— Ну, а теперь, — сказал Итан угрожающе, приставив пистолет к его виску, — давай выясним кое-что. Я знаю, кто послал тебя. Так вот.., передай Нолану Айвсу, чтобы он оставил в покое Эллион Миллс и ее собственность! Иначе у него будут большие неприятности, я позабочусь об этом! Весь город узнает, что он затеял. Учти, миссис Миллс — всеобщая любимица, и Айвса вышвырнут из города, если станет известно, что он хотел поджечь ее дом. Я отпущу тебя, но имей в виду, что это — последнее предупреждение!

Они внимательно посмотрели друг на друга. При тусклом свете фонарей на аллее Итан узнал одного из людей Айвса, он видел его год назад.

— Как, ты вернулся?! Что ты здесь делаешь, индеец?! — просипел он. Лицо его было ободрано, глаз заплыл, из разбитых губ сочилась кровь.

— Да, я вернулся, и каждый вечер я — на своем посту, охраняю дом Элли. Любого, кто рискнет появиться здесь, я пристрелю! — Итан ухмыльнулся, рана на лбу кровоточила.

— Итан! Итан, что случилось? — он услышал голос Элли. Она быстро шла по аллее. Итан отступил в сторону, и поджигатель упал на землю.

— Итан! — Элли подбежала к нему, придерживая полы халата.

— Эй! Что там происходит? — крикнул кто-то из окна.

Итан узнал мужчину, который снимал комнату в пансионе Элли.

— Все в порядке, — крикнул он, — не волнуйтесь! Спите спокойно!

Мужчина закрыл окно, а поджигатель поднялся и скрылся в темноте.

— Что случилось?! — с тревогой спросила Элли. — Я слышала грохот бочек, видела горящую солому. Итан, ты же истекаешь кровью!

— Да нет, все нормально, — он поморщился: дико болели плечи и руки, он сильно расшибся, когда упал на бочки, а ребра…Только сейчас он почувствовал нестерпимую боль!

— Что случилось? — Элли обхватила Итана за талию, помогая добраться до двери.

— Попробуй угадать? Ты видела горящую солому?

— Кто-то пытался поджечь мой дом?! Итан открыл дверь, и они вошли в дом.

— Думаю, он больше здесь не появится. Я сказал ему, что знаю, кто послал его. Пусть доложит Айвсу, что у тебя есть защитник. Больше он не сунется сюда, не рискнет послать своих бандитов. В противном случае я просто подниму шум, а Нолан Айвс боится огласки.

Элли провела его в комнату и посадила на кровать.

— Дай я промою тебе рану, — сказала она, повернув лампу. Она вынула из гардероба полотенце, схватила махровую салфетку и выбежала в умывальную. Она налила в таз воды и поставила его на тумбочку.

— Я мог бы отвести этого парня к шерифу, но подумал, что будет лучше для тебя, если я не сделаю этого. — Он вытер рукой все еще сочившуюся из раны кровь. — Не так-то легко вызвать Нолана Айвса в суд, да и судьи ненароком могут заинтересоваться твоей жизнью, начнется расследование… Лучше не будить спящую собаку! Похоже, Нолан Айвс тоже придерживается этой тактики. Ни один из вас в силу определенных обстоятельств не заинтересован в огласке.

Опустившись на колени перед Итаном. Элли приложила к его лбу влажное полотенце и стала промывать рану. Они молчали. Элли осторожно смывала кровь с лица Итана. Она еще не справилась с волнением и руки ее дрожали. Ему хотелось обнять, успокоить ее, но резкая боль в плече не позволяла ему сделать этого.

Элли заметила, как Итан поморщился от боли, задержав дыхание.

— Сними-ка лучше куртку и рубашку.

— Ничего страшного. Деревянные бочки, конечно, не пушинки, но мне надо вернуться на пост, я останусь там до утра. А потом уж отдохну, высплюсь и залижу свои раны. — Он с трудом выдавил из себя улыбку.

— Итан, тебе надо обратиться к врачу! Он встал. Спокойно сидеть и созерцать ее соблазнительное тело, подавлять страстное влечение к ней было выше его сил. Ему так хотелось привлечь ее к себе, обнять…

— Если я буду обращаться к врачу из-за каждой царапины или ушиба — а их у меня немало, — я в трубу вылечу, всех заработанных денег не хватит, чтобы расплатиться. К черту докторов! — Он приложил полотенце к правой руке, пытаясь успокоить тупую боль, затем бросил его в таз, заметил следы крови на белье. — Прости, я, кажется, испачкал твою постель.

