Сейчас, когда из шкафов Жанны просто вываливались ее многочисленные шмотки, Варя злилась и пыталась отказывать. Но привычка стала второй Жанниной натурой: она требовала покупок и надувала губы, если ее ограничивали. Года три назад дочь устроила настоящий скандал, когда Варя купила себе новое пальто, а Жанне сказала, что та походит еще в прошлогоднем. Сергей тогда вмешался, поставил дочь на место, сурово объяснив, кто тут есть кто. Жанна плакала, переживая отсутствие нового пальто и жадность родителей как главную личную трагедию. Потом они помирились, спокойно обсудили эту тему. Казалось бы, инцидент исчерпан, и уроки извлечены. Но не тут-то было! До скандалов больше не доходило, но аппетиты не уменьшились, а возрастали прямо пропорционально возрасту.
После истории с пальто Варя будто очнулась от наваждения под названием «все лучшее — детям». И неожиданно для себя поняла, что теперь муж, его настроение и их отношения волнуют ее значительно больше, чем пикировки с дочерью. Ее стали посещать сомнения: а действительно ли в детях — смысл жизни? И стоит ли приносить им себя в жертву? Жанка выросла, уже сейчас отдаляется, а когда-нибудь уйдет совсем — в свою семью, в мужа, в детей, в собственные заботы. И они с Сергеем останутся вдвоем. Надо сделать так, чтобы им было хорошо вместе, прекратить попытки переделать друг друга… Варя вдруг представила, что с мужем может что-то случиться, и ее охватил настоящий ужас. Какая ерунда — все эти его проблемы на работе, их стычки по пустякам… Все можно поправить, пока человек дышит, ходит, думает…
Она достала свой ежедневник и устроилась около телефона, чтобы сделать несколько рабочих звонков. В ту же минуту раздалась телефонная трель, и Варина восьмидесятипятилетняя бабушка задала свой традиционный вопрос:
— Как вы там? Как здоровье?
— Все нормально, бабуля. А ты как?
— По возрасту… Благодарю Бога, что еще силы дает.
Бабушка, похоронив несколько лет назад деда, жила одна, не соглашаясь переезжать к родным, демонстрировала независимость и, несмотря на многочисленные болячки, всегда была полна оптимизма. С утра, с трудом поднимаясь с постели, она делала зарядку. Положив горсть таблеток в карман, тащилась с остановками в магазин, потом готовила, убирала, а по вечерам читала газеты или любовные романы. Телевизор она почти не смотрела, за исключением любимой программы «Поле чудес». Больше всего ее интересовал вопрос: куда Якубович девает подарки, которыми его осыпают. И еще она подозревала его в каких-то связях с теми, кто выигрывал автомобили.
— Жанночка мне давно не звонила, — пожаловалась бабушка.
Правнучку она обожала. Жанна умудрялась не грубить бабушке, а перебирая ее старомодные платья, всегда ими восхищалась, просила померить, делала комплименты. По праздникам писала теплые открытки, читая которые бабушка непременно пускала слезу и потом долго цитировала текст подругам и соседкам.
— Молодежи, бабуля, сейчас все время некогда. Сегодня уехала на дачу с ночевкой, — сказала Варя. — К подруге.
— Осторожнее с этими ночевками, — предупредила бабушка. — Вдруг что случится?
— Ну что там может случиться?
— Совратит кто-нибудь. Ты ей скажи: если что — удавлю!
— О господи, бабуля! Да сегодня совсем другие нравы! Мальчики, девочки живут вместе с пятнадцати лет. Жанка, в конце концов, совершеннолетняя. Я же не могу ее на привязи держать!
— Ну не знаю, — прошамкала бабушка, которая, видимо, еще не успела надеть свои съемные протезы. — Когда дед мне до замужества предложил вступить с ним в интимные отношения, я надавала ему по мордам. Так и сказала: «Убирайся отсюда!» А ведь не девочкой была.
Дед был вторым бабушкиным мужем.
— Ты же сама все время Жанку спрашивала: есть у тебя мальчик? Есть у тебя мальчик? Я сколько раз тебе говорила: ну зачем в таком возрасте мальчик, успеет еще. Чего же ты теперь волнуешься?
— Ну и спрашивала. Что такого? В детстве же дружат с мальчиками?
— Сейчас, бабуля, знаешь, как дружат? По-другому.
