Все эти заборы и вливания крови требовали значительных усилий. На тренировках в горах Санкт-Морица в период между «Дофине» и «Тур де Франс» Армстронг объяснил сложную логистику по перевозке пакетов с кровью в холодильных камерах через международные границы. Он пояснил Лэндису, что раньше вместо этого принимали ЭПО. Теперь же, когда Международный союз велосипедистов проводил тесты на ЭПО, велогонщики вернулись к переливаниям. Впоследствии Лэндис сообщит следователям об одном весьма любопытном разговоре на эту тему с Лэнсом. Он под присягой сказал, что Армстронг признался ему в том, что на «Туре Швейцарии» в 2001 году у него был положительный анализ теста. По его собственным словам, он потерял всякий страх и перестарался с ЭПО. Лэндис также упомянул, что, по утверждению Армстронга, дирекция союза велосипедистов оставила его в покое, потому что он был звездой и к тому же смог договориться с ними за деньги. Вербрюгген и другие представители союза все отрицали. Лэндис прямо сказал следователем, что такая откровенность его шокировала. Он никогда не считал эту организацию такой сговорчивой, совсем наоборот. После того как распалась команда, в которой он раньше выступал, ему пришлось несколько месяцев ждать, пока Международный союз велосипедистов выплатит ему компенсацию, которая полагалась велогонщикам из распавшихся команд. Вербрюгген отправил Лэндису издевательское письмо, в котором информировал его, что его организация заплатит ему, когда и сколько сочтет нужным. В итоге Лэндис получил только половину причитающихся ему денег.
Сказать по совести, руководство Международного союза велосипедистов особенной честностью не отличались. Взяточничество, о котором Армстронг рассказал Лэндису, было привычным делом на протяжении многих лет. В мире спорта все настолько привыкли к взяткам, что это стало почти нормой. Не только организации соглашались брать деньги за отмену положительных результатов теста, но и сами велогонщики нередко соглашались помогать таким образом другим спортсменам. Переговоры о сделках совершались на трассе во время соревнований. Например, если известный гонщик оказывался в отрыве вместе с другим, менее известным, то мог ему заплатить, чтобы победить самому. Именно это и сделал Армстронг на гонке Triple Crown, которая принесла ему первый миллион. Более известный гонщик мог легко себе позволить дать взятку, которая впоследствии окупалась благодаря премиям и рекламе. В частности, для того чтобы проворачивать такие аферы, велогонщикам выплачивали призовые и представительские наличными. Хотя Международный союз велосипедистов предписывал командам платить велогонщикам по минимуму, они нередко получали свои зарплаты, значительно превышающие минимальные, в конвертах. Вместо того чтобы устраивать из-за этого скандал, большинство велосипедистов были рады оказаться в прокоманде и преуспеть.
Когда в 2002 году Лэндис приехал на «Тур де Франс», он обомлел от нереальности всего происходящего. Тысячи болельщиков толпились вокруг спортсменов, нескончаемые толпы людей стояли вдоль трассы. Ничего подобного Лэндис раньше не видел.
В первой половине гонки американская команда показала себя посредственно. Армстронг выиграл пролог, а через четыре дня его команда проиграла гонку с раздельным стартом, финишировав второй. На восьмой день гонки Армстронг ушибся и потерял 27 секунд. На десятый день он финишировал вторым в гонке с раздельным стартом, уступив колумбийцу Сантьяго Ботеро. Игор Гонзалес де Гальдеано из команды ONCE лидировал в общем зачете, обогнав Армстронга на 26 секунд, чему тот был совсем не рад.
В двенадцатый день гонки, на который пришелся первый горный этап, Армстронг всех разгромил. На последнем подъеме Ла-Монжи он спринтовал и обогнал всех своих соперников. У Лэндиса же в тот день не сложилось. Он отстал и не смог ничем помочь в горах.
