— Она здесь?!

— Минут десять назад — была. Если не возражаете, я ее поищу.

— А вы кто такой? — властно осведомилась женщина. — И что здесь делаете?

Ее тон и манера заставили Тревиса получше к ней присмотреться. Ну, конечно, возраст совпадал, а умопомрачительно дорогой элегантный наряд не оставлял сомнений: перед ним стояла грозная и неприступная Эйлин Винчестер. Но на Тревиса ее высокомерная холодность не произвела особого впечатления.

— Я — друг Дианы, — спокойно ответил он. — А кто вы?

— Я мать Дианы, — отчеканила дама, предварительно окинув его оценивающим взглядом. Он также не вызывал в ней особого расположения, и ее взгляд оказался красноречивее слов.

— Вот так сюрприз! Вы давно вернулись в город?

— Я вас не понимаю, — нахмурилась Эйлин. — Я никуда и не уезжала.

Тревис осознавал, что вторгается в дела, которые его не касались. Он не имел права вмешиваться в отношения Дианы, Эми и их матери. Пять дней и ночей, проведенных в больнице, Тревис пытался представить себе родителей, которые не только лишили любви и ласки ребенка, взятого на воспитание, но и отвернулись от собственной дочери. Стремление защитить вызывала в нем не только Эми. Он заметил, как Диана изо всех сил бодрится и старается сглаживать углы, и почувствовал, что и ей также нужна защита. Временами Тревис ясно видел ее отчаяние, когда семья отказывала ей в участии и поддержке.

— Вы хотите сказать, что не покидали город все то время, пока Эми находится в больнице, и даже ни разу не пришли ее навестить? — Тревис старался за притворным удивлением скрыть закипавший в нем гнев и возмущение.

— Какое вам до этого дело? — спросила Эйлин, недовольно нахмурившись. — Так, значит, это вы здесь всем надоедаете? Эми от этого никакой пользы. Персонал хочет попросить администрацию, чтобы вас больше не пускали в больницу.

— И кто же это может быть? Ну-ка, дайте подумать, Дэнис, Кэти, Кэтлин, Коннор, Ри… Нет, в ночной смене уверен. А в дневной смене работают Пол, Джон, Шон, но как раз они и говорили, как важно находиться рядом с Эми, чтобы она чувствовала, что ее любят и по ней скучают. — Он потер подбородок, делая вид, что раздумывает. — Не могу представить, что кто-то из них хитрит, и зачем? Если бы что-то было не так, они бы сказали об этом прямо. А может быть, вы перепутали больницу? — Тревис испытующе посмотрел на Эйлин, в голосе его слышалась плохо скрытая издевка.

Она ответила ему взглядом, полным неприкрытой ненависти. Эйлин Винчестер не умела проигрывать достойно. С этого момента они становились непримиримыми врагами.

Эйлин не успела ответить. Взгляд ее устремился мимо Тревиса: она увидела за его спиной Диану.

— Где ты была? — резко бросила она дочери. — Почему не открыла сама? Я уже подумала… — Эйлин посмотрела на Тревиса. — Впрочем, не важно, что я подумала.

— Ах, это ты, мама! Какая приятная неожиданность, — холодно поздоровалась Диана. — Проезжала мимо?

— Поскольку ты всю неделю не отвечаешь на мои звонки, я вынуждена была приехать сама. Нам нужно поговорить.

Диана ласково, но решительно взяла Тревиса за руку. В ответ на ее прикосновение теплая волна прокатилась по его телу. Ему хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию. Диану не смущало, что подумает мать, она нарочно дразнила ее. Идея пришлась ему по душе, и Тревис с готовностью стал подыгрывать. Он обнял Диану и нежно привлек ее к себе. Она подняла голову и заглянула ему в глаза, он наклонился и поцеловал ее. Это получилось так легко и естественно, как будто он проделывал это не один раз.

И внезапно на него накатила волна чувственного возбуждения. Это привело Тревиса в некоторое замешательство. Не за этим примчался он в Миннесоту, бросив все дела.

— Надеюсь, вы закончили ваш дешевый спектакль? — язвительно осведомилась Эйлин.

— Не знаю, как ты считаешь? — мягко проговорила Диана, глядя ему в глаза, хотя он и почувствовал, что ее азарт начинает спадать.