— Вот я и читаю в газетах: один разврат.
— Я заеду к тебе на следующей неделе, — пообещала Варя. — Что привезти?
— Все у меня есть, — ответила бабушка. — А ты точно приедешь? Я тогда за мясом на рынок съезжу.
— Ну что ты выдумываешь? Никуда не надо ездить. Я тебе мяса привезу.
— Ладно, ладно, — миролюбиво согласилась бабушка, хотя Варя точно знала, что на рынок она все равно поедет.
Договорившись о паре встреч в офисе, Варя переоделась и поехала в редакцию газеты «Из рук в руки», чтобы разместить там повторное объявление о продаже Женькиной квартиры.
Глава восьмая
Жанна с Машкой пристроились на подоконнике за лифтом и ели хот-доги, запивая их ананасовым соком из маленьких бумажных пакетиков. Как всегда на большой перемене в буфете толпилась очередь, но им повезло — они успели чуть ли не первыми, рванув из аудитории со скоростью звука.
Они сидели и слушали, как в нескольких шагах от них Вика разговаривала по телефону:
— Здравствуйте. А вы помните, мы вчера в ЦДХ с вами встретились? Я учусь в университете и очень увлекаюсь искусством. Мне бы так хотелось поговорить с вами об этом.
Судя по всему, Викин напор встретился с глухой стеной. Она что-то мямлила в трубку, повторяла о своей любви к кино, и все это, на взгляд Машки и Жанны, представляло собой жалкое зрелище. Незнакомец на том конце провода, видимо, никаких разговоров об искусстве вести с «модельной» Викой не хотел. И этот позор, который они случайно подсмотрели, вызывал у подруг чувство глубокого удовлетворения. Нашелся человек, который хоть на несколько минут сбил с Вики ее неимоверную спесь!
За лифтом было определено место для курения. Выключив телефон, Вика с понурым видом зашла туда, вытащила пачку сигарет и только тут обнаружила Машку с Жанной.
— Привет! — Она поднесла к сигарете зажигалку, выпустила дым и пристроилась рядом с ними на подоконнике. — Вчера случайно в ЦДХ на одну выставку попала. Вдруг вижу мужчину. А лицо у него просто до боли знакомо! И тут я понимаю, что он в детских сказках играл принцев. Сейчас-то ему лет сорок, но все еще на принца похож. Я его обожала когда-то! Мне страшно захотелось к нему подойти, а он — с девушкой, друзьями. Неудобно как-то. Но я себя переборола, нашла момент, говорю: вот мой телефон, я поклонница вашего таланта, даже фанатка… И вот! — торжествующе произнесла Вика. — Только что он позвонил!
— Счастье-то какое! — в тон ей ответила Машка.
Они переглянулись с Жанной. Какое наглое вранье! Неужели она не понимает, что они все слышали? Этот «принц», наверное, выбросил Викин номер, как только она от него отошла.
— Знаете, девчонки, — на Викины брюки упал пепел, и она спрыгнула с подоконника, чтобы его стряхнуть, — сидела я сейчас на грамматике и думала, как много значат слова в нашей жизни! Вот я ходила на экзамены в прошлую сессию в одной и той же кофте и все хорошо сдавала.
— А при чем здесь слова? — спросила Жанна. — Ты же про приметы говоришь.
— Дослушай! — строго указала Вика. — Просто я потом про свою счастливую кофточку всем рассказала, ну что она удачу приносит. И…
— Что?
— Пришла на очередной экзамен в ней же, а мне еле-еле ставят «тройку». Все почему? Через слова сглазила удачу. Не случайно во многих религиях люди специально погружаются в себя, подолгу молчат, чтобы не расплескивать свою энергию через слова.
— Да-а-а. — Машка бросила пустой пакетик от сока в урну. — А я один раз язык обожгла, это было ужасно, две недели болел. Зато такое несчастье заставило меня молчать, книжки читать и о жизни думать.
— Может, не пойдем на следующую пару? — предложила Жанна. — Скукотища же будет. Пал Палыч такой зануда! И столько задает! В прошлом году с училкой больше повезло — совсем ничего не надо было делать.
— А мне в прошлом году нравилось академическое письмо, потому что его в прошлом году вообще не было, — сострила Машка и повернулась к Вике. — Ты чего помрачнела?
