Элиза встала из-за стола и начала быстро убирать грязную посуду. Евангелина внимательно за ней наблюдала и думала, как же сильно она гордится своей дочерью. Миссис Ева была счастлива, что ей удалось вырастить такую хорошую дочь. У неё был свой взгляд на воспитание детей.

Элизу нельзя было назвать трудным ребёнком, но Евангелина понимала, что та требует определённого подхода к себе. Элиза плохо общалась со сверстниками, она не хотела играть с ними. Маленькие пуритане часто в своих играх копировали поведение взрослых: так они играли в колдовство, в церковь и снимали с кукол скальп. Если других детей веселили подобные забавы, то Элизу они пугали. Один раз какой-то мальчик в шутку обвинил её в колдовстве, а Элиза, приняв это всерьёз, заплакала и скорее побежала к своей маме.

– Не плачь, моя дорогая, – говорила Евангелина, прижимая к себе дочь, – этот мальчик не со зла так сказал.

Поведение маленькой Элизы начало удивлять взрослых, которые очень строго относились к своим детям и иногда даже на прогулке били их. Евангелина не общалась с другими матерями, у них о ней сложилось неприятное впечатление.

– Растёт не понятно что, – многозначительно говорили подобные матроны, глядя на Элизу, – а мамаша как будто и не видит этого.

Элиза была открытым, искренним и добрым ребёнком. Её не били, не пугали ведьмами, не говорили, что если она будет непослушной, её заберёт дьявол, поэтому Элиза видела во всём больше добра и красоты. Другие же дети, родители которых изощрялись в рассказывании страшных историй, постепенно замыкались в себе, становились недоверчивыми по отношению не только к сверстникам, но и к собственным родителям. Салемцы были очень строги к своим детям, и из-за этой своей чрезмерной строгости они безвозвратно теряли их. Дети вырастали такими же жестокими и набожными пуританами, как и их родители…

На улице окончательно стемнело и через некоторое время все стали собираться ложиться спать.

Помыв после ужина посуду, Элиза прошла в свою комнату, села около окна и посмотрела на таинственный ночной пейзаж. Прекрасный вид открывался её взору, которым можно любоваться часами: на земле и на стенах домов находились причудливые тени, и понять, что их отбрасывало было почти невозможно. Луна была полной и яркой, лишь изредка её скрывали тучи, которые гнал ветер. Элиза, посидев всего несколько минут, хотела отойти от окна и начать готовиться ко сну, как вдруг раздался странный звук, похожий на шелест крыльев. То ли показался он Элизе, то ли был на самом деле, нам узнать, не дано. После звука, тихо прозвучали слова: «Беда!.. Тебя ждёт беда!» Они как будто исходили из ночной тьмы.

Сердце Элизы бешено заколотилось. Никого, кроме неё, не было в комнате. Она отошла от окна и прижалась спиной к стене. Всё утихло, и Элиза решила, что это ей послышалось. Она успокоилась и легла спать, но только закрыла Элиза глаза, как в ушах её эхом прозвучала фраза: «Беда!.. Тебя ждёт беда!»…

В тот вечер произошло ещё одно событие, о котором, безусловно, нужно упомянуть…

Когда все жители уже готовились крепко уснуть, в одном доме ещё об этом даже не думали. Это был таинственный дом, часто в нём бывали церковнослужители и другие влиятельные люди. Поговаривали, именно в нём живёт пророк Абрахам, человек скрытный и странный.

Абрахама знали все в городе и в тайне его боялись, так как он не редко выходил на улицу и начинал говорить, что им управляет сам Бог и что он знает, где живёт каждая ведьма в Салеме. Люди верили ему, ибо как они думали, «не каждый может так выйти и сказать, что его ведёт Господь».

В этот вечер в доме пророка были два гостя, с которыми мы уже знакомы, Самюэль Перис и Джон Мюррей. По выражению их лиц, было видно, что они замышляют что-то недоброе.

– Познакомь же меня, Самюэль с этим господином, – сказал пророк Абрахам, прикоснувшись к своей длинной бороде.

Он обладал длинной бородой, и при разговоре имел привычку поглаживать её.

– Это мой друг, Джон Мюррей, – ответил Самюэль.

– Очень приятно, мистер Мюррей, – сказал Абрахам, протягивая Джону руку.