Элли рассеянно взглянула на простыню. В памяти ее моментально всплыла та ночь с Итаном, когда он хотел открыть ей неведомый мир любви.

— Ничего страшного, — успокоила она его, надеясь, что он не заметил ее смущения, — пусть это будет самой большой неприятностью.

— Элли дотронулась до его руки:

— Что бы я делала без тебя, Итан! Страшно представить, что могло бы произойти! Я так благодарна тебе!

— О чем ты? Ты наняла меня на работу, и я выполняю се.

— А если бы он убил тебя или покалечил? — На глазах Элли навернулись слезы, — Ты же знаешь, я достаточно осторожен и умею вести себя в подобных ситуациях. Ему досталось больше, чем мне. Все в порядке. Ты теперь постарайся уснуть.

Элли не удержалась и поцеловала Итана в щеку.

— Спасибо, тебе! — В его черных глазах она увидела откровенное желание. Элли резко отвернулась и принялась очищать грязь, пытаясь отвлечься.

— Надеюсь, Айвс не враг себе и больше не пошлет никого сюда, по крайней мере, сегодня. Как ты думаешь?

Итан потер ушибленную руку:

— Думаю, что нет. Мое предупреждение достаточно категорично. Вряд ли Айвсу захочется предстать в глазах всех отъявленным мерзавцем. Хотя.., он, наверняка, попытается раскопать какие-нибудь компрометирующие факты, чтобы выдворить тебя отсюда на законном основании. Он больше не рискнет действовать такими грязными методами. Между прочим, я подыскал себе вполне надежную замену. Скорей всего через месяц я уеду в Северную Дакоту. Я не смогу здесь долго оставаться, потому что мне тяжело быть рядом с тобой, видеть тебя каждый день и сдерживать свои желания, Элли. Я хочу тебя!

— Да, я понимаю, — тихо ответила Элли. Ей не хотелось, чтобы Итан уезжал, но она боялась, что не выдержит и сдастся, если он останется. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила Элли.

— Нет, не уверен, но завтра днем все будет ясно. Боль постепенно проходит. Слава Богу, что этот подонок не пристрелил меня!

— В тебя раньше стреляли когда-нибудь? Итан сжимал и разжимал пальцы правой руки, пытаясь снять боль.

— Да, такая уж у меня работа. В меня стреляли много раз, но ранили только один… Однажды я пытался примирить индейцев и белых скотоводов — между ними произошла очередная стычка. Один из белых, очевидно, решив, что я из резервации индейцев, выстрелил в упор, пуля попала в бок. Затем меня привязали к лошади и хотели протащить через кусты и камни, пока я не отдам концы. К счастью, неподалеку находились солдаты, они подъехали на звук выстрела и выручили меня.

— Неужели можно поступать так жестоко? — Элли подошла ближе. — Но почему?!

Он смотрел мимо нее, в его глазах отразилась боль.

— Потому что я — индеец, и этого вполне достаточно.

Элли вспомнила свои слова и то, как зло она их выговаривала, и ей стало стыдно.

— На свете много несправедливости, Элли. Такова жизнь. Вспомни, как было с тобой. — Он вздохнул. — Ну, а теперь постарайся заснуть.

Элли проводила его до входной двери. Ей было жаль Итана, который, вместо того чтобы отдохнуть, снова отправился на пост. Она поймала себя на мысли, что ее не смущает то, что он индеец, она увидела в нем мужчину, которого любит, хотя и боится даже себе признаться в этом… Но ведь любовь к мужчине не приносит ничего, кроме боли и унижений. И каждую ночь позволять ему удовлетворять, с ее помощью, свои плотские потребности… Что может быть хуже и отвратительнее этого?! Да ей противна даже мысль об атом!

— Ты слышал, что происходит на севере, в резервации сиу? — Гектор Уэллс, прислонившись к седлу, сосредоточенно жевал табак.

Итан курил сигару, сидя у костра, напротив Гектора.

— Да, что-то писали об атом в местных газетах, но какой же здравомыслящий индеец поверит тому, что написано белыми! Я за тем и приехал к тебе, чтобы получить достоверную информацию. Слухом земля полнится, и уж, наверняка, чейенам известно, что происходит на самом деле.