Тусси нерешительно посмотрела на мать. Ко­нечно, она очень любит Одри, но если бы та узнала правду, неизвестно, оценила ли бы она их любовь. Возможно, она продала бы их как собственность, особенно, в случае смерти Джозефа.

– У меня есть план, – говорил тем временем Ли. – Вам не нужно о нем знать. Единственное, о чем я прошу, вы должны написать мне, если увидите какие-либо признаки того, что Ричард продолжает издеваться над Одри. Вы сможете написать мне? Есть ли у вас какая-нибудь воз­можность отправить письмо так, чтобы мистер Бреннен об этом не узнал?

– Я смогу, – ответила Лина. – Каждые две недели к нам приезжает человек, который заби­рает почту и увозит в Батон-Руж. Джозеф сначала просматривает всю почту, а затем отдает мне, чтобы я вручила тому человеку. Я легко могу положить туда и свое письмо, и хозяин ничего не узнает.

– Прекрасно. Пусть Тусси напишет письмо, но не ставьте на конверте обратного адреса. Нельзя, чтобы письмо вернулось назад, если по какой-то причине оно не дойдет до меня. Вы понимаете?

– Но что вы сможете сделать с Ричардом? – поинтересовалась Тусси.

– Оставьте мне мои заботы. Если понадобится, я убью его. Даже если меня после повесят. Но я не думаю, что дело дойдет до этого, я вовсе не хочу открытого скандала. Думаю, что смогу уладить все без шума, только между мной и Ричардом Поттером. После сегодняшнего вечера, я думаю, вам не придется писать мне. Если я не по­лучу от вас письма, то никогда больше не увижусь с Одри. Я только буду молиться об одном, чтобы ее отец не продал вас. Вы должны быть рядом с Одри.

Лина даже засомневалась, а вдруг Ли догады­вается или знает о ее отношениях с Джозефом Бренненом. Ли – умный человек, конечно, он видит очень многое.

– Это маловероятно, мистер Джеффриз. Я живу в доме мистера Бреннена двадцать семь лет, с четырнадцати лет. Я была Одри почти как мать, с тех пор, как умерла ее родная мать. Одри никогда не расстанется с Тусси, она к ней очень привязана.

Ли схватил ее руку и вложил в нее листок бумаги.

– Я хочу, чтобы вы поклялись написать мне, если заметите, что он мучает и унижает ее по-прежнему.

Лина кивнула:

– Да, сэр. Я обещаю. Но я все равно не понимаю…

– Вы меня сегодня не видели и не разговари­вали, – прервал он. – Да благословит вас Бог.

Ли удалился, словно растаял в темноте. Лина строго взглянула на дочь.

– Нам лучше вернуться наверх. Только Богу известно, что сегодня произойдет.

Женщины направились наверх, листок бумаги Лина положила в карман фартука. Она ни слова не сказала Тусси, что видела, как Одри входила в спальню Ли в ту ночь, когда молодой человек приезжал. Женщина понимала, что он очень лю­бит Одри, а Одри так нуждается в любви и ласке. Но Лина вовсе не ожидала, что он вернется. Однако женщина надеялась, что Ли не причинит вреда Одри.

Тусси и Лина вернулись на третий этаж, где гости, словно завороженные, слушали прекрас­ный голос Одри. Девушка исполняла песню «Ше­нандоа».

Одри с чувством исполняла песню, забыв об окружающих и о том, где находится. Она пела не о пароходе и реке, а о своей любви к человеку, с которым никогда не будет вместе.

Как ей хотелось уплыть куда-нибудь далеко-далеко вместе с Ли и забыть обо всем, что стоит между ними.

Но вдруг она замолчала, не в силах закончить песню. Она растерянно смотрела на мужчину, который только что вошел в зал. На нем был черный костюм и серый атласный жилет. Какой он красивый, но зачем он здесь именно сегодня, сейчас? Она должна радоваться его появлению, но чувствовала леденящий ужас.

Ли!

Гости с нескрываемым интересом рассматрива­ли незнакомца, который только что появился на балу.

