— Не закрывается почему-то, — ответил Клям. — Почему — они не понимают. Чего мы там такого сделали? Ну, это их подвал, а значит, их проблемы.

Лорд Энтони вспомнил камень, который он засунул под гранитную дверь — как раз затем, чтобы она случайно не захлопнулась… но промолчал. Если жрецы мимо-помо настолько глупы, что неспособны заметить здоровенный кусок известняка, то кого это может волновать?

Тут сэр Макдональд услышал шорох позади и оглянулся, направив фонарь в пространство между гигантскими бочками. Там он увидел своего преданного дворецкого. Лорримэр возился с какими-то веревками.

— Что ты там делаешь, Лорримэр? — строго спросил лорд Энтони.

— Мне кажется, милорд, всем вам лучше было бы забраться наверх, на бочки, — вежливо ответил дворецкий. — Сверху и нападать сподручнее, и защищаться тоже.

— Как это мы туда… — лорд Энтони умолк на полуслове, рассмотрев наконец, что именно держит в руках Лорримэр. Ну конечно же, это была веревочная лестница. Длинная, крепкая веревочная лестница.

Лорримэр, размахнувшись, перебросил ее через бочку, и, крепко держа один конец, ждал, пока разорители чужих погребов заберутся наверх. Лорд Энтони помог взобраться на бочку Нусе, потом подсадил еще нетвердо стоявшего на ногах Кляма, потом был вынужден передать Нусе клетки, и лишь после этого, тяжело вздохнув, полез вверх сам. Затем он держал лестницу, пока Лорримэр не очутился рядом со всеми. Истощенный невероятными усилиями, лорд Энтони опустился на дубовые доски и простонал:

— Но мы же отсюда свалимся, Лорримэр! Она же круглая, эта чертова бочка!

— Удержитесь, милорд, если не хотите расстаться с жизнью, — сурово произнес дворецкий. — К тому же это ненадолго.

— Ненадолго?

Лорд Энтони задумался. Как это — ненадолго? Почему — ненадолго? Что имел в виду проклятый дворецкий, говоря это? Возможно, то, что жрецы не заметят компанию, засевшую чуть ли не под самым потолком? Ах, да какая разница…

И тут толпа жрецов ворвалась наконец в винный погреб, отчаянно ругаясь и размахивая факелами. В погребе стало светло, как днем. Жрецы рассыпались между стеллажами с бутылками, перекликаясь зычными голосами. Компания на бочке замерла, не дыша. Только Лорримэр продолжал бесшумно возиться с какой-то очередной веревкой.

Жрецы неумолимо приближались.

Пятна света метались по потолку погреба, как стая переполошенных птиц, а крики жрецов слишком напомнили лорду Энтони вопли чаек, которых он ненавидел всей душой. Отвратительные твари… Сэр Макдональд снова поймал себя на том, что его мысли так и норовят ускользнуть куда-нибудь в сторону. Его ослабевший ум не желал работать. Но это и не понадобилось.

Один из жрецов, случайно посмотрев наверх, замер на несколько мгновений, а потом разразился визгом, зовя на подмогу всех остальных. Через несколько секунд перед бочкой, на которой сидели пожиратели чужих колбас, собралось не менее полусотни воинственно настроенных мимо-помо.

И тогда…

Лорд Энтони не сразу понял, что затеял его дворецкий. Он только заметил, как Лорримэр ловко метнул вниз веревочную петлю… потом мощные мышцы дворецкого напряглись… и кран в нижней части бочки вылетел из дубовой доски, как пробка из шампанского.

На жрецов хлынула толстая упругая струя золотистой жидкости.

— Коньяк! — застонал сэр Макдональд, как только его ноздрей коснулась волна ни с чем не сравнимого аромата. — Старый коньяк! Лорримэр, я убью тебя!..

Но Лорримэр уже перепрыгнул на следующую бочку и накинул петлю на второй кран. Затем настал черед третьей бочки, четвертой… В каждом из этих дубовых гигантов хранилось не меньше тысячи литров отличнейшего коньяка, и коньячная река, пролившаяся в погреб, подхватила жрецов и понесла их к выходу.

— Куда это они поехали? — озадаченно спросил бедолага Клям, мимо затуманенного сознания которого, незамеченной прошла основная часть событий.

— Туда! — махнул рукой лорд Энтони. — И коньяк с ними! Черт побери, Лорримэр… я предпочел бы сам утонуть в этом божественном потоке!

— Лучше вам выбраться наверх, милорд, — вежливо ответил Лорримэр, уже возвратившийся на исходную бочку. — Здесь достаточно сильный уклон, сейчас коньяк стечет через подвал с продуктами в подземный ход, и можно будет отправляться дальше. А пока… с вами желает поговорить ваша матушка, милорд.

И Лорримэр с невозмутимым видом протянул лорду Энтони трубку космического телефона.

Сэр Макдональд уставился на нее так, словно увидел перед собой королевскую кобру, готовую к броску. Но, сосредоточившись, все же взял трубку и поднес к уху.

— А… э… а, это ты, мама, — пробормотал лорд Энтони, еще не переживший потерю многих тысяч литров драгоценного напитка.

— Ты снова пьян! — рявкнула леди Моника с такой энергией, что сэр Макдональд едва не оглох. — Я даже по телефону чувствую, как от тебя разит коньяком!

— Это не от меня, мама! — возразил расстроенный лорд Энтони. — Это вокруг меня коньячное море. Я из него и глотка не выпил, как ни жаль!

— Это уже похоже на белую горячку, — перепугалась леди Моника. — Тони, мальчик мой, что с тобой происходит?

— Да ничего особенного, мама! — сердито ответил сэр Макдональд. — Просто мы тут с небольшой компанией сидим в винном погребе…

— Я так и знала! — торжествующе закричала леди Моника. — В винном погребе!

— Да нет же, мама, дослушай хоть раз до конца! — возмутился лорд. — Мы не пьем, мы просто сидим на бочке, из которой этот чертов дурак Лорримэр только что выпустил тысячу литров старого коньяка! Естественно, я огорчен!

— Тысячу литров… — недоверчиво повторила леди Моника. — Ты не шутишь? Там был настоящий старый коньяк?

— Да, мама, но его, увы, уже нет!

— Я убью этого чертова Лорримэра! — завизжала леди Моника. — Он вообще представляет, какие это деньги, старый идиот?

— Ну, мама, не надо так сурово! — возразил лорд Энтони. — Он просто спасал мою жизнь, вот и все.

— О! — заинтересовалась леди Моника. — Он что, утопил кого-то в этом коньяке?

— Да, — со вздохом подтвердил лорд Энтони. — Он опорожнил несколько бочек.

— Несколько? И там не осталось ни одной полной?

— Осталось, мама, еще десятка три-четыре, я не считал.

— Ах! — восторженно пискнула леди Моника. — Тони, ты, надеюсь, понимаешь, что должен сделать?

— Разумеется, мама, — с готовностью ответил сэр Макдональд. — Я должен погрузить хотя бы одну из этих бочек на «Черную Стражу».

— Не «хотя бы одну», а хотя бы десяток! — поправила его леди Моника. — В наших винных погребах вполне хватит для них места! Подумай о своих будущих детях и внуках! Да, кстати, леди Кате надоело тебя ждать, она уехала домой. А вчера ко мне забегала на огонек леди Ирина, и представь, ее внучатая племянница, Мила, стала такой невообразимой красавицей…

Лорд Энтони оборвал связь.

Вернув трубку Лорримэру, он спрыгнул вниз, совершенно не подумав о том, что после вчерашних возлияний его тело еще не восстановило обычную ловкость и гибкость. И, конечно же, грохнулся на каменный пол погреба, как мешок с костями. Ошеломленный, он довольно долго лежал неподвижно, размышляя о бренности всего сущего, но потом все-таки собрал себя в кучку и поднялся на ноги. Лорримэр уже спустил вниз клетки, помог спуститься бедолаге Кляму, а Нуся справилась сама — она-то не пьянствовала, как мужики.

Они, волоча за собой чертовых кроликов, пошли в ту сторону, откуда явились жрецы мимо-помо, ныне унесенные пусть не ветром, но коньячной волной. Пройдя через продуктовый подвал, отряд добрался до широко распахнутой металлической двери, за которой виднелась хорошо освещенная лестница, ведущая наверх. Лорд Энтони, окончательно пришедший в себя, снова шагал первым. Остановившись на пороге, он поднял голову и прислушался к звукам, доносившимся сверху. Где-то там, на другом конце лестницы, громко звучали сердитые голоса. Похоже, оставшиеся неутопленными жрецы собирались спуститься вниз. Лорд Энтони вопросительно посмотрел на Кляма. Но тот лишь покачал головой и развел руками. (Точнее, одной рукой. В другой он держал клетку, и Нуся бдительно следила за тем, чтобы бедолага Клям втихомолку не бросил ее где-нибудь в темном углу.) Да и в самом деле, у них ведь по-прежнему были одни только ножи… Нуся подошла к лорду и тихо сказала: