– Наш, графитовый, ценнее.

– Почему это? Лед – это вода, кислород, рабочее тело для движков. А графит?

– Графит – это сверхпрочные мономолекулярные нити и композиционные материалы на их основе.

– Тоже верно, – согласилась Джоанна. – Я им так и сообщу, чтоб нос не задирали.

– Макс, взгляни, какой зайчик!

– Где?

– Тридцать по правому борту, сорок пять над горизонтом.

Максим вплыл в пилотскую кабину шлюпки ногами вперед.

– Ленок, ты не мудри, ты пальцем покажи!

– Вон там, видишь? Яркая такая звездочка.

– Сириус?

– Чукча! Ты в оптику посмотри!

Максим так и сделал.

– Ух ты! Астероид!

– Спутник. Маленькая Луна.

– Ленок, Макс, что там у вас? – раздались по связи заинтересованные голоса с других шлюпок.

– Лена открыла Зайчика, – отозвался Максим. – Сейчас мы его картографировать будем. Ленок, потеснись!

– Парни! Он у меня штурвал отбирает!

Еще пару минут в эфире шла веселая перепалка. Потом начались доклады. Средний диаметр – 4962 метра. Плотность – 3.6. Объем около 65 кубических километров. Масса 230 миллиардов тонн.

– Повернут к планете всегда одной стороной. Прям как наша Луна. Орбита практически круговая. Радиус 44 330 километров. Вы не поверите, орбита стационарная!

– Через пару миллиардов лет Луна тоже будет на стационарной орбите.

– Опустится до 36 тысяч километров?

– Нет, тормознет вращение Земли. Сутки на Земле будут с лунный месяц.

– Облет закончили. Теперь полюса заснимем – и порядок.

Большой экран рубки показывал условную схему планеты. Голубые проволочки параллелей и меридианов на фоне бездонной черноты космоса. И красные бусинки шлюпок. Рядом с каждой бусинкой – порядковый номер шлюпки. На боковом экране – схема системы. Зеленые линии орбит, горошины планет и астероидов, желтая звездочка корабля и красные шлюпки геологов. Шлюпка, с которой в данный момент говорил Спиид, выделялась пульсирующим пятнышком.

Лэну было тревожно. Пилоты работали четко, понимали друг друга с полуслова. Спиид пилотировал, Степа шлюзовал шлюпки и вел радиообмен. Вмешиваться не было причины, но было бы спокойней самому сидеть за штурвалом. Капитан изо всех сил старался не мешать ребятам и грыз ногти.

– Кэп, есть дело. Ты очень занят?

– Очень важное?

– Не знаю, Лэн. Но ты должен увидеть.

– Спиид, ты за старшего. Идем, Толя.

Опустились на третью палубу, прошли в конец коридора.

– Это здесь, – произнес Толик.

– Что?

– Смотри, – Толик открыл дверь ближайшей каюты. – Коридор кончается тут, а каюта продолжается на два метра дальше.

– Ну и что?

– По документации они кончаются на одном уровне. Здесь тайник.

– Как ты нашел?

– Я же бортинженер, – пожал плечами Толик. – Обрати внимание на торцевую панель коридора. Она съемная. Я ее снял.

– Что там?

– Сам смотри, – Толик нажал на едва заметные фиксаторы, снял панель и прислонил ее к стенке. – Видишь, к этому ящику подходит прорва информационных кабелей и один силовой. Ничего этого нет в документации по кораблю. Фафик то ли не знает, то ли не говорит. Может, тебе, как капитану, скажет?

– Куда ведут информационные кабели?

– Я проследил парочку. На них висят микровидеокамеры. Не та халтура, которую в спешке установили перед нашим стартом, а настоящие, профессионально поставленные скрытые камеры.

– Ты хочешь сказать, что наши шефы ничего об этой системе не знают? Ее использовали для скрытного наблюдения за туристами?

– Видимо, так. Иначе зачем делать вторую систему?

– А как ее отключить?

– Проще всего отстегнуть силовой кабель. Но есть нюанс, кэп. – Толик обхватил щипцами-амперметром силовой кабель. – Видишь, ящик потребляет раз в триста больше энергии, чем нужно для телекамер и всего с ними связанного.

