К общежитию пришел как раз к окончанию смены. От Вариного завода до знакомого подъезда всего ничего, три минуты ходу. Подождет, встретит…

Подождал, только не встретил. Шел народ – сначала густой толпой, потом по одному, по два, стоял Алеша в сторонке, поглядывал внимательно. Пока ожидал, о многом успел подумать. И о том, что синяки с лица почти сошли, только у левого виска темное пятно осталось – на память. И что зря эти дни ни звонил, ни приходил. Мало ли чего Варя сказала! Ей наверняка невесело, а он только о себе думает.

Не только о себе, конечно. И позвонить хотел, и в гости заглянуть, только не решался. А сейчас решился – и что?

Мокрый снег под ногами, серый бетон впереди. Нет Вари! На пятом этаже, ее окна, пустые, темные. Уехала? Сразу же после работы не в общагу – в гости пошла? А куда? Куда – догадаться нетрудно. Значит, пока он снег протаптывает, Варя со своим хачем… Или даже не с ним одним.

А если Варя их тоже «малюнями» называет? «Малю-юня! Мой малюю-ю-юня!»

Ну, мыслишки. Нет, лучше не думать!

Одна надежда оставалась – завернула Варя по пути в магазин или, допустим, в парикмахерскую. Если так, подождать можно.

Поглядел Алеша на часы, затем в небо посмотрел. Снова тучи.

Тоска!

Дурацкие мысли о бомбах, о «взорвать-поджечь» Алексей из головы выбросил. Рассудил справедливо: подобное лишь от злости и бессилия в голову прийти может. Какой из него, интеллигента очкатого, террорист? С Женей-Евой и Хорстом удачно получилось, но тут случай помог. Кто-то над ним подшутил, а он сообразил, воспользовался. Толку, правда, никакого, разве что приятно. Нечего нацикам нос задирать!

Непонятно одно – кто с ним, с Алексеем, шутить вздумал. В Сети всякого народа хватает, любую гадость учудить могут. Но тот, кто письмо за номером 44 прислал был из самых-самых – из тех, кто первую «форму» допуска имеет. Причем к таким делам, что подумать страшно.

Дико все это! Зачем вообще нужно подполье? В стране свобода – хоть на танке по улицам катайся. Может, именно потому? Профессор переворот обещает, чуть не диктатуру, а в этом случае без подполья не обойтись.

Может, обойдется, но, вероятна и какая-нибудь гадость. Вы человек взрослый, учить вас нечего. Только зачем вам влипать во всякое, извините…

О чем-то подобном Женин отец его предупреждал. Не о шутке дурацкой – о том, что его взаправду во что-то втравят.

А если все по-настоящему? И неведомый Юго-Восток, он же Юрий Владимирович, и товарищ Север – Семен для тех, кто без допуска?

А Север – это он, Алексей Николаевич Лебедев!

Алеша вытер холодный пот со лба, поглядел на бетонный корпус, на пустую дорожку. Сколько он ждет? Минут сорок, больше? Ладно, раз делать нечего, можно и мысленный эксперимент поставить. В порядке бреда.

Бросил взгляд Алексей на темные окна Вариной комнаты – и стал пальцы загибать. Допустим, все правда. Кто-то умный всерьез к будущей диктатуре готовится – не чтобы приспособиться, а чтоб изнутри взорвать. Разумно. Настоящее подполье загодя создавать следует. Итак, принимается.

Первый палец.

А почему «товарищем Севером» назначили его, Алексея Лебедева? И еще таким способом? Со способом понятно – чтобы лично не встречаться. Сначала предупредили, потом инструкции подкидывать станут. Значит, второй палец загибать можно. Но прочему он?

Вспомнил Алексей, что им на лекциях рассказывали, плечами пожал. Почему бы и нет? Когда немцы к городу подходили, секретарем подпольного обкома назначали обычного доцента из сельхозинститута. Недолго провоевал, правда.

Третий палец.

Но если так, почему Десант все знает? Невеликая птица Хорст-Игорь, командир взвода, не больше, но и ему про подполье рассказали. Значит, и милиция в курсе, и служба безопасности. Что, простите, за подполье такое? Скоро по телевизору объявят, по всем каналам сразу.

Поднял Алеша правую руку с тремя загнутыми пальцами, подумал, сунул в карман. Нет, не выходит! Поежился от холода, в небо поглядел…

А почему он сразу о бомбах подумал? Не о листовках, не о красном флаге над фабричной трубой? Взорвать, поджечь – почему?

Где же Варя?!

Тетка на проходной его сразу узнала, даже паспорт не стала забирать. Но и не порадовала: не приходила Варя. Если хочешь, сбегай, убедись. Она сейчас поздно приходить стала…

Сбегал Алеша на пятый этаж, в дверь, белой краской окрашенную, постучал. Подождал.

Убедился.

На улицу вышел, шарф на горле поправил…

А тут телефон голос подал – тот, что в кармане куртки.

– Алеша? Ты куда пропал? Не звонишь, не появляешься!

– Женя? Ева? Так я даже твоего номера…

– Слушай! Ты мне поможешь опыт поставить? Отец уехал, нам никто не помешает…

– Опыт?! В смысле… С наушниками?

– Да!

Из саундтрека к фильму «Жизнь как чудо». Самая удачная вещь, можно слушать бесконечное число раз. Не надоедает

К аквариуму Алеша подходил не без опаски. Что воды в нем нет, он еще в первый же вечер понял, когда с Профессором знакомился. Окно в большой комнате, на окне – три кактуса, рядом столик под лампой. А там аквариум, посреди столика. Пустой – в смысле без воды. Что-то в нем определенно есть среди камней и ракушек…

Может, черепаха?

– Только руку не засовывай!

Женя-Ева сзади, советы подает. Вздохнул Алеша. Уже не рад, что спросил. Просто так, ради разговора. Ева улыбнулась, наивно так: сам, мол, погляди.

…Или ящерица? Какой-нибудь эублефар или игуана?

Про аквариум Алексей первым делом спросил, когда в квартиру вошли и тапочки надели. Ева его в большую комнату провела, кофе предложила…

Хотел про Игоря-Хорста или даже про Профессора, только язык не повернулся. А тут взгляд за аквариум зацепился. В первый раз не до него было, второй, когда про опыты Монро с Жениным отцом беседовали, тоже…

Ой!

Руку Алексей, конечно, совать не собирался. Понял уже – не игуана. Почему-то подумалось о пауке – черном, мохнатом, с крестом на спине.

Не угадал.

– Его зовут Керри, – сообщила Ева, ближе подойдя. – То есть, я его так называю, а отец…. Профессор Керитом кличет.

Не паук – скорпион. Тоже хорошо!

– Керит – не из Толкиена. Африканский зверь есть такой – Керит-чимисет. Вроде снежного человека. Сто лет ищут, найти не могут.

Поглядел Алексей Лебедев на скорпиона по имени Керит. Под раковиной-рапаном сидел скорпион: черный с сизым блеском, клешни в полной боевой, хвост с острым жалом подрагивает…

А красивый! На омара немного похож…

– Ему тепло требуется. И копра, раз в три дня подстилку меняем.

Хотел просить Алеша про рацион – не решился. Едва ли мистер Керит вегетарианец. Ну его!

– Когда я маленькой была, отец еще с мамой жил, мы кролика держали. А теперь…

– Ага.

Лучше не усугублять. И так понятно: развелся Профессор, от жены ушел – и завел скорпиона. Скажи мне, кто твой друг…

Алеша взял чашку кофе, нюхнул («Якобс»!), присел в кресло – в то же, что и в прошлый раз. Только теперь перед ним не Профессор, а его дочь. Но тоже в очках.

Копия почти. Раньше и не замечал.

– Давай сразу для ясности, Алеша. С Хорстом мы… мы большие друзья, но он слишком… Отец запретил включать некоторые программы, и Хорст… Игорь не станет мне помогать. А я хочу кое-что проверить. Вначале сама попробую, если что – ты сообразишь.

Алексей только вздохнул. Хорошо, конечно, когда тебя смелым считают. Хорст, пусть он Die Fahne hoch, перед Профессором, видать, робеет.

И нет у него, Хорста, первой «формы» допуска!

Только «если что» – в каком, интересно, смысле?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».