— Как выглядел этот нож? — Он пытался втиснуть машину на единственное оставшееся свободным место на переполненной стоянке. — Большой, маленький?
— Вот это-то и есть самое загадочное. Нож, который я нашла в ящике комода, был как две капли воды похож на мой бутафорский ножик, только… настоящий. — Она вышла из машины и прикрыла рукой глаза, защищая их от слепящих лучей утреннего солнца. — Может, меня хотят свести с ума? Нет, я ничего не понимаю.
Сефф обнял ее и повел по широким ступеням в церковь. Они остановились перед тяжелой деревянной дверью.
— Все это бессмысленно. Никто в мире никогда не поверит, что ты могла убить Шендел.
Талия взяла Сеффа за руку и прижалась к нему.
— Я не знаю, что и думать, — мрачно проговорила она.
Сефф выглядел совсем взрослым в своем голубом костюме. В том самом костюме, в котором был на похоронах отца чуть меньше месяца назад. Талия вдруг почувствовала к нему острую жалость. Ведь ему так тяжело…
— Мы должны пройти через все испытания вместе, — прошептал он.
Талия хотела обнять Сеффа, но он уже толкнул дверь и вошел в собор. Они прошли по проходу между рядами и присоединились к друзьям, сидевшим в пятом ряду на темных деревянных скамьях.
Сев рядом с ними, Талия почувствовала себя как-то неловко, словно была здесь лишней. Руди улыбнулся им с Сеффом, Маура демонстративно не повернула в их сторону головы. Несса тихо плакала, утирая глаза платком.
Наконец священник занял свое место на возвышении возле алтаря. Четверо одетых в черное мужчин внесли закрытый гроб и поставили в центральном проходе.
Талия почувствовала, как тоска и отчаяние сжимают ей сердце, и с трудом подавила рыдание. «Неужели там лежит Шендел?!»— спрашивала она себя, глядя на гроб. Его полированная крышка блестела, отражая свет электрических ламп. Почему ее убили? И зачем кому-то нужно представить дело так, будто это сделала она, Талия? Она снова мысленно прокручивала в голове все те же вопросы. Найдет ли она когда-нибудь на них ответ?..
В первом ряду кто-то зарыдал, прервав ее размышления. Мать Шендел забилась в объятиях своего мужа и наконец, обессиленная, уронила голову ему на грудь.
«Несчастные родители, — с болью подумала Талия, — как они это переживут?!»
— Это была самая ужасная неделя в моей жизни! — воскликнула Несса. — Я не могу поверить, что Шендел умерла. Не могу представить, что в понедельник приду в гимназию, а Шендел там не будет. И мы никогда не пойдем вместе на ленч… — Она затрясла головой. Ее глаза покраснели и опухли от слез. — Шендел была моим лучшим другом.
После похорон пятеро членов «Клуба любителей ужасов» собрались в небольшом кафе. Талия чувствовала себя полностью опустошенной. Она могла только тупо смотреть на свой сандвич.
Руди гонял по тарелке кусок жареного мяса.
— Я тоже не могу в это поверить, — пробормотал он.
— А я не верю, что ее убил неизвестный сумасшедший, — ровным голосом сказала Маура и в упор посмотрела на Талию. — Мне кажется, Шендел знала своего убийцу.
Талия вспыхнула. «Почему Маура так смотрит на меня? На что она намекает?» Девушка решила не отвечать на вызов.
— С тех пор как это случилось, я не могу есть. — И Талия опять уставилась на свой сандвич.
— И я, — эхом откликнулась Несса, разрывая салфетку на мелкие кусочки.
— Все-таки странно, что Шендел погибла так же, как в рассказе Талии, — гнула свое Маура.
Все взгляды обратились к Талии. Руди взял чизбургер, поднес ко рту — и положил обратно на тарелку.
— Мы тут с Маурой вчера посовещались, — сказал он, — и решили, что собрание нашего клуба на следующей неделе надо отменить.
— Да, действительно, — согласился Сефф и, протянув руку, взял пару кусков мяса с тарелки Руди. — Надо отложить встречу хотя бы на неделю.
Талия их больше не слушала. Снова и снова ее мысли возвращались к похоронам. Она вспоминала, как опускали гроб в свежевырытую могилу, снова слышала, как с глухим стуком падала земля на его сияющую полировкой крышку.
Почувствовав, что Маура сверлит ее взглядом, она подняла глаза.
— А ты куртку отчистила? — В голосе Мауры звучала насмешка.
— Какую куртку?
— Ту, в которой ты была в день убийства. Ты отчистила пятна крови, которые были на ней? — звучал безжалостный голос.
Глава 11
Талия задохнулась от ярости и страха. Против нее было выдвинуто прямое обвинение. Обведя взглядом кафе, она увидела, что все взгляды обращены на нее. Люди ждали ее реакции. Надо было быстро что-то ответить. Но что?
Ее взгляд заметался, перебегая с солонки на салфетку, и замер на бутылочке с приправой.
— Это… это была не кровь, — пробормотала она. — Это был кетчуп.
Суббота. Талия сидела, замерев, возле телефона. «Ну позвони… Пожалуйста, позвони! Я не хочу сидеть тут одна. Только не сегодня!» — с тоской думала она.
Весь день ей было очень плохо, тоскливо и одиноко. Казалось, жизнь проходит мимо. Было просто необходимо куда-нибудь уйти из дома, как-то развлечься и хоть ненадолго забыть все неприятности, обрушившиеся на нее.
Весь день она ждала звонка Сеффа. А он все не звонил, хотя обычно был очень обязательным.
Талия даже не замечала, как разительно изменилось ее отношение к Сеффу. Еще неделю назад она пряталась от него, вполне серьезно собиралась с ним расстаться. А сейчас он был ей так нужен!
Она положила руку на трубку. «Ну позвони же, — молила девушка, — я не могу больше выносить это одиночество!» В конце концов она решила позвонить Сеффу сама. Собравшись с силами, Талия сняла трубку и набрала номер. После третьего гудка Сефф подошел к телефону.
— Алло?
— Это я. — Талия старалась говорить бодро, даже весело. — Ты не забыл?
— Забыл? О чем?
— Сегодня мы собирались пойти в кино. — Талия с трудом подавила всхлип. Сефф не должен услышать мольбу в ее голосе. — Когда ты за мной заедешь?
Молчание. Сефф колебался.
— Я сегодня не могу, Талия. Я как раз собирался тебе звонить, чтобы отменить встречу.
— Но, Сефф… Мы же договорились.
— Я помню. Но обстоятельства изменились.
«Ха! Изменились! Интересно, какой предлог он придумает?»
— Моя мать. Она плохо себя чувствует. Очень плохо. Я не хочу оставлять ее одну.
Талия не знала, что сказать. Конечно, он лжет, но уличить его она не могла.
— Мне очень жаль. Хочешь, я приеду? Мы можем просто посмотреть телевизор.
— Боюсь, не получится. Есть риск заразиться. Вдруг у мамы что-нибудь инфекционное.
«Ты не умеешь врать», — злилась про себя Талия. Она была оскорблена и очень обижена. Зачем эта ложь?
— Ну что ж… Ты позвонишь мне завтра, Сефф?
— Да. Непременно.
Талия бросила трубку, вскочила с дивана и заметалась по комнате. Что теперь? Какая-то нервная энергия подгоняла ее. Ей необходимо было что-нибудь сделать, чем-то занять свой мозг. Чтобы забыть о Сеффе, о Шендел — обо всех.
Ее взгляд упал на компьютер. А почему бы не написать очередной рассказ? Самый страшный, для следующего собрания клуба.
Страхотерапия!
Талия включила компьютер и уставилась на пустой экран. Курсор мигал, будто подгоняя ее.
Девушка сидела не шевелясь, изо всех сил пытаясь сосредоточиться. Сейчас на нее снизойдет вдохновение…
Но ее усилия не увенчались успехом. Она пыталась представить себе будущих героев рассказа, а видела только Шендел, распростертую на траве.
Так она и сидела, потеряв представление о времени, — взгляд устремлен на пустой экран, пальцы застыли на клавиатуре…
Когда раздался звонок в дверь, Талия испытала почти облегчение. Ведь это мог быть Сефф! Вдруг его мама чудесным образом выздоровела, и он примчался разделить ее одиночество? Она поправила волосы перед зеркалом и побежала открывать.
На крыльце стояли двое мужчин в темных костюмах. Они показали ей полицейские удостоверения, и Талия вспомнила, что одного из них она видела в полиции в ночь смерти Шендел.
