Социал-дарвинизм представлял собой учение о происхождении видов, борьбе за выживание и естественном отборе, переработанное националистами, и применявшееся не в отношении видов животных, а в отношении народов и рас. Одним из авторов такой переработки был германский социолог Эрнст Хэкель. Он утверждал, что борьба народов, войны и конфликты — есть продолжение естественного отбора, в котором более слабые народы и расы должны уступить более сильным и быть уничтожены[171]. Продолжением социал-дарвинизма стало учение о расовой гигиене: те же принципы естественного отбора были применены в отношении отдельных людей. Более сильные особи получали, соответственно, согласно идеям расовой гигиены, больше прав на существование.
Было опубликовано очень большое количество работ, рассматривающих проблемы человеческого общества с точки зрения наследования отдельными людьми позитивных или негативных качеств. При этом факторы влияния внешнего мира не рассматривались вовсе или рассматривались как второстепенные, менее важные. Новое учение было чрезвычайно удобным: оно позволяло объяснить практически все, что угодно, ничего при этом не объясняя, не углубляясь в поиск истинных причин происходящего. Так, в качестве причин бедственного положения Германии назывались обычно следующие:
1. сокращение числа чистокровных немцев, носителей «чистых» генов вследствие войн;
2. увеличение числа нечистокровных, метисов, детей от смешанных браков;
3. общий упадок германского народа, связанный со смешением рас, следствием которого является рождение «недочеловеков»[172].
Классической книгой подобного жанра стало сочинение Эрвина Баура, Ойгена Фишера и Фрица Ленца «Основы учения о человеческой наследственности и расовой гигиене», изданное в 1921 году[173] и выдержавшее несколько переизданий в гитлеровское время. Основным постулатом книги было утверждение, что наследоваться могут не только физические качества, но также и духовные и эмоциональные способности. Следовательно, делался вывод, слабоумие, то есть «духовная неполноценность», есть проявление дурной наследственности. Эти идеи стали одним из орудий националистов всех мастей в борьбе за власть.
Национал-социалисты тоже поддержали подобные убеждения и включили их в свою программу действий. Таким образом, в идеологию национал-социализма был включен принцип расовой чистоты. Однако, как уже говорилось выше, перед идеологами НСДАП встала весьма щекотливая проблема неполноценных арийцев. Было неясно, какая судьба ожидает чистокровного немца в десятом поколении, страдающего неизлечимым наследственным заболеванием. Таким образом в Третьем Рейхе сложился своеобразный подход к инвалидам от рождения: с одной стороны — по их работоспособности, то есть по степени полезности для общества, а с другой стороны— по «расовой ценности».
Вполне понятно, что сразу после прихода НСДАП к власти, коррекционная педагогика стала, мягко говоря, непопулярна. Основными доводами противников существования специализирующихся в этом направлении школ были ссылки на нерентабельность таких учебных заведений и все те же постулаты расового учения: «полноценный имеет право развиваться, а неполноценный его не имеет»[174]. Руководство НСДАП не имело первоначально никакой программы относительно «вспомогательных школ», поэтому все решения первых лет принимались руководителями второго звена на местах. В результате за первые годы пребывания партии Гитлера у власти школы этого типа закрывались, а Объединение «вспомогательных школ» Германии — организация, координировавшая усилия всех школ корректирующей педагогики и распределявшая по учебным заведениям детей, нуждавшихся в помощи, было распущено. Но в конце тридцатых годов Имперское руководство вновь обратило внимание на «вспомогательные школы». С 1936 до 1942 годы в Германии было открыто 465 новых школ коррекционной педагогики[175] (см. схему 8).
Школы основывались в каждой общине, где количество детей, нуждающихся в специальном обучении, было не менее 20–25 человек, то есть, не менее одного класса[176]. В общинах, где создание новой «вспомогательной школы» было, по каким-либо причинам, невозможным, создавались «вспомогательные классы» при обычных базовых школах. Критерием, по которому оценивалось, нуждается ли тот или иной ученик в коррекции, была успеваемость. Ученик переводился во «вспомогательную школу», если по завершении очередного года обучения им утрачивались знания и навыки прошлого учебного года.
Было официально признано, что они могут выполнять несколько важных задач:
1. служить накопителями для наследственно больных детей школьного возраста (к 1941 году по данным партийной статистики в Германии было около 3 000000 больных наследственными или врожденными заболеваниями)[177];
2. изолировать их от окружающих и, таким образом, служить целям расовой гигиены;
3. избавить базовую «народную школу» от детей с отставанием в развитии;
4. социализировать неполноценных детей, сделать их полезными для Империи.
Таким образом, функции вспомогательных школ были несколько изменены: их задачей стала не помощь всем детям с патологиями развития, а воспитание на благо государства, партии и общества только и исключительно тех, кто мог принести пользу.
Многие неполноценные с точки зрения расового учения немцы не только не подвергались гонениям и не подпадали под распоряжение о стерилизации, но и включались в партийные и государственные структуры. Так, например, в 1937 году в Марбурге для слепых от рождения детей было создано специальное отделение Гитлер-югенд, так называемое «Подразделение Б», члены которого не только не были «отягощающим общество грузом», но были заняты достаточно квалифицированным трудом: девочки — вышиванием, мальчики — сборкой радиоаппаратов[178]. Проводилась четкая граница между инвалидами от рождения и теми, кто ослеп в результате несчастного случая. Официальная пропаганда утверждала, что последние, как и другие лица, получившие увечье на войне или как-либо иначе, могут быть даже более перспективными родителями, нежели обыкновенные люди, так как страдания закаляют их волю и характер[179]. Естественно, что они не подпадали под действие жестоких норм закона «О предотвращении рождения наследственно больного потомства»[180].
В ходе кампании унификации «вспомогательные школы» были включены в общую структуру германской системы школьного образования. Они разделялись по роду деятельности на школы сурдо-, тифло- и олигофренопедагогики. Такие учебные заведения могли существовать как самостоятельные школы, «вспомогательные классы» при обычных «народных школах» или как закрытые школы-интернаты. В последних обучались дети, которые не могли, вследствие каких-либо причин, находиться на протяжении обучения под опекой семьи. «Вспомогательные классы» рассматривались как временная мера, однако до конца существования Третьего Рейха так и не были изжиты: в 1938 году в 360 базовых школах было организовано в общей сложности 3746 «вспомогательных классов», а к 1940 году их число выросло до 4213[181].
Образование для инвалидов стоило Империи недешево: от 15 000 до 20000 марок на человека[182], при том, что на начало 1940 года в Германии насчитывалось 103 094 ученика «вспомогательных школ»[183]. Согласно закону об обязательном школьном образовании, обязанность посещать учебное заведение распространялась и на тех, кто считался неполноценными: «Для детей, которые вследствие душевной слабости или физической неполноценности не в состоянии следовать обычным путем образования в „народной школе“, или не могут достичь на этом пути достаточных успехов, их обязанность состоит в посещении соответствующих коррекционных школ»[184].
