- Я понимаю, о чем ты, - поспешил согласиться Грин, - но все-таки имел в виду нечто другое. Этот яркий свет и сила, которую я в нем ощутил; как тебе удается творить такие заклинания?

   - Мир не так прост, каким иногда кажется, и скрытого в нем больше, чем мы можем себе представить, - проговорила эскритка. - Каждый миг нашей жизни мы находимся под воздействием множества сил, о существовании которых подчас не подозреваем, ибо для наших глаз и даже умов они остаются незримы. Я всего лишь умею видеть и взывать к некоторым из них.

   - Как бы я хотел уметь колдовать, как ты, - мечтательно произнес Грин.

   - У каждого своя судьба, - немного подумав, ответила эскритка. - Не спеши примерять на себя чужую рубашку, может статься, твоя участь важнее любого дара и богатства, что есть в этом мире. Будь честен перед собой и окружающими и, в конце концов, обязательно найдешь свой путь.

   Всерьез задумавшись над словами эскритки, Грин несколько минут шагал молча. Поначалу тон Льяваллы показался ему поучительным, но, заглянув в лицо девушки, он не увидел в нем ничего кроме искренности. Ее большие и необыкновенно красивые глаза были подернуты пеленой задумчивости, но, несмотря на это, в них по-прежнему отражалась душевная теплота.

   По правде говоря, пространные и высокопарные речи Льяваллы показались ему малопонятными. В конце концов, он решил отложить вопросы о магии до лучших времен.

   - Почему ты так быстро согласилась нам помочь? - спросил юноша. - Без тени сомнений: как будто решение было давно принято, а ты только ждала подходящего момента.

   - Хороший вопрос, но чтобы на него ответить мне придется начать издалека, - задумчиво промолвила Льявалла. - Видишь ли в жизни существуют вещи, которые нам не суждено выбирать; все что мы можем сделать - смириться или приспособиться. Кто-то рождается бедным, кто-то богатым; кому-то достается здоровое тело, а кому-то всю жизнь предначертано бороться с хворью. Не знаю, чьей воле подвластно решать за нас какими мы являемся на свет и можно ли судить об этом, не будучи посвященным во все тайны мироздания, но мне выпал жребий родиться с редчайшим для смертных даром - способностью призывать силы света.

   В давние времена жрецам эскритов удалось соотнести рождение мага с необычным небесным явлением. Раз в сто лет наступает один единственный день, когда Салара видна на небосклоне. Всего на семь десятков секунд она закрывает собой солнце и посреди бела дня воцаряется тьма. Если в момент солнечного затмения рождается ребенок, ему суждено унаследовать магические способности. Я появилась на свет именно в такой момент, и, как видишь, сработало, - Льявалла горько усмехнулась. - Поначалу это казалось подарком судьбы, удачей, но с годами я все чаще начала спрашивать себя - зачем? К чему применить этот дар? На некоторые вопросы дали ответы наставники бирюзовой цитадели, но самое главное долгие годы оставалось сокрыто. Мудрецы и пророки твердили, что мне уготованы великие свершения, нужно лишь подождать. Однажды придет время, и я сама все узнаю. Признаюсь, до момента нашей встречи в это верилось с трудом, но как только Эрду сказал, что вы несете последний алинтар, все во мне будто перевернулось. Я почувствовала, что сама судьба, наконец, нашла меня. В этот миг, в этом лесу и именно с этими людьми, - закончив фразу, Льявалла замолчала и, казалось, погрузилась в раздумья.

   - Ответ на главный вопрос, - осторожно напомнил Грин. - Ты так и не сказала.

   - Да?! - растерянно удивилась девушка. - Я думала, итак все ясно. Ну что ж. После окончания учебы в цитадели, я, как и все адепты, начала странствовать по свету: помогать обитателям Соры и попутно набираться опыта. Когда грянул гром Великой войны, судьба привела меня в Денгальский лес, где сражаясь с веболгами, я нашла верных друзей и соратников - Бэнкси и Артего. Не буду скрывать, мне очень повезло; не раз и не два они выручали меня из передряг, да и просто по-дружески поддерживали в трудную минуту. Поверь, с такими парнями можно куда угодно - не подведут. Много добрых дел мы совершили рука об руку, многим помогли и много зла истребили.

   Отпраздновав победу и окончание Великой войны, мы решили больше не расставаться и вместе заняться наемным трудом.

   - Жить-то, как-то надо было, - вставил слово, внимательно слушавший Артего.

