– Понимаю, – чуть кивнул Живец. – А было бы неплохо. Я хотел досмотреть один сон.

– Не говори ерунды! – сморщился Шацкий. – Тебе надо серьезно лечиться, если надеешься выкарабкаться. Для этого требуются хорошие специалисты, но еще раньше ты должен рассказать мне все. Время работает против тебя, учти. Пока тебя просто нет, Дима, и лечить некого.

Живец опять прикрыл глаза. Выходит, дать «сыворотку правды» или прибегнуть к каким-нибудь иным жестким методам НБ просто не может, боится потерять добычу. Впрочем, что это меняет?.. Просто несколько повышает статус жертвы. Выложить Шацкому все? Рассказать о той части секретных операций Милоша, что известна ему, исполнителю? Под суд мэра не отдать, но НБ – неторопливая организация. Ликвидировать Живца скорее всего не станут, но поместят в тихое местечко со здоровым климатом – до лучших времен.

Шацкий опять что-то сказал, но Дмитрий его не услышал – именно в этот момент ему привиделся Зеленый Человек. Он сидел на бревне и набивал трубку. Живец даже дышать перестал, боясь спугнуть видение. Поворот головы, чуть приподнимаются поля шляпы… И снова, снова будто закольцованная запись. Почему-то это важно.

– Ты слышишь меня?

– Да…

«Да! Память Наташи Даниловой, вот где хранилось еще одно воспоминание, такое же смутное. Она вышла из дому и едва не столкнулась со странным типом во всем зеленом, у него еще был маленький цветок на шляпе. Остроконечная шляпа!» Дмитрий не мог вспомнить лица, но шляпу наконец-то сумел удержать перед мысленным взором. Нет в Москве двух таких шляп.

– Так что, будем применять спецсредства?

Живец открыл глаза. Шацкий нахмурился, смотрел недружелюбно. Надо выспаться, без этого не понять, что происходит. Зеленый Человек послал какое-то сообщение, а Дмитрий до сих пор его не расшифровал… Наплевать на кататонию, каталепсию или что там еще! Когда собственная психика трещит по швам, а под городом бродят какие-то чудо-мутанты, наплевать уже на все. Надо избавиться от капельницы.

– Молчишь? А я ведь не просто так спросил, я…

– Мне плевать на твои спецсредства, – процедил Живец.

Гримаса неприязни на лице Шацкого медленно разгладилась, он отодвинулся. Профессиональный подход не приемлет эмоций, и теперь энбэшник думает.

– Я не хочу говорить. Делай что хочешь, – немного скорректировал свою позицию Живец и отвернулся.

Краем глаза он заметил, как Шацкий уставился на экран невидимого прибора. Ладно, смотри… Живец начал считать от тысячи к нулю.

– Что ж, не все люди одинаково вменяемы. – Шацкий прихлопнул себя по коленям и поднялся.

Он вышел не прощаясь, а Дмитрий продолжал считать. Он не чувствовал изменений в сердцебиении или воздействия каких-либо стимуляторов. Неужели капельница помешает уснуть? Ведь достаточно дремоты, легкой дремоты…

Сойдя с Экспресса у «Планерной», Наташа набрала на браслете номер Тофика. Подполковник отозвался мгновенно:

– Видишь пирамиду? Высокая такая, на тридцать этажей, ее трудно не заметить. Там торговый центр, наверху офисные здания. Я жду вас слева от южного входа.

– Почему там? Пойдем сразу к тоннелю!

– Пойдем. Направляйся к южному входу.

Тофик разорвал связь.

– Надеюсь, он не потащит нас кофе пить и не станет отговаривать, – поморщилась Наташа, пробираясь через толпу. – Надоело повторять, что я уже все для себя решила.

– Может быть, твой начальник хочет что-нибудь сказать с глазу на глаз?

На ходу Наташа обернулась. Так и есть, у Мартиросяна над переносицей собралась озабоченная складка. О чем он все время думает? Заботливый нашелся, боится за нее. Сама Наташа тоже чувствовала страх, но где-то вне себя, рядом. Жирный, липкий страх, до которого можно случайно дотронуться, и тогда уже не отмоешься. Сергей показался ей перемазанным этой мерзкой субстанцией, захотелось отправить его куда-нибудь подальше отсюда, навсегда.

– Может, останешься?

– Что? – не понял Мартиросян. – Ты не хочешь меня сразу начальству показывать?

