Кулау поднес к губам кружку с чаем, но вдруг почувствовал отвращение и отставил ее подальше. Хватит надуваться жидкостями. Вопрос задан явно и недвусмысленно, и отвечать на него придется.

– Почему я? – задумчиво осведомился он, глядя на начинающее светлеть на востоке небо. – На Текире живет почти миллиард человек, не считая троллей и орков. Многие с радостью согласятся.

– Мы не знаем их так же, как знаем тебя. Чтобы приглядеться к ним и понять пригодность, потребуются годы. А их у нас нет.

– Ну хорошо. Но у вас же куча… э-э, нэмусинов? Или нэоки? Из них никого подобрать нельзя? Ведь они же под постоянным наблюдением.

– Нэмусины – пока что спящие, нэоки – проснувшиеся, – пояснила Карина. – Да, Кулау, именно так, целая куча. Беда в том, что и их не можем привлечь. Личностей с нужным опытом, одновременно административным и медицинским, и подходящим характером, очень мало. Среди нэмусинов нет ни одного близкого к пробуждению, а из нэоки нам известны семь кандидатур, и все играют очень важные роли в сообществах пробудившихся, дают им смысл существования. Понимаешь, нэоки пока что слишком мало, чтобы сформировать полноценное общество бессмертных, и каждый островок его кристаллизации – на вес золота. Мы не можем выдергивать подходящих людей ради посторонних целей. Выход один: найти кого-то среди живых. Ты – единственная подходящая кандидатура из всех мне известных. Я понимаю, может показаться неудобным подчиняться бывшей ученице…

– Да ладно, ладно! – поморщился Кулау, отмахиваясь. – В отличие от тебя я в Сураграше никогда не диктаторствовал, свое место знаю. И вообще, плох учитель, не гордящийся переросшим его учеником. Но, Кара, я как-то не намеревался… так радикально менять место работы.

– Да брось, Калу! – ухмыльнулась Томара. – Ты последние полгода едва ноги таскаешь с этакой тухлой тоской во взгляде, словно прощаешься с окружающими. Признайся, думал ведь уже о самоубийстве, нэ? Не дергайся. Мысли читать не могут даже Демиурги, но я знаю людей твоей породы. Пока могут, работают, а потом выходят на пенсию, смысл жизни пропадает – и под поезд вперед башкой, не успев завещание составить. Я сегодня следила, как ты с тренажером работаешь – у тебя только что слезы из глаз не лились. Ампулы тикки-соо, что в кардиологии стянул – специально ведь припасал для финальной разборки с жизнью?

Значит, Демиурги не гнушаются подглядыванием? Сильнодействующий препарат Кулау действительно утащил из кардиологического отделения, куда два дня назад заходил для консультаций. Он действовал импульсивно – оставшись на минуту в одиночестве в процедурном кабинете, просто открыл дверцу холодильника и, особо не задумываясь, что делает, сунул в карман начатую упаковку. Тикки-соо, он знал, используется для быстрого подавления пароксизмальной тахикардии, но в больших дозах приводит к остановке сердца. Наверняка процедурным сестрам серьезно влетит за потерю такого препарата, за что он уже много раз мысленно извинился. Намеревался ли он использовать украденное после сегодняшнего провального теста? Да кто его знает…

Да, намеревался. В глубине души доктор знал, что если не завтра, то через неделю, когда закончит с текущими делами, возьмет в больнице инъектор, вернется домой и всадит себе все пять ампул. Если успеет, конечно – возможно, сердце не выдержит уже на третьей или четвертой.

– Ну что ты смотришь на меня укоризненно, как карп на наживку? – осведомилась Томара. – Я же говорю, в мои планы вовсе не входит присутствие на твоей преждевременной кремации.

– Вот ведь привязались! – буркнул Кулау, насупившись. – А вот возьму и откажусь. Из принципа.

– Учитель, ты можешь отказаться, – кивнула Карина. – Никто не намеревается заставлять тебя силой. Новое тело лишено прежних недостатков, можешь спокойно вернуться в отделение и снова оперировать. Тебе семьдесят пять, и ты проживешь на Текире еще лет тридцать-тридцать пять в полном физическом и умственном здравии.

– А потом?

– А потом сработает датчик случайных чисел, и ты отправишься в Ракуэн на длительный отдых, – поморщилась Томара. – Стандартная процедура для биоформ, которым меняют тело на фантомное. Проспишься в рекреационном сне, затем начнешь искать себе новое занятие. Но на Палле вакансии к тому времени уже займут.

– Кстати, милая моя, – язвительно спросил ее Кулау, – а сама-то ты что? Почему не отправляешься на Паллу? Ты бы точно директором медслужбы работать смогла, да и министром тоже.

