— Ты получила наличными по чеку, который мать дала Эми. — Он остановил Диану жестом и продолжал: — Не пытайся ничего отрицать. Я разговаривал с сотрудниками банка, они мне рассказали, как ты их провела. Но ни на твоем счету, ни на счету Эми денег нет, где они?

— Какая разница?

Он повернулся так резко; что одна из статуэток, задетая им, полетела на пол. Эйлин с отчаянным воплем метнулась к камину, в тщетной попытке спасти хрупкое сокровище. Но ее постигла неудача: ударившись о каминную решетку, статуэтка разлетелась на части.

— Видишь, что ты наделала? — гневно обратилась она к дочери.

— Черт с ней, с этой статуэткой! — взревел Карл. За все прошедшие годы Диана не помнила случая, когда бы отец позволил себе повышать на мать голос. Она ожидала взрыва негодования, но вместо этого Эйлин села обратно в кресло и расплакалась. День определенно выдался богатым на сюрпризы.

— Я объясню тебе, в чем разница! — Карл снова повернулся к Диане. — Это мои деньги, и я хочу их вернуть.

— На чеке стояло имя Эми, значит, теперь эти деньги принадлежат ей.

— Она сказала, что в них не нуждается, — вставила Эйлин, не сводя глаз с расколотой статуэтки.

— Но тогда зачем ты оставила ей чек? — До этого момента Диана предпочитала держаться нейтрально, но перед ее глазами встало то утро, когда она нашла Эми без сознания, и Диана решила дать бой.

— Я тебе уже говорила, что была готова отдать все, лишь бы избавить отца от повторения кошмара, который ему пришлось пережить из-за ареста Эми.

Речь скорее предназначалась для Карла, но, насколько могла судить Диана, должного эффекта она не произвела.

— Если у вас больше нет вопросов, — она поочередно посмотрела на отца, потом на мать, — тогда я, пожалуй, пойду, хочу успеть проскочить, пока не начался час пик.

— Ты никуда не уедешь, пока не ответишь, что сделала с деньгами. — Карл шагнул в сторону дочери, словно намереваясь силой задержать ее.

— Они в надежном месте, и вам их не получить никогда. Можешь угрожать мне сколько угодно, но я не скажу…

Карл уже замахнулся, чтобы ударить ее, но Диана в порыве гнева оттолкнула его руку:

— Забудь об этом.

— Ты моя дочь, поэтому я могу поступать так, как захочу.

— Наверное, ты считаешь меня своей собственностью?

— Не смей говорить в таком тоне со своим отцом!

— Только попробуй меня ударить, и я заявлю в полицию, — пригрозила Диана.

— Перестань дерзить отцу и сейчас же извинись!

— Извиняться надо ему, а не мне! — крикнула Диана.

— Убирайся отсюда! — гаркнул Карл, отступая на несколько шагов. — И чтобы ноги твоей здесь больше не было, не желаю больше тебя никогда видеть!

— Карл, что ты? — ахнула Эйлин. — Диана твоя дочь…

— Да, могу повторить это еще раз. Пусть эти деньги остаются у нее, если ей это так важно, но больше она от меня ничего не дождется.

— Диана, ну скажи ему что-нибудь, — не выдержала Эйлин.

Потрясение оказалось слишком сильным, и рана слишком глубокой, чтобы она смогла ответить. Как мог отец так легко вычеркнуть ее из своей жизни? Она не хотела оставаться в этом доме ни минуты. Диана стала шарить за спиной в поисках дверной ручки.

— И не надейся, что я передумаю, — с угрозой предупредил Карл. — Не принесешь деньги, можешь здесь не показываться.

Она молчала, и он добавил:

— Ты меня поняла?

— Мама? — Диана вопросительно посмотрела на мать.

— Тебе не следовало прикасаться к этим деньгам, — кивнула Эйлин.

Как ни странно, эта фраза помогла Диане, ей стало проще воспринять случившееся. Она бы попыталась помириться с отцом, если б уловила в словах матери хоть слабый намек на поддержку. Но теперь ей стало ясно, что ждать этого бесполезно. Между ней и родителями навсегда вздымалась стена непонимания, они отказались даже попытаться ее понять.

Когда она шла обратно к машине, гнев в ее душе уступил место безграничной печали и горечи. Отъезжая от дома, Диана разрыдалась, представив, что ей, возможно, уже никогда не придется сюда вернуться.

