– Поднимайтесь, гражданин Чеботарев! – послышался откуда-то сверху суровый голос.

Родион Донатович обернулся и увидел над собой лицо давнего своего врага, заместителя начальника губнаробраза Истомина. Чеботарев злобно отбросил одеяло и сел на кровати:

– Зачем пугаешь, Валентин Иваныч? Война, что ли, началась?

– Война? – переспросил Истомин. – Пожалуй, нет. Скорее – могила. А уж суд и тюрьма точно.

– Это для кого же? – скривился Чеботарев.

– Для тебя, Родион. Собирайся, чекисты ждут за дверью. Собственно, я зашел лишь в глаза тебе посмотреть да спросить, где спят воспитанники, – нужно после подъема провести общий сбор.

– Н-направо… по коридору… за углом, – растерянно прошептал Чеботарев. – По-подожди-ка, Валентин, объясни, в чем дело!

Он вскочил на ноги и, теряя с головы ночной колпак, схватил Истомина за рукав кожанки. Тот резким движением высвободил руку.

– Тебе самому ясно без слов. Советую, Родион, как коммунист – пока еще коммунисту: вспомни, где твой фронтовой револьвер, – бросил он и вышел из комнаты.

Катенька упорно вела свой счет и прислушивалась к далекому шуму в коридоре. «Сто! Все, пора!»

Девочка выскочила из спальни и побежала в сторону учебного отделения.

Вдруг из-за угла прямо навстречу ей показался тот самый незнакомец в кожанке. Катенька попыталась остановиться, но босые ноги заскользили по гладкому полу, она споткнулась и повалилась на бок. Неприступная кожанка приближалась, звонко стучали по каменным плитам блестящие сапоги. Девочка отползла к стене и сжалась в комок. Незнакомец уже был рядом.

– Не бойся, малышка, – проговорил человек и чуточку улыбнулся. – Скажи, где стол дежурного учителя?

– Дальше, по коридору, – прошептала Катенька. – Там… в вестибюле.

Она набралась смелости и спросила:

– А вы, дядечка, кто будете?

– Новый дежурный, – лукаво подмигнул ей незнакомец. – Вот как позвоню к подъему, так обо всем и узнаете. А сейчас – ступай спать.

Он кивнул Катеньке и зашагал дальше.