Минуту назад он хотел выйти под руку с мэром, держа пистолет под полой форменной кожанки, а теперь понял, что этого не требуется. Здесь просто люди, усталые, вырождающиеся. Им ничего не нужно, пока этого не потребует Милош. Веками энергию давали идеи, обещавшие процветание, а когда они иссякли, когда с окружающим миром стало не нужно больше сражаться, чтобы уцелеть, люди превратились в кукол. И только клоны, в которых догорают искры чужой силы, еще находят странный вкус в игре под названием жизнь. Бояться им следует только друг друга… Точнее, следовало, теперь на сцене появились сразу два противника. Но здесь их нет.

– Спасибо, – шепнул энбэшник.

– Что? – даже не понял Живец. – Ах да. На здоровье, Аркаша. Выбери там машину с хорошими подвесками, а то мэра растрясет.

По обе стороны крыльца выстроились десятка три мунгвардейцев. Дмитрий пожалел, что у Шацкого нет оружия, – на открытом пространстве охрану можно было расстрелять за несколько секунд. Впрочем, майор бы не понял, зачем это нужно… У рожденных нет «энергии игры».

Живец не сказал о конечной цели поездки, просто махнул Шацкому рукой, и тот послушно покатил по узкой дорожке, ведущей к шоссе. Милош, время от времени потирая виски и явно стараясь протрезветь, молчал, пока мимо не пронеслись распахнутые ворота.

– Может, хватит, Дима?

– На шоссе высадим, – отозвался погруженный в свои мысли Живец.

– Только не очень далеко, ладно? Я ведь должен быть на месте, наша охота продолжается.

– Охота на кого?

– Ну, есть еще некоторые люди на подозрении… Да и в НБ кое-кто из начальников отделов может натворить глупостей.

– Ты же говорил, там твои друзья.

– Не только, – вздохнул Милош. – Есть друзья, а есть… ну, соперники. Ты понимаешь. И вот еще: мы договорились? Я могу на тебя надеяться? Пойми, это не вопрос игры, это вопрос самой возможности играть. Если Крысолов добьется своего, то начнется схватка, в которой мне не уцелеть, и…

– Ты в это веришь все-таки? – перебил его Живец.

– Во что?

– Ну в то, что все горожане узнают о случившемся? Ты веришь, что Крысолов наделен такими возможностями?

Мэр только хмыкнул и отвернулся к окну. Тихонько рассмеявшись, Дмитрий подмигнул обернувшемуся Шацкому.

– Так и будет! Как ты ввязался в эту историю, а, Милош? Такая глупость с твоей стороны!

– Отиль с Плещеевым убедили меня в опасности. Особенно после того, как из тоннелей не вернулись несколько…

– Клонов.

– Да, несколько наших, – вздохнул Милош. Шацкий опять обернулся, мэр вызывающе ухмыльнулся ему в лицо. – Да! Что смотришь?! За дорогой следи. Это были не простые ребята, Дима, не такие хорошие, как ты, но тоже очень не простые. Они не вернулись. И ты бы не вернулся. Я всех нас спас, понимаешь?! А теперь меня хотят заставить заплатить за это…

– Что тебе стоит? Объяснишься, а еще раньше – скроешься куда-нибудь, денег хватит, возраст уже преклонный.

– Да не так чтобы очень, – обиделся Милош. – Дима, есть вещи, которые я не могу себе позволить. Так же как умереть. Есть вещи, которые мне нравятся. А вот чутье подвело, ты прав… Впрочем, выхода не было. Так я могу на тебя надеяться? Учти, если я окажусь крайним, то обнародую кое-какую информацию. Она, кстати, будет обнародована и в случае моей смерти… – Мэр сделал такую короткую паузу, что Шацкий, похоже, не обратил на нее внимания. – Короче говоря, на фоне всеобщей запуганности клонами не избежать большой резни.

– Ты меня пугаешь? – повел бровями Живец. – Меня? Этими наплевавшими на все, стареющими, бездеятельными людьми?

– Дурак! Резню начнут наши. Равновесие нарушится, и тогда… Слишком много разных игр переплелось. Но это схватка в молчании, понимаешь? Стоит кому-то одному вскрикнуть, и заорут все. Клонов не истребят, они начнут охотиться друг на друга с помощью рожденных. Сами же клоны уничтожат фабрики, потому что во время войны прежде всего нельзя позволить усилиться другому. Не думаю, что тебе будет просто, ведь и сейчас не только я о тебе знаю, а случись что – узнают все. Твое существование, вот с такими способностями, станет очень неудобным для всех.