Когда Диана подъехала к больнице, слезы уже высохли. Она поставила машину на стоянку и привела себя в порядок. Ее не волновало, что Эми и Тревис могли заметить следы слез, ей не хотелось объяснять их причину. Пока им не нужно было ничего знать, слишком глубокой и болезненной оставалась рана.

День выдался на редкость тяжелый. Диана отдавала себе отчет, что следовало всерьез заняться служебными делами, иначе перед ней маячила реальная угроза лишиться работы. И в довершение всего еще эта ссора с отцом. Ей нужны были Эми и Тревис, чтобы хоть немного отдохнуть душой.

Так или иначе, Эми уже достаточно долго находилась в сознании, и они вполне могли поговорить с Тревисом и поближе познакомиться. По иронии судьбы в тот день, когда Эми узнает о новой семье, Диана теряет связь со своей.

У входа в отделение интенсивной терапии Диану остановила медсестра и сообщила, что Эми перевели в другой блок. Эта весть так ее обрадовала, что она едва не проскочила мимо Тревиса, сидевшего в комнате ожидания в отделении, где теперь лежала Эми. Он сидел, опершись локтями о колени, неподвижно уставившись в одну точку.

При виде его чеканного профиля у Дианы перехватило дыхание. Этот мужчина с каждым днем все больше значит для нее. Ей следовало подальше гнать от себя мысли о нем. Да, не вовремя появился в ее жизни этот человек, а еще хуже, что имя его Тревис Мартелл.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась Диана.

— Нам надо поговорить.

— Хорошо, только зайду к Эми.

— Не спеши. — Он встал, взял ее за руку и увлек за собой в комнату ожидания.

— Что случилось? — Диана пыталась прочесть ответ по выражению его лица. Тревис выглядел огорченным, и у нее упало сердце. — Эми плохо?

— Диана, мы не можем дольше откладывать. Ей сегодня же надо объяснить, кто я такой.

Она облегченно вздохнула. Диане вдруг показалось, что еще одной неприятности в этот день ей не перенести.

— Зачем торопиться с этим, мы же договорились подождать, пока она не выйдет из больницы.

— У Эми на этот счет свое мнение, она не собирается ждать.

— Ты о чем? — растерялась Диана.

— Она уже кое о чем догадывается. — Тревис успокаивающе накрыл руку Дианы своей. — Эми, как только меня увидела, сразу начала расспрашивать. Мне не хотелось ее обманывать, поэтому я решил, что мне лучше всего уйти.

— Она не могла просто так сама догадаться, наверное, ты как-то ей намекнул… — Диана обессиленно опустилась на диван.

— С тобой что-то произошло, скажи, что?

Она подняла голову. Тревис знал ее слишком мало, чтобы читать мысли.

— Все нормально, только устала немного.

— Не верю.

Его искреннее участие тронуло ее до глубины души. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы она расчувствовалась, наверное, дела ее совсем плохи. Диана почувствовала, как к горлу подступают слезы:

— Давай поговорим об этом потом, хорошо?

— Я не хотел ничего рассказывать Эми, предварительно не увидевшись с тобой, но тебе лучше оставить нас вдвоем.

— Но у нее может возникнуть множество вопросов, — возразила Диана.

— Отвечу на те, что смогу, а ты потом дополнишь. — Тревис сел рядом с Дианой и взял ее за руку. — Все будет хорошо.

Он все больше становился ей нужен. Это чувство пугало, ей не хотелось, чтобы он это понял. Диана решительно высвободила руку и сказала:

— Я тоже хочу присутствовать при вашем разговоре.

— Тогда нам следует сделать это немедленно. Нет смысла дольше тянуть.

Диана согласно кивнула, но не двинулась с места:

— Она страшно рассердится, когда узнает.

— Почему?

— Потому что я обещала не вмешиваться больше в ее жизнь.

— Она с этим примирится, вот увидишь.

— У меня создается впечатление, как будто вы с Эми давние друзья, на самом деле ты же о ней ничего не знаешь, — немного резко заметила Диана.

— Я выслушаю тебя, если хочешь, — начал Тревис, поднимаясь, — но не пытайся свои разочарования относить на мой счет. — Он сделал паузу. — Так ты идешь со мной или нет?