– Нет здесь никакого начальства, – поморщилась Данилова и продолжила путь к торговому центру. – Здесь одни добровольцы. А о тебе Тофик уже все выяснил, не сомневайся.

– Вот и я, тоже… доброволец. А что обо мне можно выяснить?

Тофик ждал у эскалатора для инвалидов. Подполковник прихлебывал что-то из фляги, и Наташа хотела сострить насчет сока, но увидела его посеревшее лицо и промолчала.

– Капли разведенные, – вместо приветствия сказал он. – Прихватило печень. Но ничего, это у меня хорошая примета – значит, все сладится.

– Мартиросян, патрульный… – начал было представляться Сергей, но Таги-заде перебил его, протянул руку:

– Здравствуй, Сережа. А меня зови просто Тофик. Решил прогуляться с Наташей?

– Да, если вы не против, – немного смутился Мартиросян.

– При чем же здесь я? Я вниз не иду, так что Наташа у нас хозяйка положения. А ты молодец, Сережа, молодец. Оружие с собой?

– Нет, откуда?

Тофик усмехнулся, приглашающе махнул рукой, ступил на эскалатор. Мартиросян удивленно посмотрел па Данилову, но она не оглядываясь последовала за Тофиком. В залах центра было довольно много народа, наверное по случаю выходного дня. Почти никто не разговаривал, тишину нарушали лишь шарканье ног и негромкие сообщения продавцов. Наташа нечасто посещала такие заведения, куда проще покупать вещи через Сети, и теперь ей стало жутковато, словно она ненароком дотянулась до чего-то запретного, страшного: страх нависал над нею, мешая сосредоточиться.

Тофик провел их через два зала, затем открыл дверь с надписью «Служебное помещение». В узком коридоре стояли два человека, их лица показались Наташе смутно знакомыми. Следователи или аналитики из Башенки?

– Знакомьтесь, – прямо-таки потребовал Тофик, когда они спустились на три пролета по неряшливой, прокуренной лестнице. – Это Алексей, в прошлом диггер-любитель, а это Омар, надежный человек. А это Наташа и Сергей.

Наташе не слишком понравились бегающие глаза Алексея, его учащенное дыхание. Омар, крепкий, одетый будто клерк, выглядел действительно надежно, хотя явно именно он в прошлом принадлежал к племени бомжей.

– Так, ребята, оружия я вам дать не могу и за это прошу прощения, – перешел к делу Тофик. – Обещал, но не справился. Точнее, один ствол есть, но получит его Сергей, потому что он полицейский и лучше вас умеет им пользоваться.

– Так мы не договаривались! – едва ли не взвизгнул бывший диггер, затряс головой, взметнув длинные волосы. – Тофик Тимурович, ведь не договаривались!

– Я сказал, что постараюсь, – сурово посмотрел на него подполковник. – Но не вышло.

– Один-то пистолет есть, вы сами сказали! Почему не два?.. То есть не три…

– Потому что это мое оружие. – Тофик достал из-под куртки такой же, как и у Наташи, «рокот». – Ты ведь не будешь требовать, чтобы я отдал его тебе, а не полицейскому?

– У него должен быть свой пистолет! – не унимался Алексей.

– Я не на дежурстве, – пояснил Мартиросян, затыкая «рокот» за пояс. – Мужчинам нельзя уносить оружие со службы, у нас же повышенная агрессивность.

– Так надо было женщину взять! Верно? – Алексей посмотрел на Наташу и вдруг она почувствовала, как неведомый страх опять обволакивает ее со всех сторон.

– Вы – наркоман?

– Я… Нет! – Алексей отвернулся, постарался взять себя в руки.

– Хорошо. Но если вы наркоман – примите дозу, я не хочу идти вниз с неуравновешенным человеком. Может создаться ситуация, в которой неуравновешенного человека придется пристрелить. Вы меня слышите? – Наташа легко дотронулась до мелко подрагивающего плеча. – Пристрелить.

– Кстати! – поднял вверх палец Тофик. – Никаких снотворных пуль, бери только боевые. И у меня в обойме – тоже всерьез. Алексей, соберись и через пару часов будешь свободен. Омар?

– Я готов, – пожал плечами бывший бомж.

– Тогда идите, начинайте спуск. Сергей, ты первым, хорошо?

Наташу Тофик чуть придержал за локоть, зашептал в ухо, задевая губами клипсу «индивидуалки»: