— Никто не заслужил такой смерти, — тихо сказала я.

— А я так не думаю, — упрямо сказал мой друг.

С утра на всеобщем собрании было объявлено, что капитан О'Тул погиб, был убит чудовищем. Все уже и так это знали, новости разносились быстро, но одно дело слухи, другое, когда это подтверждает командор, и слухи становятся страшной реальностью. Все знали, что О'Тул был порядочной скотиной, но все равно были подавлены.

— Неужели им его жалко? — возмущенно шептал Джаспер, наклонившись к моей голове.

Сегодня мы оба выглядели уже прилично, а у меня на щеке остался лишь слабый след от удара, который завтра должен был совсем исчезнуть.

— Люди не были вчера в гидротерриуме, не видели всего. А мне его не жаль, — сказал тихо Бакли. После вчерашнего происшествия он перебрался за наш столик. Не сказать, что мы очень обрадовались, но прогонять стало неловко, да и было ощущение, что он теперь в нашей маленькой команде.

— Так мало времени! — сказала я тем утром Джасперу.

— Что ты, Финик! Еще полно времени! — возразил он мне, как всегда в своей шутливой манере. Не хотел серьезно разговаривать, это в его духе.

Я вздохнула. Полно времени на что? На то, чтобы фильм посмотреть? Наесться до отвала пирожных, чего я себе раньше никогда не позволяла? Да где их сейчас возьмешь? Парня поцеловать?

— Джаспер, пойдем сегодня в «Сиреневый шар»? — неожиданно для себя самой предложила я.

Джаспер замахал на меня руками.

— Если ты опять решила отравиться, то это без меня!

— Нет, нет! Просто посидим, поболтаем, съедим что-нибудь вкусненькое. А то как-то тоскливо, никакого разнообразия. Даже лекции уже не читают.

— Да, как-то не до них, — улыбнулся мой друг. — Ладно, пойдем. Бакли позовем?

Мы посмотрели друг на друга и поняли все без слов, Бакли нам брать не хочется.

— И коктейли сегодня выбираю я, — сказал Джаспер.

Вечером в «Сиреневом шаре» собралось много людей. Музыка, как мне показалось, играла громче, чем в прошлый раз. Мы с трудом отыскали себе местечко у стойки, причем Джасперу пришлось даже стоять.

— Две «Русалочки», — заказал он коктейли бармену. И через несколько секунд перед нами на стойку выставили два бокала с небесно-голубой жидкостью в них.

— Можно? — с опаской спросила я.

— Это можно.

На вкус напиток был очень необычный, совершенно ни с чем не сравнимый, но легкий.

— Там хоть алкоголь есть?

— А ты напиться хочешь или отдохнуть? — ответил Джаспер вопросом на вопрос, смакуя свою порцию.

Так мы сидели довольно долго. Заказали еще по одной «Русалочке». Посмотрели на голограммочек. Выпили вместе со всеми ребятами за «успешное возвращение». За это я была совсем не против выпить.

Потом я сказала Джасперу, что скоро вернусь, на что он понимающе хмыкнул. Но, готова поспорить, он подумал совсем про другое место.

Я поставила свой бокал, вышла из дверей бара и направилась к каюте командора. На часах двенадцать ночи корабельного времени, он должен быть у себя.

Но когда я постучала в дверь, голова, немного тяжелая от выпитых коктейлей, мгновенно протрезвела. «Что я ему скажу?» — пронеслась в голове мысль и тут же исчезла, потому что дверь распахнулась почти сразу. На пороге стоял командор и изучающее смотрел на меня. Теперь я могла правильно истолковать его взгляд.

— Да, командор, это я, Мурка. Не чудовище. Слышите, музыка на браслете играет? Я и сама могу спеть, правда, голос у меня не очень. Не только монстры разбегутся, а все окружающие. Спеть?

Шеман улыбнулся своей замечательной мальчишечьей улыбкой. Сейчас, когда нас никто не видел, он мог позволить себе быть собой.

— Зайдешь? — предложил он, отходя от двери.

Секунду поколебавшись, я зашла.

— Чаю?

— С конфетками! — добавила я.

И вот мы опять сидим, как тогда, я в кресле, он напротив. Но сейчас над нашими головами не витает страх. Нет, он никуда не исчез, но затаился до поры где-то глубоко-глубоко внутри, так глубоко, что я его сейчас почти не ощущаю.