– Во-первых, у меня здесь Дор, а он совершенно не намерен бросать Сураграш, как выражается, на милость стада крыс. Cчитает, что без его пригляда в ближайшие лет двадцать местные немедленно маяку начнут выращивать и прочую гадость. Говорит, что пока два или три поколения честных полицейских не вырастит, не уйдет. Во-вторых, ты прекрасно знаешь, как я отношусь к административной работе. А в-третьих, речь не обо мне. Ты глазки-то не отводи, милый, а на вопрос отвечай. Кара сюда специально из другой вселенной добиралась, так хотя бы немного ее время пожалей!

Кулау вздохнул. Еще час назад он считал, что жизнь кончилась, и впереди ожидает лишь нудная скука последних дней да посмертное небытие. И вот теперь внезапно столько вариантов!

– Могу я подумать немного? – спросил он. – Или вопрос настолько горящий, что отвечать нужно прямо сейчас?

– Могу дать два дня, учитель. Или три. – Карина поднялась из кресла. – Со мной сложно связаться, каналы между смежными континуумами… непросто работают. Если что-то непонятно, спрашивай Тому, она все время здесь. Но я должна предупредить: чем дольше проводишь вдали от Текиры, тем сложнее возвращаться. Просто слишком подозрительно выглядит, когда внезапно объявляется человек, бесследно пропавший много лет назад. Обычно такой уход оформляется в виде инсценированной смерти, тем более что в твоем возрасте она выглядит довольно естественно. Но если тебя слишком многое привязывает к Текире, не надо принуждать себя. Я не хочу, чтобы ты тосковал о прошлом. Его нельзя забывать ни в коем случае, но жить следует будущим. В любом случае мы еще успеем поработать вместе: в конце концов, у нас впереди вечность.

Она низко поклонилась – и исчезла, беззвучно растворившись в постепенно светлеющем воздухе. Кулау вздохнул. Может, он все-таки спит? Но как же тогда не хочется просыпаться!

– В Крестоцине два часа ночи, – проинформировала Томара. – Сразу проясняю одно важное обстоятельство: во сне ты теперь нуждаешься куда меньше, чем раньше. Если захочешь, дрыхни хоть круглые сутки, но физиологическая потребность не превышает одного-двух часов в неделю, а то и меньше. На что потратить оставшееся время, решай сам. Я лично специальную литературу читаю, как раз на все профильные журналы времени хватает.

– И давно ты… э-э, Демиург? – поинтересовался Кулау.

– Одновременно с Карой переделали. Джао, между прочим, моим мнением даже не поинтересовался, просто взял и трансформировал за компанию с Дором. Узнала я лишь полгода спустя, когда закончилась история с похищением Карины. Калу, ты не поверишь, но я своими возможностями практически не пользовалась. Тайно задействую объемный сканер и наноманипулятор, как Кара, но все время трясусь, как бы кто не заметил.

– Вот как? А мне их можно подключить?

– У твоего эффектора какая официальная категория? Четвертая, насколько я помню?

– Вроде того, хотя почти на грани пятой.

– Можно плавно нарастить до третьей и прикрутить какие-то дополнительные способности. Уложимся в рамки естественных флуктуаций. Только, Калу, что насчет предложения думаешь? Если отказываешься, продумываем схему твоей дальнейшей жизни и развиваем тебя соответственно. Но если соглашаешься… в роли паладара сможешь задействовать любые технологии, доступные Демиургам в окрестностях Паллы.

– Если соглашаюсь… – Кулау задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – Значит, говоришь, их звезда вот-вот взорвется?

– "Вот-вот" – по космическим меркам. По уточненным прогнозам Харлама и компании, с вероятностью в две девятки звезда станет сверхновой первого типа в промежутке от двухсот девяноста до трехсот тридцати тамошних лет. Однако возрастающий уровень излучения убьет все живое на планете не позднее чем через два века. У них совсем нет времени, Калу. Либо через двести лет они изобретут способ избавиться от Арасиномэ, либо придется устраивать массовую эвакуацию. Запасную площадку Квентор с Тереком уже делают неподалеку, процесс транспортировки биоформ через аномальное пространство отрабатывается, но в результате их социум полностью рухнет. Сначала защищенные промежуточные станции за пределами аномального континуума, потом снятие психоматриц на фантомные носители, массовый гиперсдвиг на резервную площадку, устройство общества фактически с нуля с одновременной борьбой с разнообразными религиозными культами и экстремистскими политическими движениями… Очень плохой вариант. И никто не может гарантировать, что Арасиномэ в конце концов не явится и туда. Вот почему Кара круглые сутки на четырех ногах бегает, пытаясь как можно быстрее запустить Университет.