После этого вопроса Перис ещё раз осмотрелся, чтобы точно быть уверенным, что их никто не сможет подслушать

– Да… – после небольшой паузы ответил Джон.

По правде говоря, он не был уверен, что та его знакомая, хозяйка коттеджа, умела колдовать, но что касается той же Бриджит Бишоп, которая запомнилась всем своей любовью к красным платьям, то она, конечно, была ведьмой. Да и Джон никак не мог ответить на такой вопрос «нет», ведь Самюэль хоть и его друг, но в тоже время он – пастор. Как ни странно усомниться в существовании нечистой силы, значило бы усомниться во всевластии церкви. Все жители Салема хорошо знали, что недоверие к церкви – сопоставимо с неверием в Бога.

– О, друг мой, насколько же люди – глупые создания, – сказал мистер Перис. Эти слова Самюэль произнёс с ухмылкой на лице, будто бы он не считал себя человеком, а был выше его.

Мистер Мюррэй, наверное, впервые за всё время с ног до головы осмотрел Самюэля. Сэмюель был солидной наружности, соответствовавшей его положению в обществе, и представлял собой человека влиятельного и целеустремленного. Разговаривал он так, что создавалось чувство, якобы он намного опытнее и умнее своего собеседника. Самая странная вещь в поведении мистера Периса состояла в том, что он, будучи проповедником, не выдавал в себе, своём поведении, речи человека, который хоть каким-нибудь образом связан с этой профессией.

– Я хоть и знаком с тобой, Джон, недолго, – сказал он, – но вижу, что тебе доверять можно. Я-то людей хорошо знаю, осмелюсь сказать, что насквозь их вижу!

Сказав это, Самюэль замолчал. Он увидел проходящую мимо женщину с двумя дочерьми. Возможно, он просто не хотел, чтобы эти прохожие услышали хоть малейшую часть его разговора с Джоном, и потому сделал паузу. Но по глазам было видно, что в его сознании всплыло какое-то воспоминание, когда-то глубоко запавшее в его душу, и эта незнакомка заставила мистера Периса вернуться в прошлое, но как только она исчезла из виду, Самюэль снова стал прежним.

– Ты, Джон, не просто так ведь со мной общаешься, ходишь на прогулки? Ты ждёшь какой-то пользы от этого, так? – спросил мистер Перис.

Мистер Мюррэй немного помолчал, а потом произнёс:

– Что Вы имеете в виду?

– Да то, Джон, что я же вижу, что ты стремишься стать пастором. Но до пастора тебе трудиться и трудиться, а рядом я, хорошо же, правда? Я тебя не осуждаю за это, мне кажется даже, что из тебя хороший пастор выйдет.

– Вы, правда, думаете, что я мог бы стать пастором? – немного покраснев, спросил Джон.

– Конечно, – ответил Самюэль, – но только есть… всё же одна вещь, о которой тебе следует рассказать.

Джон понял, что сейчас мистер Перис ему в чём-то признается. Он расскажет нечто важное, что не каждый удостоен знать.

– Такие влиятельные люди, как я, могут пользоваться местными суевериями для устранения людей, которые им неугодны, – начал он, – мне достаточно сказать, – «этого повесить, ту сжечь», – как люди начнут бегать повсюду с верёвками и хворостом. Мне достаточно указать на собаку и сказать, что она умеет колдовать, как эти людишки тут же посадят её в мешок и утопят в озере.

В сознании Джона мир перевернулся с ног на голову, но он обладал немыслимым хладнокровием. Если бы Джон стал свидетелем признания человека в убийстве и фразы, что погода сегодня хорошая, он наверняка бы одинаково воспринял два этих разных факта. То, что Джон обладал на редкость холодным сердцем, нравилось мистеру Перису, он всегда примечал таких людей, в каком-то смысле похожих на него самого.

Джон понял, что он и мистер Перис живут словно в разных мирах: в мире Джона люди верят в нечистую силу и в тайне боятся, что их обвинят в колдовстве, а в мире Самюэля церковники осуждают людей, которые им не нравятся, за колдовство, называют их ведьмами и колдунами, преследуя какую-то выгоду. И Джону нравился мир Самюэля намного больше. Мистер Мюррэй не закричал, не стал обвинять своего друга в ужасных преступлениях против Бога, против людей, потому что он больше не хотел быть таким же забитым, испуганным, как его сограждане, а не станет он таким, только если будет сотрудничать с Самюэлем. Некоторым людям нравится быть посвящённым в какие-то тайны: это доставляет определённое удовольствие.