Я шуршу фантиками. Юлиус медленно пьет из своей огромной чашки. Видно, что он хочет меня о чем-то спросить: он несколько раз ставит чашку на подлокотник и на его лбу появляется маленькая складка, такая появляется обычно, когда он вот-вот скажет что-то важное. Но Юлиус только едва заметно качает головой, словно в ответ на свои мысли, и снова принимается за чай.

— Ты пришла зачем? — спросил он вдруг. Судя по тому, как неправильно звучало это предложение, вопрос появился в самую последнюю секунду, когда Юлиус уже начал говорить, и, подумав, что сказал бестактность, он тут же перебил сам себя.

— Ты пришла спросить меня о чем-то?

— Сейчас конфетку доем и скажу, — ответила я, шурша оберткой.

Юлиус вздохнул. Боже мой, он вздохнул! Как мальчишка. И могу поклясться, щеки его покраснели. У меня в голове забегали веселые пузырьки. Может быть, это коктейль снова дал о себе знать, а может быть…

Юлиус сидел совсем рядом, в шаге от меня.

— Подержи, — попросила я, протягивая ему свой бокал с чаем. Он автоматически протянул руку.

Тогда я наклонилась и поцеловала его. А он не мог меня оттолкнуть, даже если бы захотел, так как обе руки у него были заняты. И отодвинуться не мог, так как сначала от неожиданности откинулся назад и теперь был полностью прижат к спинке стула. И он ответил на мой поцелуй.

Но это длилось всего несколько секунд. Потом он все же изловчился и, поставив бокалы на пол, мягко отстранил меня за плечи.

— Мурка, это точно ты? — спросил он с подозрением.

— Но я же пытаюсь тебя поцеловать, а не съесть, — улыбнулась я.

Но он оставался серьезен.

— Я совершаю сейчас преступление, — сказал он.

— Преступление?! Я совершеннолетняя! — в негодовании воскликнула я.

— Я не о том. Я твой командир, ты моя подчиненная.

— Не я. А юнга Феникс Платино!

— Нет!

— Что нет?

— Ты понимаешь, о чем я.

Меня такая злость вдруг охватила, даже руки затряслись.

— Но это так глупо! Через пять дней, может быть, ни тебя, ни меня уже не будет в живых!

Но Юлиус словно окаменел, и по его лицу никак нельзя было сказать, что он чувствует. Тут меня пронзила страшная мысль, что, возможно, я ошиблась и мне померещилась его симпатия ко мне, и теперь он стоит, не зная, как избавиться он глупой девчонки.

В носу противно защипало от подступающих слез, но я заставила себя сдержаться. Это было бы совсем никуда, расплакаться, словно я умоляю его. Еще не хватало вызвать жалость. Но все же так трудно было развернуться и просто уйти.

— А если… — начала я, запинаясь. — Если бы я не была юнгой, и мы просто познакомились, ну, не знаю, в баре, на улице… Если бы я была просто девушка, а ты мужчина…

Мысли путались и кружились, сердце в панике колотилось. «Дай мне надежду!» — звенело в голове.

— Тогда бы ты поцеловал меня? — закончила я фразу и отрезала все пути к отступлению. Тут или «да» или «нет», третьего не дано.

Юлиус качнулся назад, будто в него попали тяжелым предметом.

— Что же ты делаешь со мной… — сказал он тихо.

А потом вдруг крепко-крепко и в то же время нежно прижал к себе.

— Не в этой жизни… Не в этой жизни… — повторял он, и я поняла, что он плачет.

Когда я вернулась в каюту, я первым делом увидела Джаспера, он сидел нахохлившись, обхватив колени руками.

— Ага, явилась! — мрачно сказал он.

Потом увидел мое несчастное лицо и вскочил на ноги.

— Что? Кто тебя обидел?!

— Юлиус… — я всхлипнула.

— Юлиус? Что он сделал?

— Он ничего не сделал, идиот чертов! — закричала я и рухнула на койку. Джаспер застыл надо мной, не зная, видимо, что нужно говорить в такой ситуации, и стоит ли вообще говорить. Поэтому он просто сел рядом и погладил меня по спине.

— Он тебя любит, — сказал он. — Я это чувствую.