Но я зря старалась. Когда я подходила к дверям, совещание уже закончилось, и народ расходился чем-то расстроенный и, я бы сказала, смущенный.
– Надо же что придумал! – возмущенно говорил наш вспыльчивый подполковник Труба щупленькому и носатенькому майору Миркусу. Тот согласно кивал головой.
– Сорваться посреди учебного года. Так неожиданно. Это просто непорядочно с его стороны, – громогласно ревел Труба.
Толстенький добродушный Зверяка примирительно дотронулся до его плеча.
– Но вы же слышали. Дело срочное. Начальник института не против, так чего же нам возмущаться.
– Нет! Вы слышали! Учебная программа горит. Вот это действительно дело срочное.
Я застыла на пороге класса с горящими глазами и ловила каждое слово, но все равно ничего не поняла. Ничегошеньки. Тут я заметила, что майор Лассо стоит рядом и с улыбкой за мной наблюдает.
– Любопытной Варваре… – сказал он.
Я фыркнула, мол, вот еще, просто задумалась о своем. Но провести его мне не удалось.
– Все, уходит наш командор, – сжалился надо мной майор. – Сказал, что собирает срочную экспедицию на Пандору. Что случилось, не знаю, но дело экстренное и такой важности, что приказ уже подписан начальником института. Команда набирается из добровольцев. Никому, говорит, не могу подписать смертного приговора, каждый должен сам для себя решить. Вот только кто туда полетит? Я лично пас.
Я слушала его, открыв рот. Ну и дела творятся. Интересно, не связано ли это со вчерашними событиями? Находясь в совершеннейшем мысленном вакууме, я поставила стереопроектор на стол и пошла куда-то по коридору. Куда, не знаю.
– Мурка, ты что? – крикнул мне вслед Ванис Лассо.
Но я его не слышала. Я думала только о том, что командор Шеман собирает экспедицию. А экспедиция полетит к звездам. Далеко, далеко, далеко… О том, как опасно, я не думала.
Первым делом я позвонила родителям и объявила, что улетаю в командировку. Да, месяца на три. Нет, волноваться не надо. Да, звонить буду.
Вторым делом я выслушала отказ командора. Во-первых, дело опасное. Во-вторых, я слишком молода и неопытна. В-третьих: девушек в команду не берут.
Я знала, что так будет, и отступать была не намерена. Я позвонила в отдел кадров и заявила, что увольняюсь. Я сходила в парикмахерскую и коротко подстриглась, купила в магазине готовой одежды мужской костюм свободного покроя. Потом я позвонила по телефону для набора добровольцев, который был уже всем известен, и записалась под именем Феникса Платино. Феникс – мое второе имя, фамилию я оставила свою.
Запись вел незнакомый усатый дядька. Он задал мне довольно много вопросов. Некоторые из них были самые обычные, например, в каком году я родилась. Я на всякий случай прибавила себе два года. Другие вопросы показались мне глупыми: к какому полу я отношусь. Я решила играть роль до конца и ответила, что к мужскому. Дядька посмотрел на меня внимательно, но ничего не сказал. Парочка вопросов показались мне странными и к делу не относящимися. Умеете ли вы петь? Да, пожалуй… Боитесь ли вы темноты? После секундной запинки я ответила, что нет, но это было не вполне правдой.
О результатах собеседования мне обещали сообщить вечером, так что впереди у меня был еще целый день на сборы. Не знаю почему, но я была уверена, что меня возьмут.
Я пристроила Пусика к соседке, позвонила парочке подружек, чтобы попрощаться. Сказала, что полечу на Цияру. Цияра – планета-курорт, побывать там – мечта каждого. Не могла же признаться, куда полечу на самом деле.
Потом я долго сидела около телефона, думая над тем, стоит ли набрать еще один номер и позвонить Сержу. Мы с ним вроде как встречались, но именно вроде как: пару раз сходили в кино, посидели в закусочной, слетали за город и устроили пикник на маленькой полянке, заросшей розовыми цветочками, чьи лепестки напоминали сердечки. Он был старше меня на шесть лет, у него были черные глаза и темные вьющиеся волосы, он работал программистом в компании, название которой я не запомнила. Вот и все, что я о нем знала. Мы познакомились в ночном клубе «Гермес», куда меня затащила Мила. Обычно я по таким местам не хожу, но в тот вечер она заявилась ко мне вся в печали и сообщила, что настроение у нее хуже нет и, чтобы окончательно не скатиться в депрессию, ей нужна энергетическая подпитка. Энергетическая подпитка в представлении Милы – это хорошенький тарарамчик в ночном клубе. Пришлось поддержать подругу.
Он пригласил меня на медленный танец и полчаса болтал о всякой ерунде. Если хорошенько подумать, то во все наши встречи мы ни о чем серьезном так и не поговорили. Он называл меня «малыш» и, очевидно, думал, что я еще слишком молоденькая и глупенькая. Он не звонил мне уже две недели и, видимо, никогда уже не позвонит. Ничего страшного, но немного обидно.
Вечером пневмопочта выплюнула пластиковую капсулу, внутри нее лежала свернутая бумажка голубого цвета. Волнуясь, я развернула ее и прочла: «Предписание. Юнге Фениксу Платино явиться к месту службы 25.17.00651 года Шаттл „Экспрессия“ к утренней проверке для инструктажа». Внизу стояла размашистая подпись командора и печать с летящим орлом.
Итак, я прошла собеседование. Я в команде. Я завтра вылетаю к звездам.
Поток адреналина, питающий до этого мои нервные клетки, иссяк, и я впервые по-настоящему задумалась над тем, что сделала. Я испытывала странное чувство: страх и волнение, с одной стороны, но, с другой стороны, предвкушение чего-то прекрасного. Я сидела на диване в своей маленькой комнатке и ревела, обхватив колени руками. На кресле небольшой горкой была сложена моя одежда, я выложила ее, чтобы упаковать в сумку, но потом поняла, что ничего из этого я взять с собой не могу. Теперь я юнга. Мне выдадут черную форму с серебряными нашивками и будут звать Фениксом, а не Марией. Я улечу завтра к звездам, я улечу…
Мысли путались и знобило. Я побросала в сумку какие-то безделушки и, даже не раздеваясь, укрылась пледом и уснула.
Космополис был как всегда шумным, пыльным и суетливым. Здесь бился пульс города: по сетке скайлайна скользили челноки, спускаясь на воздушных подушках на гравитационную площадку, со станции подземки тек поток жаждущих попасть в космополис, и такой же поток тек в обратном направлении. Люди, выходцы с других планет, роботы – все смешались в одно живое, многоголовое и многорукое существо. В воздухе стоял запах металла и сухого песка.
Казалось, что все течет, ползет и перемещается в сторону колоссально огромного, сверкающего на солнце хромом здания вокзала. Где-то, по ту сторону этой громадины раскинулось многокилометровое поле, разделенное на квадраты – ячейки.
В одной из таких ячеек ожидала меня сейчас «Экспрессия».
Несколько минут назад я вынырнула из станции подземки и попала в этот удивительный, шумный и спешащий куда-то мир. Я застыла как зачарованная, не обращая внимания на то, что меня постоянно задевают локтями и ногами, а один раз я получила довольно чувствительный толчок в спину, когда торопившийся мужчина попытался протиснуться между мной и стеной магазинчика, возле которого я остановилась.
Времени в запасе у меня было еще много, поэтому я решила отдышаться и зайти выпить чего-нибудь холодненького.
Я толкнула дверь и вошла. В магазинчике было довольно людно, но прохладно, и уже одно это после раскаленного воздуха показалось мне блаженством.
Магазинчик «Товары в дорогу» ничего особенного собой не представлял. Как это обычно бывает в подобного рода магазинчиках, на витринах зубные щетки соседствовали с электронными книжками, вафлями и носками. В углу незаметно примостился маленький бар, где за стойкой стоял скучающий мантикор.
Я выбрала себе столик и с облегчением сняла с плеча сумку, которая уже порядком мне надоела тем, что цеплялась буквально за все и к тому же больно била меня по коленке.
Выгребла из кармана мелочь и подошла к стойке.
– Стаканчик слипса и пирожок с капустой, – сказала я мантикору, лениво глядевшему на меня своими тремя глазами. Его затянутые пленкой ноздри раздулись, и он фыркнул (именно так можно было определить его речь).
