Той весной Флойд жил в Жироне в одной квартире с Дэйвом Забриски. Проблем у него было много: серьезные финансовые затруднения, долг на кредитной карте, неоплаченные счета за лечение; кроме всего, он старался поддерживать свою жену Амбер и ее шестилетнюю дочь Райан. В любом случае он был там, чтобы крутить педали. Согласно договору команда выплачивала ему зарплату в 60 тысяч долларов, но если он попадет в группу из девяти спортсменов, участвующих в «Тур де Франс», и его команда победит, то ему достанется около 50 тысяч долларов призовых. К тому же Лэнс иногда выплачивал дополнительные бонусы своей команде.
В марте Лэндис финишировал третьим в гонке с раздельным стартом на четвертом этапе недельной гонки Тиррено – Адриатико, в которой принимают участие самые талантливые спортсмены со всей Европы. Это был впечатляющий результат для «неопро» (так называли молодых спортсменов, только начавших свою карьеру в Европе). В мае он вместе с лучшими «горняками» команды, в том числе с Армстронгом, участвовал в гонке Midi Libre Grand Prix, которая проводилась на юге Франции и состояла из пяти этапов с несколькими сложными горными подъемами. Армстронг в той гонке победил, а Лэндис занял тридцать седьмое место. Теперь он мог с гордостью говорить, что помогал Армстронгу победить в многодневной шоссейной велогонке. Для команды этот результат значил, что она не напрасно тратит на него деньги.
В начале лета команда всерьез задумалась о том, чтобы взять Лэндиса – его мечта начала сбываться. В команде были опытные велогонщики, такие как Джордж Хинкепи и испанец Чечу Рубьера, которого пригласили на работу в сезоне 2001 года. Но требовался кто-то еще, умеющий держать темп, и было решено, что Лэндис на эту роль подходит. Йохан Брюнель выбирал спортсменов согласно тем тактическим целям, которые мог выполнить спортсмен. Для того чтобы гарантировать победу Армстронга, Брюнелю были нужны ребята, способные быстро ехать на сильном ветру. Самоотверженные спортсмены, готовые ехать в горах впереди Армстронга, сохраняя ровный темп продолжительное время. Те, кто был способен на пару приличных ускорений на склонах, чтобы разбить пелотон и сделать гонку более удобной для Лэнса. Именно эту роль он отводил Лэндису. Брюнель верил, что Лэндис может стать именно тем, кто, услышав в наушник команду «В атаку!», обойдет всех остальных, оставив их тяжело дышать позади.
В мае Армстронг снял квартиру для Лэндиса в горнолыжном швейцарском курорте Санкт-Морице, где жил сам во время финального этапа подготовки к «Тур де Франс». Они тренировались вместе на высоте. Городок возвышался на 1,8 километра над уровнем моря и был окружен горными перевалами. Почти каждый день недели они отправлялись на тяжелейшие тренировки на альпийских склонах, и Лэндис едва поспевал за Армстронгом. Микеле Феррари ехал за ними на старой машине с едой, водой и теплой одеждой для спусков. На вершине каждого подъема доктор Феррари съезжал на обочину, чтобы проанализировать показатели датчиков мощности на их велосипедах. Лэнс говорил Флойду, что Феррари гений, один из самых блестящих ученых в велоспорте, человек, который владеет математически точными знаниями о технике и физиологии, и Лэндис легко этому верил.
Прежде чем получить путевку на «Тур де Франс», Лэндису предстояло пройти финальное испытание – критериум «Дофине Либере» в начале июля во Франции, который проходил по тем же маршрутам, что и главная гонка сезона. Для Лэндиса этот старт был возможностью понять, сможет ли он работать в горах и противостоять тем же спортсменам, которые приедут на «Тур де Франс». Брюнель назначил Лэндиса старшим грегари, чтобы посмотреть, сможет ли он справиться со стрессом в условиях тяжелейшей многодневной гонки. Старший грегари – это велогонщик, который остается с лидером команды большую часть времени и несет за него наибольшую ответственность. Другие спортсмены имели право сбавить темп где-нибудь в начале гонки и спокойно ехать к финишу, тогда как Лэндис должен был оставаться с Армстронгом до финишного спринта, когда тот пойдет в отрыв и пересечет в одиночку финишную прямую.