– Я уже давно обещал Джону познакомить его с тобой, Абрахам, – продолжал Самюэль.

Джон оглядел дом Абрахама, он слышал много разных легенд о пророке, и ему, конечно, было интересно посмотреть на жильё такого человека. Жилище Абрахама не очень отличалось от других домов, как изнутри, так и снаружи. В комнате, в которой проходило данное собрание, не было роскошной мебели, (ведь роскошь у пуритан не была в почёте). Отдельное место в доме Абрахама занимала книга с длинным названием, написанным на латыни «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм, и их ереси, подобно сильнейшему мечу». Такая книга, наверное, была у каждого церковнослужителя, но почему-то оказалась и здесь.

– Моя роль выявления ведьм весьма сложна, – сказал Абрахам Джону, – Вы, мистер Мюррэй, наверное, уже знаете, что ведьм не существует, раз Вы в хороших отношениях с Самюэлем?

– Да, но странно, конечно, что люди всё равно в это верят, – сказал Джон.

– Люди – странные существа, – продолжал Абрахам, – они слепо верят во всю чепуху, которую церковь вешает им на уши. Отдельные личности, наверняка, сомневаются в правоте наказаний, но мы имеем дело с толпой, которая всякую сказанную фразу воспринимает буквально. А что в частности для пуританина важно? Церковь, естественно, и люди почитают её, считая, что она – путь к спасению от индейцев, от чумы, и в тоже время боятся церкви. Ну а такие, как мы управляют ими. Это весьма выгодное занятие, достаточно вспомнить Жиля Кори, старика, который был очень богат и имел хорошие владения. Повесив его, мы бы прибрали все его денежки, и церковь пополнила бы свою казну, но Жиль не сознался даже при ужасных пытках, и был задавлен до смерти камнями! Помню, как будто это было на днях, как он говорил своим хриплым голосом, – «ещё груз», кода на его тело добавляли новые и новые камни.

– Но не считаете ли вы, что данное управление людьми грешно, ибо оно сопоставимо с управлением животными? А как же тогда Бог? Не боитесь ли Вы его наказания?

– А что Бог? Бог – это один из инструментов управления людьми, как например, в моём случае. Я же говорю людям, что с помощью Господа я найду всех ведьм, и они мне верят. В кару Господню я не верю, для меня все те случаи со смертью священников – случайности!

– Вы рассуждаете весьма интересно, я бы даже сказал, что Вы очень храбрый человек! – вымолвил мистер Мюррэй.

– Что ж, мне приятно такое слышать. Но дело тут вовсе не в храбрости, просто я, как говорится, несколько умнее остальных салемцев. Могу вас, кстати, очень многому научить, если хотите.

– Я бы не отказался, – вставил Джон.

– Самое главное, что вам следует запомнить: Бог – ваш друг. Если вам нужно будет обмануть кого-нибудь или оправдаться в чём-нибудь, говорите о Боге, клянитесь Богом, грозите Божьей карой, и вы точно добьётесь всего, что пожелаете. Всё-таки умный был тот человек, скажу я вам, который придумал Бога. Нам же ничего придумывать не нужно, мы можем просто пользоваться.

– А не забыли ли вы, для чего мы здесь собрались? – прервал разговор Самюэль, сложив руки на груди.

– Ах да, мы должны ещё раз обсудить завтрашних ведьм, – сказал Абрахам.

Мистер Перис достал листок бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком красовались женские имена.

Нам, наверное, может показаться странным, что ведьм весили чаще, чем колдунов. Люди считали, что женщины уязвимее перед соблазном колдовства. Некоторое в страхе, с надеждой, что после признания их отпустят, говорили, что сам дьявол давал им колдовские способности, что это он сбил их с верного пути, но такие слова не улучшали положения обвинённых. Они создавали ещё большее напряжение среди местных жителей, которым приходилось жить рядом с дьяволом, рядом с инкубами и суккубами, находившихся в поисках новых жертв.

«Появление дьявола» было прекрасной возможностью обвинить других людей в том, что они не совершали. Достаточно было вспомнить какой-нибудь случай, пусть даже с давностью в несколько лет, и ты уже мог утверждать, что твой сосед – колдун. Поводы для обвинения обычно были одинаковы: редкое посещение церкви, любовь выделится из большинства – это всё было немыслимо для поведения пуританина.