Она легонько отстранилась, и Тревис понял, что и Диана испытывает замешательство.

— Думаю, мне надо вас оставить наедине, — предложил Тревис.

— Наверное, так будет лучше, — согласилась Диана.

— Буду нужен, зови, — сказал он серьезно. Ему хотелось отличиться ради Дианы, хоть с драконом помериться силой, особенно с таким безжалостным, как их неожиданная гостья.

— Все будет в порядке, не беспокойся.

— И это на него ты променяла Стюарта? — набросилась Эйлин на Диану, как только Тревис вышел.

— Я здесь ни при чем, Стюарт сам меня бросил.

— Ты смогла бы его вернуть, если б захотела. Он просто не знал, как на тебя повлиять, и решил, что сможет что-то изменить только своим уходом.

— Ты хотела об этом со мной поговорить? — Диана догадалась, что мать общалась со Стюартом. Она дорого бы отдала, чтобы послушать их разговор.

— Если ты не отделаешься от этого типа, то окончательно растеряешь шансы удачно выйти замуж. Он явно не нашего круга…

— Не нашего круга? Что ты имеешь в виду?

— Так ты хочешь, чтобы я тебе объяснила? — Она явно теряла самообладание, давая тем самым Диане преимущество. — Он слишком заурядный.

В устах Эйлин это слово звучало как самое большое оскорбление. Она награждала им тех, кого особенно презирала.

— Но ты его совсем не знаешь.

— Мне это ни к чему, я и так все вижу.

— Возможно, ты переменишь свое мнение, когда узнаешь, кто он, — сухо произнесла Диана.

Эйлин почувствовала явный подвох и заколебалась.

— Полагаю, ты хочешь сказать, что он принадлежит к…

— Это брат Эми.

Эйлин Винчестер лишилась дара речи. Впервые в жизни виновницей этого стала Диана. С большим трудом Эйлин удалось овладеть собой, и она злобно прошипела:

— О чем ты думаешь? Как ты осмелилась приводить к себе в дом этого человека?

— Я его не приводила, он сам пришел.

— Надо полагать, скоро здесь объявится вся семейка.

— Как же ты любишь говорить гадости. — Диана чувствовала скорее усталость, чем злость.

— Подумай, что ты делаешь! — продолжала увещевать дочь Эйлин. — Достаточно посмотреть на Эми, чтобы понять, что представляет собой ее братец.

— Неужели мне так повезет? — Диана взялась за дверь, делая вид, что собирается ее закрыть. — Если у тебя все, я пойду собираться в больницу.

— С тобой поговорит отец, — Эйлин гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост.

— Он знает, где меня найти.

Эйлин уже собралась уходить, но оглянулась и сказала:

— Как ты можешь себя так со мной вести? — На этот раз она не стала добавлять: «После всего, что я для тебя сделала».

Диана слишком часто слышала эту фразу и оставалась безоружной, но теперь она не могла ее смутить. Кроме того, нервное возбуждение шло на убыль. Диана чувствовала себя совершенно разбитой, у нее просто не осталось сил на пререкания с матерью, и она только ответила:

— Мне кажется, это все из-за того, что в душе я просто бессердечная дрянь. А это значит, что в нас больше общего, чем мы могли предположить.

Эйлин удалилась, на этот раз не удостоив дочь ответа. Диана закрыла дверь, обернулась и увидела Тревиса.

— Хочешь разобраться в том, что здесь произошло? — спросил Тревис.

— Не сейчас. Мне нужно собираться, — покачала головой Диана.

— Не спеши, — Тревис удержал ее за рукав. Медленно и бережно он обнял ее, посмотрел ей в глаза долгим взглядом и поцеловал. От неожиданности губы ее сначала дрогнули, потом она ответила ему страстным поцелуем, все теснее прижимаясь к его сильному телу. Диана едва не застонала от сожаления, когда он оторвался от ее губ и поднял голову. Она молча дотронулась до лица Тревиса, словно желая запечатлеть в памяти его черты. Он снова поцеловал ее.

Происходящее завораживало и одновременно таило скрытую угрозу. Диана никогда не увлекалась безоглядно и всегда гордилась умением управлять своими чувствами. Но то, что делали они, можно было назвать не иначе, как безумием. А всему виной напряжение последней недели, богатой на эмоциональные стрессы.