Преподобный Перис внимательно наблюдал за реакцией Джона и хитро улыбался.

Над головами этих двух «джентльменов» вдруг промчалась большая тень какой-то птицы, но тень была настолько большой, что Самюэль усомнился, была ли это птичья тень. Но кого же тогда ещё она могла быть?

– Получается, набеги индейцев, эпидемии болезней, неурожайные годы, вовсе не связаны с ведьмами и колдовством? – спросил Джон.

– Конечно, нет, это всё глупые сказки, которые церковь рассказывает обычным людям, – сказал Самюэль.

– И что уже известны имена следующих женщин, которых суд обвинит в колдовстве?

Джон подумал о своей сестре, он ненавидел её с самого детства, и теперь понял, что с помощью Самюэля он с лёгкостью сможет отправить её на виселицу. Эта мысль очень ему понравилась.

– Да, конечно, – ответил мистер Перис и ещё раз опасливо оглянулся.

– И кто же будет следующими? – поинтересовался Джон.

– О, над этим я и другие церковники думали долго. Но вот что лично мне пришло в голову: у меня в доме уже несколько месяцев работает новая служанка. Она так красива! Прекрасна, как ангел! Это не нравится Джозефине, моей жене. Она тратит столько времени и денег на красоту. Порой мне кажется, что она, если бы могла, убила всех красавиц Земли, дабы её провозгласили «самой красивой женщиной».

– И Вы хотите убрать эту служанку со своей дороги?

– В общем, да.

– Конечно, за красоту всегда нужно платить достойную цену.

– Правда в твоих словах, Джон. Вскоре я тебя познакомлю с одним человеком, который поможет мне осуществить мой план. Некоторым людям, как говорится, нужно «позолотить ручку», и они сделают всё за тебя. Запомни это правило, а если ты будешь по нему жить, то весь мир ляжет у твоих ног, Джон. ВЕСЬ МИР! Ты не представляешь, насколько это много! Я уберу проклятую служанку раз и навсегда!

После этой фразы два господина встали и пошли к своим домам. К счастью для них, никто не был свидетелем этого разговора, по крайней мере, они так думали…

Утро того же дня, как и любое другое, выдалось для Элизы тяжёлым. Уже с утра она, служанка в доме мистера Периса, была измучена работой. Миссис Перис, как только видела хотя бы малейшую ошибку в работе Элизы, например, небольшое пятнышко на недавно вымытой тарелке, тут же начинала возмущаться и говорить: «Что мы зря платим тебе столько денег!?» Но эти слова были не совсем правдивы, ибо Элиза получала не так уж много.

Элиза была стройной, красивой и трудолюбивой девушкой. Волосы её были светлые, глаза – голубые, а черты лица – настолько прекрасными и правильными, что любая богиня позавидовала бы таким. В глазах других Элиза выглядела ангелом, безгрешным существом, которое и не способно на какой-либо грех. Она сочетала в себе красоту физическую и духовную.

Элиза жила со своей матерью, Евангелиной. Евангелина – женщина уже пожилого возраста, с сединой на волосах и излучающим свет лицом. Миссис Ева никогда никого не обидела, помогала всем, чем могла. К сожалению, Евангелина была больна, какой-то мало изученной болезнью, и все понимали, что дни миссис Евы сочтены, и придёт тот роковой день, когда её не станет.

Также Элиза была помолвлена с неким Джимом Смитом. Ещё в шестилетнем возрасте он остался сиротой. Точно сказать, где работал Джим, было нельзя. Причиной тому было то, что его часто увольняли. Джим был честным, одарённым чувством справедливости и находившимся всегда на стороне правды человеком. Часто Джим уверял людей, с которыми он бывал малознаком, в том, что церковь, возможно, ошибается в обвинениях в колдовстве, что не может Бог приговорить человека к смертной казни. Поэтому люди считали его сумасшедшим, или что ещё хуже еретиком, возможно, из-за этого так часто и увольняли Джима.