В начале пятого дня Армстронг был на втором месте. В середине дня сформировался отрыв из пятнадцати гонщиков. Брюнель хотел проверить ноги Лэндиса и приказал ему выходить в отрыв и догнать основную группу, маячившую где-то далеко впереди. На последнем подъеме группа раскололась. Лэндис оставался с лидерами, периодически задавая более быстрый темп на горных дорогах. В тот день он финишировал четвертым, обогнав примерно на четыре минуты основных соперников, в том числе Армстронга. Армстронг по-прежнему лидировал, но Лэндис пробрался в общем зачете на второе место, отставая от Армстронга всего на 19 секунд.
Следующий день был самым тяжелым. Спортсменам предстояло преодолеть страшный и крутой 11-километровый финишный подъем Коль-де-Жу-План. Армстронг выиграл этот этап. Но, к всеобщему удивлению, Лэндис сумел удержать свое второе место. После финиша американский сайт Cycling News написал, что Лэндис «может стать лучшим американским велогонщиком многодневок после Армстронга». Это был большой комплимент. Тем более что Лэндису удалось это сделать без допинга.
После недельной гонки Лэндис был абсолютно вымотан, он похудел и все время хотел пить после тех жарких денечков, когда ему приходилось везти за собой в горах Армстронга. Однако там он был счастлив каждую минуту. Он наслаждался болью и страданиями на гонке. Ему было интересно, насколько тяжело ему будет проделывать все то же самое в течение 21 дня. Его взяли в команду на «Тур де Франс», но сможет ли он выдержать это испытание?
Лэндис паковал в своем номере вещи, чтобы отправиться обратно в Санкт-Мориц, когда услышал стук в дверь. Это был Йохан Брюнель.
– Поздравляю, – сказал Брюнель. – Теперь ты поедешь на «Тур де Франс».
Лэндис был вне себя от радости.
– Спасибо! – воскликнул он. – Вы не пожалеете о своем решении.
– Послушай, – ответил Брюнель, – в Санкт-Морице Лэнс даст тебе кое-что для более быстрого восстановления. Простые тестостероновые пластыри. Два раза каждые три дня, на ночь приклеивай, понял?
– Хорошо, понял.
– И еще, Флойд. Феррари возьмет у тебя немного крови. Тебе ее введут обратно на гонке, – уверенно заявил Брюнель, так что казалось, что все это легально. Неважно, что они обсуждали махинации на самом главном старте года. Неважно, что это говорил тренер одной из самых известных и уважаемых спортивных команд в мире.
Все это казалось Лэндису нереальным, но он знал, что этот день придет. Он знал, что, если участвует в «Тур де Франс», ничего не может быть отдано на волю случая. О нем позаботятся. В какой-то степени это даже интересно: Лэндис никогда не употреблял допинг, и ему было любопытно, как он на него повлияет. Почувствует ли он в себе сверхсилу? Будет ли он пролетать все горные подъемы, совсем не испытывая боли?
Позже в тот же день Лэндис сел в вертолет вместе с Армстронгом и полетел обратно в Санкт-Мориц. Лэндис впервые летел на вертолете и с восторгом смотрел на живописные вершины Французских Альп.
Давний массажист Армстронга Рышард Киелпински встретил их на машине и отвез в пентхаус в центре города, где Армстронг жил с Кристиной, маленьким сыном Люком и близнецами, родившимися у них в ноябре прошлого года. Пока они сидели на кухне за чашкой кофе, Армстронг выложил перед Флойдом на стол двадцать упаковок тестостерона в серебристой фольге, которые Флойд засунул себе в рюкзак. Армстронгу не пришлось ничего говорить. Лэндис знал, зачем это было нужно, а Брюнель объяснил, как это нужно принимать. Он решил, что Кристина, которая стояла в этот момент в нескольких шагах от него и никак не прокомментировала ситуацию, знала о допинге. Не знал Лэндис только того, что Кристина не просто знала о допинге, но и была замешана в этом деле. Лэндиса еще не было в команде, когда она помогала перевозить таблетки кортизона. Он не знал об их секретном слове «масло», которым они называли ЭПО. Вернувшись вечером домой, Лэндис наклеил на живот пластырь, как его учил Брюнель. К своему разочарованию, он ничего не почувствовал. Эффект был слабым. Через несколько дней Лэндис пришел домой к Армстронгу, где доктор Феррари уложил его на кровать и через толстую трубку взял у него пол-литра крови. «Мы все тебе вернем за несколько дней до гонки. А потом возьмем еще пол-литра, которые вольем тебе уже на самой гонке», – объяснил ему Феррари.