– Извините, если помешал вам, миссис Поттер, – обратился Ли к Одри и улыбнулся ей. Она понимала, что молодой человек наслаждается произведенным эффектом. Ли, конечно же, заме­чал выражение ужаса в глазах Одри. Хотелось подойти к ней, обнять, успокоить, сказать, что ей нечего бояться.

– Так как вы не приглашены, сэр, может быть, вы представитесь гостям и объясните свое присут­ствие, – заговорил Ричард и представился непро­шеному гостю: – Я – Ричард Поттер, джентль­мен рядом со мной – мистер Джозеф Бреннен. Ему принадлежит этот дом.

Ли перевел взгляд с Одри на Ричарда. Еще никогда в жизни ему не требовалось такой силы воли и столько самообладания, чтобы сохранять спокойствие хотя бы внешне. Он протянул руку.

– Ли Джеффриз, – назвал он себя. – Из Нью-Йорка… У меня летний дом в Коннектикуте.

Одри боялась потерять сознание от страха. В зале было по-прежнему тихо, так как гости поня­ли, что Ли не только не приглашен, но еще и оказался северянином. Лицо Ричарда потемнело от гнева и возмущения. Джозеф Бреннен сильно покраснел.

Ли посмотрел на свою протянутую руку, совер­шенно не удивленный тем, что Ричард Поттер отказался пожать ее. Казалось, он очень доволен сложившимся положением и замешательством го­стей и хозяев.

– Неужели все южане такие невоспитан­ные? – вкрадчиво поинтересовался он. – Моя мать давала уроки пения вашей жене, мистер Поттер, прошлым летом в Коннектикуте. Она восхищена талантом Одри. Недавно я узнал, что девушка вышла замуж, потому и прибыл поже­лать ей счастья и поздравить. Я даже привез подарок. Моя мать была бы рада за Одри.

Ричард медленно, с явной неохотой протянул руку Ли, понимая, что у него нет другого выхода в данный момент. Он должен вести себя благород­но. Конечно, никто из приглашенных не знает, что Одри спала с этим мужчиной. Если Ричард сейчас не сдержится, могут пойти разные непри­ятные разговоры. Но Ричард был страшно разгне­ван. Этот янки оказался очень молодым и краси­вым… Первый любовник Одри. Нестерпимо было желание избить жену, унизить ее.

Мужчины сдержанно пожали друг другу руки. Ричард поморщился, когда Ли сильно сжал его ладонь, как бы предупреждая о чем-то. Что изве­стно этому молодому человеку? Какого черта он здесь делает? Ричард совладал с чувствами, улыб­нулся и кивнул головой.

– Одри много рассказывала о миссис Джеффриз. Прекрасная женщина.

– И тем не менее, ее уже нет в живых.

– Это большая потеря для вас. Выражаю вам сочувствие, – Ричард убрал руку и обратился к гостям. – Леди и джентльмены, вы помните, что прошлым летом Одри брала уроки пения в Кон­нектикуте у Энни Джеффриз, профессиональной концертной пианистки и оперной певицы. Одри очень высокого мнения об этой женщине, но перед самым отъездом Одри миссис Джеффриз неожи­данно умерла. В память о своей матери мистер Джеффриз посчитал себя обязанным приехать и поздравить нас. Давайте же покажем этому янки наше истинное гостеприимство.

Гости облегченно вздохнули и начали перего­вариваться, кое-кто подошел к Ли Джеффризу, чтобы представиться. Ли обратился к отцу Одри:

– Мистер Бреннен, я рад оттого, что, наконец, могу представиться вам. Прошлым летом Одри только о вас и говорила, о вас и Бреннен-Мэнор, – молодой человек снова протянул руку, и Джозеф неохотно пожал ее. Он пытался взглядом предупредить Ли не говорить ничего, что могло быть превратно истолковано и поставило бы Одри в неловкое положение. Ли крепко пожал ему руку, показывая, что чем-то недоволен. Джозеф понял, что незваный гость догадывается, что это он уничтожил его письма. Ублюдок! Какого черта ему здесь нужно? Одри уже замужем! Джозеф глубоко вздохнул.

– Добро пожаловать в наш дом, мистер Джеф­фриз. Вы проделали большой путь из Нью-Йорка в Луизиану. Слишком долгое путешествие для того, чтобы всего лишь поздравить кого-то.