– Я не знаю…

Когда Кривонос и его товарищи навсегда исчезли из города, Наташа обмякла, повисла на спине Живца. Он подумал, что теперь ему придется потребовать от Крысолова и расплаты с Даниловой, просто потому что… Потому что ему этого очень хочется. Играть можно лишь в ту игру, на которую есть силы и желание, выбора больше нет.

– Он не просто так поставил на мне эту метку, понимаешь? Не просто так… – Живец едва мог различать среди шарканья тильзитов и завывания дудочки голос Наташи. – Он меня ждет… Он хотел, чтобы это была именно я. Кривонос не виноват в том, что он тильзит! И наш ребенок – тоже!

– Ты становишься одной из них. Одной из этих грязных, вонючих убийц.

– Ну и пусть!

– Хотя бы подожди еще немного. Крысолов, наверное, будет рад услышать о твоем решении, ему меньше заботы…

Про себя Дмитрий решил все же стукнуть ее по голове сразу, как только сможет отпустить лавку. Множество когтей оставили на пластике глубокие следы, на земле лежали длинные полоски снятой стружки. А ведь надо еще решить наконец, подписывать ли договор, свидетельствовать или нет…

– Уже скоро. – Голос Даниловой стал тверже, она немного успокоилась.

Значит, есть пока слабая надежда. Ей не поздно помочь, но нужно избавиться от тильзита внутри Наташи… Как Крысолов это сделает? Впрочем, методы пришельца Живца интересовали все меньше, последние силы надо сосредоточить на достижении нужных результатов, и только.

– Уже совсем скоро…

Живец снова окинул взглядом толпу и с удивлением обнаружил, что тильзитов осталось не более сотни. Дети, самые маленькие, некоторые на руках у матерей, седой старик, которого – вот так новость! – поддерживали под руки двое охотников. У этого патриарха грязная, редкая борода почти достигала пояса, который он обмотал каким-то длинным шерстяным шарфом, явно домашней вязки. Ни дать ни взять безобидный пенсионер с больной поясницей.

Дудочка действовала на старого тильзита явно не так сильно, как на молодежь, он часто оглядывался назад, будто проверяя, все ли благополучно переправились. Может быть, так оно и было… Наконец последние матери – в данном случае Живцу не хотелось называть их самками – помогли подняться своим детенышам, самым больным и слабым, а потом и сами вползли по лавочке наверх. Следом вскарабкался один из молодых сопровождающих старика, протянул руки седому патрону. Второй подтолкнул его снизу и шустро забрался следом. Как только последний тильзит исчез в черноте квадрата, дудочка смолкла.

– Это все. Я почти выполнил свою работу, – выдохнул Крысолов, он явно устал.

– Почти? – переспросил Живец и вспомнил о Наташе. – Да, конечно. Ты должен позаботиться и о ней.

Он отпустил остатки спасшей город лавочки, но они, против ожидания, не рассыпались на части и даже не упали. Крысолов аккуратно обтер зеленым платком дудочку и убрал ее в мешок, взамен достав оттуда свою длинную трубку.

– Нет, не кури! – потребовал Дмитрий. – Я уже нюхал твой табачок, больше не хочу. Пора разобраться с нами, не так ли?

– Разобраться? – переспросил Крысолов, как ни в чем не бывало набивая трубку. – Не нужно разбираться. Вы обещали свидетельствовать. Теперь вы видели, как я сделал свою работу, надо поставить свои подписи.

– А откуда я знаю, что ты увел из города всех тильзитов?!

– Ты знаешь! – Крысолов погрозил Живцу длинным пальцем. – И она знает. Наташа, скажи: все тильзиты ушли?

– Все…

Дмитрий оглянулся и увидел, что Данилова стоит, опираясь на стену. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь.

– Нет, не все. Внутри нее есть еще один тильзит!

– Еще нет. Но ты прав, он может появиться. – В руке Крысолова появилась горящая спичка, к луне полетело облачко табачного дыма. – Однако сейчас в городе нет крыс. Поэтому вам пора поставить подпись.

Он извлек из кармана скрученный в трубку листок бумаги и зеленый фломастер. Мельком Живец отметил, что видел такой же у Плещеева во время последней встречи.

– Вот. – Посланец высших сил протянул договор Дмитрию. – Прочти и подпиши, как обещал.

– Я ничего не обещал.

– Я обещала! – Наташа вырвала у Крысолова бумагу и прямо на стене подписала ее в углу. – Вот, только забери меня отсюда!

– Ты решила стать матерью тильзита? – уточнил Крысолов. – В таком случае тебе нет места в этом городе. Такова моя работа.

– Да, да, я понимаю… – Наташа села на корточки, обхватила колени. – Я ничего не могу с собой поделать, Живец. Я, наверное, уже не та, что прежде…

– Ну и черт с тобой, – сплюнул Дмитрий. «Может быть, так оно и лучше. Что толку оставлять Наташу в умирающем мире без будущего? Она будет медленно сходить с ума или наглотается таблеток вслед за своим толстым соседом».

– Разве тебе ее не жалко? – Крысолов спокойно покуривал, больше не протягивая договор Живцу. – Я надеялся, что ты пожалеешь Наташу. Вот собаку ты не пожалел, а это мог бы быть твой выбор. Теперь выбора нет, только Наташа.

– Не понимаю.

– Ты должен покинуть этот мир, другого способа спастись у тебя нет. Новая жизнь – новый мир, здесь ты ошибка, тебя не должно здесь быть. Собака могла тебе помочь, но ты не смог принять эту помощь, не сберег ее. Теперь только Наташа.

– Послушай, мне это надоело. – Живец тоже опустился на траву, задрал голову к темным небесам. – Я буду сидеть здесь, пока ты не скажешь, в чем дело, не объяснишь все по-человечески.

Некоторое время все трое молчали, потом Крысолов выдохнул очередное облако дыма и заговорил довольно раздраженным тоном:

– Я не умею объяснять! Но я уже оказал тебе услугу, теперь мне нужно, чтобы ты свидетельствовал! В этом мире ты обречен, Живец! Я могу провести тебя в другое место, там твоя новая жизнь, другая, лучше!

– При чем же здесь Наташа? И что это за мир?

– Мир, в котором для тебя есть место! Но тебе нигде нет места, если тебе ничто не дорого. Иди с ней!

– Куда?! – Дмитрий подскочил, ошалело уставился на Крысолова. – К тильзитам?!

Прежде чем ответить, Крысолов сделал еще одну затяжку, а потом подчеркнуто не спеша выколотил трубку о каблук.

– В другом мире другая жизнь, для всех. Крысы станут там иными, они не будут так подвижны, не будут так быстро расти. Этот мир для них. Или можно сказать, что вы станете иными, вы станете столь же быстры, услышите их язык.

– Что же у них за язык? Откуда они такие вообще взялись?!

– Поймешь, когда услышишь! – Крысолов очень старался показать, что хотел бы, да не умеет выразиться яснее. – Тильзиты взялись от людей. Ты же сам называл их мутантами. Еще можно сказать: эволюция. Я не хорошо знаю ваши слова. Но верь мне! Крысы в этом мире живут очень недолго, в двадцать раз меньше, чем вы. В том мире они будут жить долго, как люди здесь. Но вы будете жить все равно в двадцать раз дольше. Вы изменитесь или они изменятся – это все равно.

– Нет, не все равно! – упрямо помотал головой Живец. – Ты должен объяснить все как следует, рассказать, что там, как мы должны…

– Я прошу тебя, идем! – взмолилась Наташа. – Я чувствую, времени совсем не остается! Поверь ему!

Живец подскочил к Даниловой, схватил ее за плечи, затряс:

– Как же ты не понимаешь?! Мы даже не знаем, что это за существо, мы не знаем, куда он отправил твоих любимых тильзитов! Мы играем вслепую!

– Я видела сон! Я видела этот мир!

– Я видел много снов! И все оттого, что сделал затяжку из его трубки!

– У тебя нет другого выхода, – сухо произнес Крысолов и опять протянул Дмитрию договор и фломастер. – Стань моим свидетелем: ты видел, работа выполнена. Мне это очень нужно. За это я дам тебе другой мир и другую жизнь. Или ты скоро умрешь здесь.

– Я должен хотя бы посмотреть… – Живец терял силы к сопротивлению. Он выпрямился, закрыв лицо руками. – Хотя бы понять…

– Не все можно понять. Пройти можно один раз, и время кончается. Подпиши и уходи.

– Да зачем, зачем тебе моя подпись?! – застонал Живец, покорно принимая бумагу. – Вот, получи!

– Так нужно, – удовлетворенно буркнул Крысолов и спрятал бумагу. – Хорошее перо, я возьму его с собой. Мне сказали, что будет лучше, если засвидетельствуют двое. Я сделал. Нам не нужна дурная слава. Теперь вам пора.