— Это уж вам виднее, кэп, — сказала Сандра. — Но у них это ловко получается.

— Лори! — обернулся Макгерти. — О чем это они говорят? Какие у нас роботы?

Лоренс, инженер станции, о чем-то оживленно беседовал с Розой — горянка тихо смеялась, и Лоренс отозвался не сразу:

— Роботы? У нас нет роботов-охотников, Мак…

— Но мы же все видели!.. — Лэй оглянулась на подруг. — Скажите, девочки!

— Ну-ка, ну-ка! — Макгерти насторожился, и не он один: все слышавшие разговор примолкли, подошли поближе. — Давайте все по порядку.

— Пошли в каюту, — предложил Дорнье. — Темно уже.

— Ора, — сказал Джо. — Передай в лагерь, что мы задерживаемся.

Над Пропастью плыла мелодия. В перезвоне чеканных струн глубоко доставали басы. Это было так удивительно — и прозрачное сиреневое утро, и белые зубья нависших над Пропастью скал, и маленькие на фоне всего этого колоссального антуража фигурки людей в ярких разноцветных комбинезонах, а над всем этим — музыка! В аккомпанементе утренних звуков планета просыпалась. И струились над ней звенящие ноты. Музыка — как фон, музыка — как легкая грусть, музыка — как еще черт знает что, наполняющая смутным томлением грудь и легкой пьянящей тревогой сердце.

Все было готово для штурма.

Они стояли на самом краю пропасти. Куда ни посмотри — вниз уходили мощные известняковые отвесы. Противоположный край пропасти не был виден — его скрывала сиреневая дымка, поднимающихся из бездны испарений. На границе теплого воздуха планеты и влажного дыхания пропасти почти все время висел туман.

— Вот это да! — тихо сказала Раэнгаоратила, завороженная фантастической мощью пропасти. — Так вот он какой — Симург! Сколько же тут?

— Много! — Мария чуть улыбнулась, поправляя на себе широкие ремни подвесной системы. — В диаметре по входу метров пятьсот, глубина же до сих пор с точностью неизвестна: дно основной пропасти по самой низкой стене — около километра.

— Не рассказывай девушке ужасов! — затянутый в доспехи глубинщика, Мишка поправил глубокий шлем, подмигнул. — Всего-то девятьсот тридцать восемь метров.

Раэнгаоратила потрясенно покачала головой:

— Я все это, конечно, знала… теоретически. Но увидеть такое! Сюда же можно на планетолете садиться.

— Пробовали, — мрачно пробормотал за ее спиной Христо. — Не на планетолете, правда. На малом аварийном боте. Ты его увидишь… Там, — он кивнул на пропасть.

— Разбились?!

— Они были смелыми парнями, — Алексей подошел сзади, уложил на камни транспортировочные мешки. — Здесь, на Дикси, совершенно аномальные параметры атмосферных полей. Даже наверху. А в пропасти и того сложнее. Так что пока надежнее дедушкиными методами. Тяжело, но почти безопасно.

— Ну, что, орелики, готовы? — Джо критически осмотрел шестерку увешанных снаряжением похожих на инопланетян глубинщиков. Остающиеся на поверхности, с завистью поглядывая на уходящих в пропасть, готовились обеспечивать спуск передовой группы. Девять человек стояли на краю неземной пропасти. Девять человек, от каждого из которых зависел теперь каждый.

— И последнее, — Джо внимательно смотрел на остающихся наверху. — Прошу и обязываю держать постоянную связь с Центром и с биостанцией. Что-то не нравятся мне эти загадки последних дней.

Христо угрюмо кивнул:

— Есть, командир. С вами связь?

— Связь с пропастью продублируем. Кроме радио, опустим телефонный провод. На всякий случай. Остальное, как договаривались. Вопросы есть? Тогда по местам. Первой идет тройка Алехи.

— Давай, Мишка, — Алексей в последний раз проверил забитые в скалу крючья, к которым крепился сверхпрочный синтетический трос. — Слышь? Промежуточные точки уводи, по-возможности, правее.

— Понял. Счастливо оставаться! — выпуская из закрепленного на животе барабана яркую жилку троса, Мишка попятился к обрыву, на мгновение задержался на краю, сбил ботинком слабо стоящий камень и плавно ушел вниз. Теперь из динамиков установленного на камне приемопередатчика доносились только мишкино дыхание, легкий шелест выходящего из спусковой системы троса, да изредка — скрежет обрушиваемых в пропасть камней.

Волнение не отпускало, и Алексей отошел от края к надежно заякоренным в отдалении аварийно-грузовым лебедкам. С каждым годом их оборудование и снаряжение становится все совершеннее. И все же ни сверхпрочный трос, ни пневмокостюмы, рассчитанные на падение с сотни метров вертикали, ни аварийные лебедки не гарантировали глубинщиков от случайностей, на которые так щедра их работа. Вернулся к краю, подошел к Марии:

— Вторым пойду я, потом ты. По моей трассе.

Мария оторвалась от приемопередатчика:

— Хорошо, шеф!

Алексей склонился к телефону, Мария чуть посторонилась, но он кожей щеки успел ощутить прикосновение ее волос, еще не спрятанных под пластик шлема, и мимолетно удивился, как пусто осталось в груди. А ведь стоило хоть единому волоску Сандры коснуться его, как Алексея, словно, током, пронизывало. Когда-то…

— Мишка, что молчишь?

Динамик продолжал сопеть и поскрипывать, затем вдруг кашлянул и сказал спокойным Мишкиным голосом:

— А чего говорить? Спускаюсь. Пока все нормально. Симурги вот одолевают. Заняли все свободные места и пялятся.

Раэнгаоратила фыркнула. И все заулыбались, чувствуя, как отступает нервная скованность ожидания. Мишка умел вот так, одним словом, интонацией разрядить обстановку.

Вчера вечером, еще не дав прибывшим с биостанции выбраться из «Икара», Мишка без короткого потребовал у Раэнгаоратилы обещанные бананы. Смеху было! Алексей невольно усмехнулся и краем глаза взглянул на девушку. В ее черных глазах прыгали искорки.

— Как видимость? — спросил Джо.

— Худенькая, — отозвался из глубины Мишка. — Дна еще не вижу, а неба уже не вижу. Сиреневый тума-ан! — пропел он. — Над нами проплывает… Но метров на сто-сто пятьдесят видно нормально. На радость симургам.

— Дай мне сказать, — попросила Раэнгаоратила.

— Тут с тобой девушки хотят пообщаться, — сказал Алексей хитрым голосом.

— Девушки? Эт-то хорошо-о! — в голосе Мишки послышалось людоедское удовлетворение. — Тащи их сюда!

Алексей резко повернулся и улыбнулся — не ожидавшая его движения, Раэнгаоратила отпрянула, рассмеялась:

— Напугал, командир!

— Поговори с человеком, царица!

— Сэр! — пропела царица, но в этот момент будто огромный шмель присел на микрофон — в динамике что-то приглушенно прогудело и через несколько секунд глухо ухнуло глубоко внизу.

— Что?! — Мария кошкой метнулась к передатчику. — Миша, что у тебя?

Вытянув дьявольскую паузу, динамик, наконец, вздохнул:

— Порядок. Она прошла рядом. Промахнулась.

— Большая?

— Тонны на полторы глыбушка. Не успел взвесить. И откуда ее черт принес? До дна пошла. Ну да скоро все там будем.

— Вот так… — сказал Христо. — Подарочек.

— Алеха, ты как там, готов? Подъезжаю.

Алексей двумя руками опустил шлем на голову, затянул ремешок.

— Альоша!

Он оглянулся и невольно засмотрелся на Ору. На ее лице светилась загадочная улыбка. Прислоняясь спиной к скале — черная камея на белом — девушка поправляла волосы, и жаркое светило играло матовым литьем ее закинутых за голову рук.

— Альоша, у меня к тебе есть привет. От Сандры…

Ему показалось, что он ослышался.

— От кого? — губы разом пересохли. — От кого?

— Разве Джо не сказал тебе? От Сандры! Такая красивая с золотыми косами. Мы вчера познакомились на биостанции, и она сказала, что знает тебя. Я что-нибудь напутала?

— Нет-нет, — сказал Алексей. — Нет, все нормально.

— Алекс! Твой спуск! — Рид махал рукой у края. — Мишка дошел. Ты готов?

— Готов! — отозвался Алексей, машинально натягивая перчатки.

Видимо, Раэнгаоратила почувствовала мгновенную перемену, происшедшую в Алексее, потому что теперь смотрела на него растерянно и чуть виновато: