Чтобы другим неповадно было пришлось строить тюрьму. Воришка до сих пор сидит в темнице, думает, что к чему. Как ума наберется, так выпущу. В остальном вроде бы все тихо. Слишком далеко мы от большой земли, чтобы происходили странности. Оно глядишь и к лучшему.
В окнах деревенских домиков один за другим погасли огни, улочки опустели, вокруг стихли все звуки кроме голоса старейшины. Мужчины разговаривали до самого утра. Эрду поведал о новостях из далеких стран, вкратце рассказал о важных событиях истории, подробно остановившись лишь на воспоминаниях о Великой войне, в которой участвовал сам. Надо сказать он нашел в лице Иджуна превосходного слушателя ибо того интересовало все, что так или иначе связано с большой землей. Внимая рассказам странника, он пытался вникнуть во все детали и выглядел так сосредоточенно, что временами создавалось впечатление, будто он хочет запечатлеть каждое слово в памяти. Когда начало светать гардемиец попрощался с хозяином и отправился в дом трактирщика, где его ждал ранний завтрак и уютная постель.
Неделя в Йантахе пролетела незаметно. За это время удалось собрать нужное для долгого перехода (большую часть поклажи составляли бурдюки с водой) и выслушать бывалых селян, которые с удовольствием поделились опытом и знаниями о той части пустыни, что предстояло пересечь. Как выяснилось, южное направление издавна считалось самым опасным и что туда ходили, только в самые тяжелые времена, когда на сотни километров вокруг не было ни одного стада. Путь к Баракатрашу преграждали труднопроходимые местности: сыпучие пески, высокие дюны и чересчур обширные равнины, где негде укрыться от палящего солнца.
Закончив с приготовлениями, Эрду объявил, что отправится в путь вечером седьмого ноября.
За два дня до намеченной даты гардемийца среди ночи разбудил кошмар. Ему приснилась смерть его родной бабушки и что он, словно маленький мальчик, плачет от горя и тоски. Мужчина долгое время пытался уснуть, но щемящее чувство тревоги не давало покоя. Присев на край кровати, он зажег свечу и час, может быть больше, сидел, закутавшись в одеяло. От сонных раздумий его отвлек странный звук, отдаленно напоминающий приглушенный крик. Странник насторожился. Поднявшись на ноги, он медленно подошел к окну и выглянул наружу. Через пару минут удалось расслышать едва уловимый шум, доносящийся с южной стороны деревни. Недолго думая, Эрду оделся и, прихватив оружие, тихонько выскользнул наружу. Сначала он бесшумно преодолел короткий путь до соседнего дома, затем с легкостью взобрался на сарай и, подтянувшись, очутился на крыше постройки.
В быстро проплывающих по небу тучах образовалась брешь, сквозь которую тут же пробился рыжий свет Старда, на несколько секунд разогнав непроглядную темноту ночи. Эрду посмотрел в сторону дома, который находился на самой южной окраине деревни как раз там, где заканчивались плодородные земли оазиса. Вид застывшей постройки, врезающейся во чрево пустыни, вселил необъяснимую тревогу, ему вдруг почудилось, будто в окутанных полутьмой стенах таится угроза. В таинственном безмолвии не было слышно звуков, кроме мерных ударов сердца, напоминающих гардемийцу, что он до сих пор в мире живых. Несколько минут он внимательно осматривал дом и окружающий участок, и вскоре обнаружил три подозрительных силуэта. Первый, как и он, таился на крыше, второй, прижавшись к стене, прятался в тени здания, а третий, будто бы припав к земле, скрывался за погребом. Замерев, словно неподвижные статуи, они изо всех сил старались остаться незамеченными. Навыки следопыта не раз помогали страннику избегать ловушек, потому сейчас в неприметных тенях и неясных очертаниях он отчетливо сумел различить затаившихся лазутчиков. Внутренний голос подсказал до поры до времени ничего не предпринимать и ждать, что будет происходить дальше. Когда появился четвертый, по телу пробежал колючий холодок. С подветренной стороны дома показалось нечто, по очертаниям близко напоминающее человека. Медленно замирая и неестественно подергиваясь, оно ползло по отвесной стене, словно гигантское насекомое. В свете Старда стала зрима продолговатая голова существа и чересчур кряжистые конечности.
"Аморты!", - пронеслось в голове Эрду. Ни одна разумная тварь не может ползать по стенам, кроме амортов, и странник это прекрасно знал. Ошеломляющая догадка на короткое время застигла врасплох. Встреча с кровожадными обитателями подземелий этой ночью не входила в его планы. Пытаясь найти разумное объяснение происходящему, он продолжал следить за осторожными перемещениями врага.
"Повезло, что не заметили!", - с удивлением отметил про себя Эрду.
Четыре пары глаз амортов прекрасно видят в темноте, но при ярком свете абсолютно бесполезны, поэтому без крайней нужды они стараются не покидать свои норы и выходят на охоту только по ночам. Покрытые плотной кожей твари не признают доспехов и оружия, предпочитая в бою опираться на ловкость и ядовитые укусы мощных челюстей. Опасный и изворотливый противник, особенно в темноте.
Троица, что долгое время пряталась от чужих взглядов, наконец, обнаружила себя. Избегая освещенных мест, аморты перебрались в тень здания, затаившись там точь-в-точь раскинувшие сеть пауки. Наблюдая за происходящим, гардемиец не смел шелохнуться. Пока он придумывал план действий, из покрытой мраком пустыни появились шестеро амортов, а спустя полминуты из-за угла показались еще трое.
"Из дома выбрались", - с горечью подумал Эрду.
Стало ясно, что времени на раздумья не осталось, а промедленье принесет больше вреда, чем пользы. Приложив ладони ко рту, странник набрал в легкие воздуха и что есть сил, закричал: "Враги, враги!!! Нападение!!! Все на защиту!!!"
Резко вскочив на ноги, он разбежался и спрыгнул с крыши, после чего стрелой метнулся в сторону центральной площади. Всего через несколько десятков метров сзади раздался глухой и частый топот мерзких лап, который с каждым шагом становился громче. Пробежав три двора, гардемиец закричал снова. К этому моменту твари уже дышали ему в спину, готовясь растерзать человеческую плоть на мелкие куски. Стали слышны щелкающие клацанья отвратительных челюстей. События развивались столь стремительно, что уже через несколько секунд вырвавшийся вперед остальных аморт приблизился на расстояние прыжка. Страннику хватило доли секунды, чтобы спиной ощутить бросок врага и мгновенно среагировать. Повинуясь бойцовскому инстинкту, Эрду резко отскочил в сторону, перекувырнулся и, не целясь, метнул в нападавшего два ножа. Один звякнул о панцирь в районе плеча, а второй вонзился в черную ладонь, сплошь покрытую отвратительной шерстью, похожей на ту, что растет на паучьих лапах. Из широко раскрытой пасти аморта раздался пронзительный крик, в котором, казалось, воедино сплелось шипение и душераздирающий визг. Придерживая кровоточащую конечность, тварь бросилась прочь, вопя от боли и ярости. Клинки гардемийца серебристыми птицами выпорхнули из ножен и замерли в предвкушении сечи. Заметив участь одного из своих, подоспевшие следом аморты не торопились вступать в бой. Вместо этого они решили окружить странника. Низко пригибаясь к земле, будто крадущиеся хищники, они буравили занявшего боевую стойку человека немигающими взглядами и медленно шаг за шагом обступали с флангов. На отвратительных паучьих мордах было не прочитать эмоций, но с каждой из них за гардемийцем следили восемь маленьких глазок, в которых четко угадывался страх и злоба.
Эрду пятился назад, стараясь прижаться к высокому забору, за которым скрывался двор местного кожевника.
"Нельзя дать тварям сомкнуть кольцо!", - подсказал гардемийцу опыт, - "нужно атаковать первым". Он резко бросился наперерез заходящему с левого фланга аморту и высоко подпрыгнув, замахнулся правым клинком, метясь срубить чудовищу голову. Клинок со свистом рассек воздух, не успев задеть вовремя отскочившего врага. Дерзкий рывок подействовал на остальных амортов как красная тряпка на быка. Отталкиваясь от земли длинными лапами, трое из них стремительно настигли странника, но в тот же миг в ужасе отшатнулись, ибо внезапно перед их глазами возник гардемийский барс с разинутой пастью и когтистыми лапами. Все выглядело так, будто гигантский зверь до сего момента скрывался в невидимости, а затем резко выпрыгнул навстречу врагам. На мгновение округу сокрушил величественный рык, от которого, казалось, содрогнулись стены ближайших построек. Клинок странника пронзил тело ошеломленного аморта, а величественный барс исчез также внезапно, как и появился. Только что перед носом нападавших маячили лапы и клыки хищника, а сейчас на этом месте остался лишь ощетинившийся клинками человек! Сбитые с толку аморты замешкались, чем не замедлил воспользоваться странник. Он снова взмыл в воздух, на этот раз, перевернувшись вокруг собственной оси. Из темных глубин развевающегося плаща, словно волна пламени вырвалось туловище барса, и вновь воздух вокруг взорвался его утробным рычанием. Когда Эрду приземлился, зверь уже исчез, но потерявший самообладание аморт не успел заметить меч гардемийца и тут же лишился правой руки.