Машина выехала на шоссе, Шацкий обернулся в третий раз, теперь вопросительно. Живец помолчал немного, потом кивнул:

– Да, тормози. Пора расставаться.

– Я на тебя надеюсь, Дима! – Милош крепко сжал его плечо и тяжело выбрался из машины. – Не свидетельствуй – и все обойдется! Вот увидишь!

– Увижу. А ты – нет.

Мэр не расслышал последних слов, сунулся обратно в салон с вопросительной улыбкой и тут же вылетел наружу, нашпигованный пулями. Выпустив в дергающееся тело остаток обоймы, Живец спокойно перезарядил «рокот», закрыл дверь.

– Едем, Аркаша.

– Зачем ты это сделал? – нахмурился Шацкий.

– По ряду причин. В основном потому, что я обещал ему не быть свидетелем, но солгал, и Милош это понял. Он бы постарался меня достать, бросил бы в дело все резервы, что у него имеются. Охота тебе связываться с действительно хорошо вооруженными коммандос? Мне тоже нет. Едем.

– Куда? – Майор медленно тронул машину. – Наверное, люди видели, как ты его убил. Сообщат Патрулю.

– Может, сообщат, а может, поленятся. Город на грани паники, все запуганы… Клоны, крысы. А ты знал, что я – клон, Шацкий?

– Подозревал, – вздохнул энбэшник. – Куда мы все-таки едем?

– Покажи левую руку… – Убедившись, что на майоре нет браслета, Живец с удовлетворением кивнул. – Едем обратно к Даниловой. Чутья еще должно хватить, подскажет, если не туда. Скажи, а клоны часто кончают жизнь самоубийством?

– Довольно часто. Я не большой специалист по этой теме, но кое-какой допуск у меня был. Был. – Майор усмехнулся. – Теперь точно – был. С некоторыми из вас что-то происходит. Энергичный, преуспевающий человек вдруг впадает в депрессию, многие пьют или садятся на тяжелые наркотики. Как правило, дело кончается самоубийством. Ты что-то чувствуешь, Гладышев?

– Зови меня Живец. Что-то чувствую, угадал.

– Это началось после твоих сонных припадков, да?

– А теперь – мимо. Хотя, как знать… – Живец заметил бегущих людей справа, у какой-то небольшой фабрики. Он открыл окно, в салоне стали отчетливо слышны выстрелы, тут же из-за высокой крыши вынырнул вертолет Патруля. – Это из автоматов бьют, слышишь, майор? Что-то интересное происходит.

– Может, наши атаковали людей Милоша наконец-то? – нерешительно предположил Шацкий.

– Нет, это… – Живец, щурясь от ветра, разглядывал темную фигуру, догонявшую полного мужчину, бежавшего к шоссе. – Это наши подземные друзья, посмотри. Неужели началось?!

Охотник по-кошачьи прыгнул на спину жертве. Взлетел кверху нож, потом еще и еще раз. Когда машина миновала место нападения, оба услышали высокий громкий вой.

– О Господи! – Шацкий едва не врезался в идущий спереди грузовик, требовательно запищали датчики. – Это они, да? Откуда ты знаешь?

– Крысолов позаботился, чтобы я знал.

– Мы… поможем?

– Нет, постарайся поскорее отсюда уехать. Будем надеяться, это лишь обычная охота и Крысолов успеет спасти нас всех от этой напасти.

Некоторое время майор вел машину молча, сосредоточившись на обгонах. Водители были необычно раздражены, некоторые норовили подрезать. Сообразив, что они ничего не знают о последних событиях, Шацкий включил радио.

– «… беспорядки охватили ряд районов столицы. В город будут введены дополнительные силы охраны порядка, мэр Милош обратился к гражданам с просьбой не покидать жилище без особых причин. Службы сетевых доставок будут работать бесперебойно, беспорядки прекратятся не позже чем к утру, – бодро сообщил диктор. – А по мне, так это даже весело. Правда, хотелось бы еще узнать, кто во всем этом безобразии виноват, потому что ни в восстание клонов, ни в бомжей… простите, крыс с арбалетами и ножами я не верю. Так же, кстати, как и в высадку марсиан, и в военный переворот, так что просьба с такими откровениями ко мне не звонить. Сейчас мы послушаем музыку, а уж потом…»