания по поводу прически и в институте, и на работе, но Филипп категорически отказывался стричься.
Алла предполагала, что Аня пытается найти жениха для Лены и раскритиковала всех новых знакомых.
– Атанов приехал из деревни, живет в общежитии. Ему нужна невеста с квартирой в городе, иначе бы он не обратил на тебя внимание. Вейман вступит в брак только с еврейкой. А у Кантова есть жена, и скоро будет ребенок.
– Я не собираюсь искать жениха среди коллег по работе, – ответила Лена.
– Напрасно! В нашей смене имеется подходящий кандидат. Григорий Манин старше тебя всего на шесть лет.
Доктор Манин по прозвищу «маменькин сынок» уступал по весу только Антиповой. В свободное время он спал или поглощал пищу.
– Благодарю за заботу, но я не нуждаюсь в твоих советах, – улыбнулась Лена.
Алла презрительно фыркнула.
– Если будешь такой разборчивой, останешься старой девой! Ты же страшненькая и нищая!
– А ты считаешь себя богатой и красивой? – уточнила Лена.
– Все уважают меня и восхищаются мною! – Алла подошла к зеркалу, полюбовалась своим отражением и горделиво продолжила: «Я так идеальна, что меня никогда не критикуют!».
– И прозвища у тебя тоже нет? – насмешливо осведомилась Лена.
– Да, потому что я пользуюсь авторитетом. Меня называют по имени-отчеству.
– Я в курсе, – Лена едва удержалась от смеха.
– Зачем тогда спрашиваешь? – не поняла Алла.
Разговор прервал Андрей Евгеньевич Прокофьев, кардиолог, старший врач смены, которого Лена мысленно охарактеризовала как странного человека неопределенного возраста. В его внешности, на первый взгляд, нет ничего особенного – невысокий, худощавый, очень подвижный, лицо покрыто глубокими морщинами, в густых, темно-русых волосах пробивается седина, серые глаза смотрят строго. Но пухлые ярко-розовые губы и звонкий молодой голос приводят в недоумение, создавая ощущение дисгармонии.
– Кравцова, тебе надо срочно переписать две карты! – объявил Прокофьев тоном учителя, вызывающего к доске двоечника.
– У меня есть дефектура? – напомнила о себе Алла.
– Нет, Алла Львовна. Карты у Вас всегда в порядке.
Алла торжествующе посмотрела на Лену. Та не обиделась. Алла вела себя как глупый ребенок. У нее большой стаж, поэтому она допускает меньше ошибок. Но гордиться тем, что стажист опытнее новичка – смешно и нетактично.
Исправив ошибки, указанные старшим врачом смены, и немного поспорив с Андреем Евгеньевичем по поводу формулировки диагнозов, Лена отправилась на вызов.
– Ваша фельдшер заболела! Палыч отпустил ее домой, – сообщила диспетчер, Марина Анатольевна. – Поработаете одна до шести вечера, а потом придет Валерия Ефимовна.
– Почему Аня не предупредила меня? – удивилась Лена.
– Не сочла нужным, – ехидно улыбнулась вторая диспетчер, Антонина Ивановна, полуседая, худая и плоская, с короткой стрижкой.
– Круглова не первый раз так делает, поэтому никто не желает работать с ней, – пояснила Марина Анатольевна.
– Максим хотел закрепиться с Аней, – вспомнила Лена.
– Соловьева она еще ни разу не подводила. Только он не променяет Жанну на Аню Круглову, – ответила Антонина Ивановна.
– Не переживайте! Я уже предупредила старшего диспетчера. Вам будут давать легкие вызова, – успокоила Лену Марина Анатольевна.
Вызова, действительно, оказались несложными. Но дома были без лифтов. Приходилось подниматься на пятый этаж с фельдшерским чемоданом, кардиографом и врачебной сумкой. Работая участковым терапевтом, Лена шла на вызова только с тонометром и фонендоскопом, которые умещались в обычной дамской сумочке. Тогда любой путь казался легким. Став врачом скорой помощи, Лена возненавидела верхние этажи в домах без лифтов.
Валерия Ефимовна явилась в половине седьмого. Она производила неприятное впечатление – ворчливая, неряшливая, седоволосая. Ей оставалось до пенсии пять лет, но, глядя на нее, можно было подумать, что Валерия Ефимовна уже давно на заслуженном отдыхе и пережила всех своих ровесниц. Вечером она ругалась с больными на каждом вызове, а ночью так крепко спала, что не реагировала ни на что, в том числе и селектор. Когда Лене удавалось разбудить Валерию Ефимовну, та ворчала и снова погружалась в сон. Спать она могла в любом положении и в разных позах, со спокойной совестью и сильным храпом. Отдежурив с ней, Лена поняла, кого называют спящей красавицей.
На следующее дежурство Аня тоже отсутствовала. Ее заменила сестра, Оля Круглова. Она объяснила, что Аня лечится в стационаре по поводу высокого давления. Больница находилась вблизи подстанции. Лена и Оля навестили Аню в свободное время.
Аня чувствовала себя неловко.
– Извините, Елена Николаевна! Я не хотела…
– Не надо оправдываться! – прервала Лена. – Ты ни в чем не виновата.
Когда Лена вернулась на станцию и рассказала диспетчерам про Аню, те остались при своем мнении.
– Она симулирует! – заявила Антонина Ивановна.
– Аня поссорилась с Жанной, – объяснила Марина Анатольевна. – Она надеется, что Максим ее пожалеет, а к Жанне станет относиться хуже.