   - Наши странствия давали пищу для размышлений, - продолжала Льявалла. - В глубине души всегда теплилась надежда, что однажды удастся найти ответ на главный вопрос и, в конце концов, он и вправду нашелся, - в зеленых глазах Льяваллы блеснули искорки, и она загадочно улыбнулась. - Сейчас я поняла. Сейчас я знаю. Мне дарованы волшебные способности, чтобы помочь спасти Сору от черного мрака. Поэтому я родилась не такой как все; поэтому мой жизненный путь теперь кажется лишь предтечей к грядущим для мира потрясениям и именно поэтому я так быстро, не раздумывая, согласилась помочь.

   - Теперь понятно, - удовлетворенно сказал Грин и, не найдя, слов, чтобы выразить глубину переполнявших его эмоций, добавил: - Грибов завтра много будет.

   Закончив фразу, он вдруг смутился, покраснев до кончиков ушей.

   - Угу, - промычал услышавший последние слова гальмитл, - надеюсь, нас тут уже не будет. Лес, конечно, хорошо, но я, честно говоря, от него подустал. Куда ни кинь одни деревья вокруг, взгляду негде разгуляться.

   Не успел он закончить фразу, как впереди между зарослей забрезжил просвет. Через несколько десятков шагов защитники вышли на расчищенную поляну. На километр вокруг виднелись только пни да срубленные ветки.

   - Далековато до мирных поселений, - тревожно заметил Эрду.- Давайте-ка в чащу назад. Пройдем окольным путем. Мало ли какие лесорубы тут потрудились.

   - Но было их очень много, - добавил Грин, которому тоже не понравилась вырубленная посреди леса поляна.

   Держась за деревьями, они обогнули место вырубки с юга. Пришлось проделать пару лишних километров, но никто не жаловался. Кроме того, продвигаясь в этом направлении, они постепенно приближались к реке, что, в конечном счете, играло им на руку.

   По дороге Грин решил задать несколько вопросов, которые донимали его с момента судьбоносного знакомства у логова ведьмы. Юношу интересовало, почему он никогда не слышал о расах, к которым принадлежали Артего и Льявалла.

   - Почему никто в Солнцеречье не знает про эскритов и эфалов? - спросил он шагающих рядом друзей.

   - Никто из нынеживущих, - поправил юношу гардемиец. - В незапамятные времена эскриты были такими же постоянными гостями твоего поселения как, например, гальмитлы. Я уверен и эфалы изредка появлялись.

   - Но ничто не вечно, - печально промолвила Льявалла, - и на смену рассвету всегда приходит закат. Ты узнаешь, Грин, почему многие столетия эскриты почти не появляются на глаза другим народам.

   Девушка на мгновение сомкнула очи и, вдохнув полной грудью начала рассказ: - В далекие времена, когда люди только заселяли Сору, а многих рас еще и в помине не было, страна эскритов пребывала на пике своего процветания. Заснеженные Сандаррские равнины были самым прекрасным местом во всей Соре. Среди молочно белых, отражающих солнечный свет полей и лесов эскриты воздвигли великолепные дворцы с золочеными куполами и крышами. Десятки крупных и малых городов населяли предки современных эскритов; окруженные сказочной красотой они жили в мире и благоденствии.

   Пламя войны вспыхнуло, в тот момент, когда мой народ не был к ней готов. Хотя можно ли быть готовым к войне? Коварные верзитриммы и веболги объединив силы, внезапно напали на исконные земли эскритов. Причиной тому стали многолетняя зависть к успехам эскритов и непомерная жадность алчных вожаков напавших. Много крови и слез пролилось в те годы. Столица эскритов - славный город Эскар, была разорена и разрушена до основания. Сейчас на ее месте располагается логово вожака веболгов, которое они называют Тохерг. Предкам эскритов пришлось навсегда покинуть родину, - девушка, собираясь с мыслями, сделала паузу. По ее коже медленно проплывали темно серые волны, казалось, лицо Льяваллы постарело и осунулось. - Увы, после тех событий мой народ избрал уединение. Эскриты нашли свое место среди прекрасных долин реки Нефриам и там построили новый дом. От былой беспечности осталась лишь жалкая тень; веселость и жизнелюбие перестали быть главными чертами нашего характера. Вместо прекрасных дворцов мой народ воздвиг нерушимые цитадели и замки; вместо уютных парков и садов - рвы и смотровые башни. С каждым поколением эскриты становятся подозрительнее и все больше теряют веру в себя. Многие мудрецы предрекают нашей стране скорую гибель. Добрососедские отношения с мирными народами остались: мы поддерживаем отношения, торгуем, но увидеть в наши дни эскрита за пределами границ Саи налам - Нового дома, это редкость, прямо скажу вопиющая.