На следующий день Лэндис оправился и решил показать, на что способен. Начинался 200-километровый этап с пятью большими подъемами и финишем на Плато-де-Бель. На холмах Армстронг пережил немало атак других команд, но Лэндис всегда был рядом, догонял кого нужно, выполняя за Армстронга всю тяжелую работу. На следующем горном этапе Лэндис снова оказал большую услугу Армстронгу, четверть часа задавая темп у подножия Мон-Венту, чтобы уйти в приличный отрыв.
Последняя возможность уйти в еще больший отрыв предоставилась Армстронгу в предпоследний день на гонке с раздельным стартом. Как и в прошлые годы, он начал с большим отрывом – 5 минут и 6 секунд – от испанца Хосеба Белоки и мог работать спокойно. Но Армстронг никогда не любезничал с соперниками. Он мастерски выиграл этап, увеличив отрыв на 2 минуты. На следующий день он финишировал в Париже с отрывом в 7 минут от Белоки.
Эта победа изменила жизнь Лэндиса. Как член победившей команды он получил премию около 40 тысяч долларов и продлил договор с командой на несколько лет вперед, по которому ему выплачивались приличные деньги. Он смог купить для своей семьи большой дом и хорошую машину. Согласно договору в первый год он получил 60 тысяч долларов, в 2003 году сумма увеличилась до 215 тысяч долларов, а на следующий год достигла 240 тысяч.
Лэндис с семьей переехал в небольшой калифорнийский городок неподалеку от Сан-Диего с доступными ценами на жилье, мягким климатом и виноградниками, окруженными со всех сторон горами с длинными крутыми подъемами, как раз подходящими для его тренировок. Теплый климат – бесснежные зимы, редкие дожди – позволял тренироваться даже зимой. Лэндис из нищего велогонщика, задолжавшего по кредитам, превратился в довольно успешного человека, который мог содержать свою семью, занимаясь любимым делом. Настоящая американская мечта!
Лэндис не задумывался о том, что достиг новой жизни обманным путем. Ему казалось, что допинг никак не влияет на его способности. Он видел от них пользу только в восстановлении. До того как он начал принимать допинг после тяжелых тренировок, он умирал от усталости. Теперь же он был всегда полон энергии, но много и упорно тренироваться не прекратил. К тому же он знал, что допинг принимают все.
Победив в четвертый раз в «Тур де Франс», Армстронг стал практически спортивным идолом. Журнал Sports Illustrated назвал его спортсменом года, а Associated Press – мужчиной года. В перерыве между сезонами он фотографировался для журналов, выступал перед слушателями за баснословные гонорары, водил дружбу со знаменитостями. Он завел приятельские отношения с президентом Джорджем Бушем из Техаса, который в сентябре 2002 года взял Лэнса в свою консультативную группу по проблемам рака.
В поисках способов заработать на своей растущей популярности Армстронг вновь стал сотрудничать с Салли Дженкинс, которая в то время работала спортивным обозревателем в газете Washington Post, чтобы написать вторую автобиографическую книгу «На счету каждая секунда» (Every Second Counts). Книга прославляла людей, победивших рак, но большая ее часть излагала взгляд на профессиональный велоспорт изнутри. Хотя в то время Армстронг еще не столкнулся с серьезными обвинениями в употреблении допинга в США, в книге он пытался предстать перед читателем пай-мальчиком, которого все обижают. Он жаловался на бесконечные визиты инспекторов из Антидопингового агентства, которые стучали в его дверь, когда он собирался везти жену в больницу рожать. В книге он дважды называет актера Робина Уильямса своим другом.
Он был богат и знаменит, но ему недоставало семейного счастья. Отношения с матерью ухудшились. Вскоре после свадьбы Лэнса Линда развелась с Джоном и, чтобы уменьшить горечь разрыва, погрузилась с головой в работу. Лэнс помогал ей деньгами. Он давал ей деньги на лечение, каждый год возил в Париж на «Тур де Франс». Тем не менее многим старым друзьям казалось, что он не хочет с ней возиться. Он редко навещал ее в Плано, и, когда они с Кристиной жили в Ницце или в Испании, почти ей не звонил. Она продолжала работать, продвигаясь по службе в Ericsson, но ей не хватало внука Люка, и временами она чувствовала себя одинокой.