– Что он делает с этой энергией?

– Не знаю. Расходует куда-то. В тепло мало переводится. Может, там еще какая-то система. Или сзади другой кабель из ящика в стенку уходит. Вскрывать надо, или рентгеном просветить. А никак…

Лэн надолго задумался.

– Не трогай пока ящик, ладно? Пассажирам тоже говорить не надо. Толик, если это не страшная тайна, скажи, как ты его нашел?

– За три желания скажу.

– Одно! И после полета! И чтоб настоящее, а не кукареку из-под стола.

– Ладно, я добрый. Защелки видишь? Там, где защелки, за стенкой что-то есть. А где винты – там нет!

– Ты наудачу ходил и открывал?

– Ну да! Я же бортинженер. Это все – мое заведование. А там… Где кабельные колодцы, где местный пульт СЖО. Даже гермокостюмы есть.

– Покажи!…

Сбор по итогам первых двух дней решено было проводить в концертном холле. Не потому, что он большой, а потому что одна стена представляла собой экран. Не такой качественный, как в рубке, но зато огромный! Сейчас на экране медленно вращался глобус планеты.

– … Заполнили все белые пятна, которые не сумел закартографировать скаут. Фафик скоро закончит взаимную привязку материалов, и тогда мы получим комплексные карты всей поверхности масштаба двадцать пять тысяч. Материки на полюсах покрыты ледяными панцирями. Ничего интересного. Океаны кишат жизнью. С километра видно! И, наконец, главное наше открытие – спутник планеты, – пояснил биолог Лева. – В честь первооткрывателя назван Зайчиком.

– Лева!!! – возмутилась Лена.

– Что, Зайчик?

– Мальчики, держите меня крепче, – завопила Лена, протягивая парням сжатые кулаки, – я его убивать буду!

– Тишина в зале! – Лэн постучал чайной ложкой по графину.

– К сожалению, спутник ничего ценного собой не представляет. Камень неправильной формы вроде Фобоса или Деймоса. Только поменьше и покруглее. Самую малость до пяти километров не дотянул. Плотность – 3.6. Для камня многовато, но бывает. У меня все.

– Геологи? Только по-простому, без терминов, – попросил Лэн. Геологи переглянулись, и со своего места поднялся Поль.

– Эта система древнее нашей. Кора Макбета должна быть значительно толще Земной. Интересно, что сепарация элементов по атомному весу зашла намного дальше, чем в Солнечной системе.

– Переведите, пожалуйста! – выкрикнула с места Эля.

– Элементы как бы собрались кучками. С практической точки зрения месторождения редких элементов здесь встречаются реже, но зато чуток богаче. Что еще интересно – когда-то в молодости система подверглась мощной радиационной атаке. Видимо, где-то рядом вспыхнула сверхновая. Странно то, что туманности нет. После взрыва сверхновой образуется туманность.

– Это важно? – поинтересовался Лэн. Поль пожал плечами.

– Для геологии – нет. Для зарождения и эволюции жизни – может быть. Надо по времени сравнить.

– Резюме?

– Система любопытная, но не уникальная. В космосе больше делать нечего. Пора высаживаться.

– Биологи?

– А что нам в космосе делать? Садимся!

– Значит, завтра садимся. О мерах биозащиты все помнят?

– Кон, сюрприз! Они нашли вашу вторую сигнальную, – сообщил Глеб, как только Константин вошел в диспетчерскую. – Что теперь?

– Покажи запись.

Около часа Константин крутил запись, по несколько раз просматривал отдельные эпизоды.

– Психологи на этот случай разработали план отвлечения внимания. Дай мне экстренную связь с капитаном.

Глеб защелкал тумблерами и представил, как в рубке Моби Дика настойчиво зазвучали трели сигнала дальней связи. Почти сразу зажегся сигнал подтверждения. Глеб включил громкую связь.

– Моби Дик на связи – звонкий девичий голос.

– Джоанна, это Земля. Я Константин, ваш куратор. Дай капитана.