Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Командировку я себе выправлю, – сказал он, – хоть завтра. У нас будет утро, у них ещё ночь только начнётся. Два часа перелёт… и кого взять? Рра-Рашта, само собой, старик обидится, если не позову… Машу бы взять, но Маша далеко…

Маша далеко и Барс далеко, всё ещё торчат на планете Мизель, налаживают там нормальную жизнь. И потом: тащить Барса на выручку Юльке – нет, это перебор… этакий дурно понятый Достоевский.

Что же она сбрендила-то там, в своей Калифорнии? Кто-то из ребят недавно оттуда, говорил: жара чудовищная… Головку напекло?..

Он злился и знал, что это хорошо. Злость его всегда спасала.

Рра-Рашт и Шарра, дочка его, со своим парнем по имени Рафашш. Троих котов хватит. Хороший телепат-поисковик нужен, вот что, без него там делать просто нечего, и желательно кто-нибудь из натуральных американцев – чтобы лучше ориентироваться на местности.

Санька медленно погрозил кому-то пальцем: не отвлекай! – и сказал:

– Во! Есть.

– Что? – тревожно спросила Калерия.

– Есть человечек, который нам поможет. Крепко поможет.

Где-то в Калифорнии 29.07.2015. Почти ночь

Через три часа ходьбы Юлька вышла к шоссе. Постаралась вспомнить, в какую сторону ближайший сколько-нибудь крупный городок. Кажется, налево…

В ту сторону, откуда она прилетела вчера.

Если посмотреть сверху и прочертить её путь, подумала она, будет какой-то дикий зигзаг, прыжки сумасшедшего зайца. Это хорошо, это правильно.

Только ведь может оказаться, что все её побуждения кем-то подсказаны. Наподобие того, как это было год назад. Она ведь и тогда была железно уверена, что поступает по своей воле, по глубокой убеждённости…

И, подумав так, она уселась прямо на землю, достала из рюкзака потёртый уже блокнот – и, хотя света огромной лысой луны, заглядывающей через плечо, было вполне достаточно, углубилась в изучение записей, досвечивая себе лиловым брелоком-фонариком, предназначенным для распознавания фальшивых денег.

Сан-Франциско, Калифорния 30.07.2015. Ночь

…Яша Арад родился в Петропавловске-Камчатском в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Его родители были вулканологи и геофизики, облазившие всю Камчатку и Курилы. Когда Яше было четыре года, родители снялись с места окончательно и по израильской визе переехали в Штаты, где продолжили изучение вулканов на Гавайях. Как выяснилось позже, почти три процента малолетних детей, сколько-нибудь долго прожившие в те годы на Гавайских островах, впоследствии приобрели телепатические способности. Яша – а вернее, уже Джек – в эти три процента благополучно угодил.

Но одновременно с этим он угодил и в какой-то другой, исчезающе малый, процент: с восьми-девяти лет Джек перестал расти. Он застрял на ста пятнадцати сантиметрах, и хотя потом тренировками и всякого рода процедурами (в том числе запрещёнными гормональными уколами) создал себе вполне пропорциональную гармоничную фигуру, рост оставался недостаточным.

Легко представить себе, как это его угнетало…

Телепатические способности проявились у него довольно рано, в девятнадцать лет – в первый же день Вторжения, случайно совпавший с днём рождения. Наверное, этому поспособствовал чудовищный экстаз, охвативший его. Джеку вдруг померещились какие-то фантастические перспективы, распахивающиеся звёздные врата.

Оказалось, что дар телепатии сопряжён у него с особенной наклонностью к иностранным языкам. Позже Джек выяснил, что многие телепаты обладают своего рода довеском к способности слышать и передавать мысли: например, абсолютным музыкальным слухом, эйдетической памятью, умением держать любую аудиторию, какими-то смутными, но всё же не шарлатанскими предвидением или видением сквозь стены…

Перспективы открылись и захлопнулись. Штаты залихорадило. Родители, как подобает опытным кочевникам, быстро свернули шатёр и отбыли на Аляску. Вскоре по всей стране начались беспорядки, которые кое-кто даже называл Второй гражданской войной. На Аляске было скучно, бедно, голодно – зато никого не убивали. Через три года, когда большая страна Соединенные Штаты распалась на четыре независимых государства, всю землю и все недра забытой и заброшенной Аляски купил концерн «Ниппахо», никакого отношения к Японии не имевший: в нём правили марцалы. Жизнь тут же забила ключом.

Джек работал в службе безопасности одной из крупных дочерних фирм концерна, выявлял промышленных шпионов. Это было остро, интересно, иногда опасно – и хорошо оплачивалось. Попутно он возобновил русский, выучил французский, китайский, японский, малайский, вьетнамский… Но Джек не строил иллюзий: с этого поста ему не уйти: слишком много знал. Подобно хрестоматийной сэллинджеровской рыбке-бананке, он забрался в тесную уютную пещеру и съел много бананов. Обратного хода не было, как не было и хода вперёд…

Женщины его не чурались, трижды он даже едва не женился, но каждый раз, не желая того, улавливал мысли невесты – и давал задний ход. Джек продолжал жить со стареющими родителями, отношения то портились, то оживлялись, но и здесь наблюдалась всё та же пещера с бананами.

Нужно было где-то что-то рвать, рвать решительно и необратимо…

Решиться на это Джек никак не мог.

А четыре года назад его забрали в первый раз. От того похищения у него не осталось никаких воспоминаний: просто пропали тринадцать дней, и всё. Кое-что из памяти сумели вытянуть под гипнозом спецы из НСБ, а главное – многое помогли потом восстановить знакомые телепаты. Но это была всего лишь неприятная история, рассказанная ему про кого-то другого, история, которая стряслась с посторонним и скучным…

Из этого события Джек сумел извлечь некоторые дивиденды. Да нет, если честно, он выжал из ситуации всё, что только можно. Немного попридуривавшись, он получил приличную страховку, а после добился перевода на другую работу – на огромный транспортный терминал (тоже принадлежащий концерну) в Сан-Франциско, один из красивейших городов мира.

Так он впервые в жизни стал жить один. Родители скоро приехали к нему, открыли ресторанчик, но квартиру сняли отдельно от сына. Не пересказать, каких усилий от Джека потребовало сохранение своего нового статуса…

Но прорыв он совершил, маленькую победу одержал, следовало бы закрепить успех – тем более, что в его жизни появилась наконец Чарли, юная женщина, ничего глупого про Джека не думавшая. Она тоже была телепаткой – правда, куда более слабой, чем Джек, – стройной, довольно высокой и при этом худой с перехватами, как бамбуковое удилище. В её крови была примесь индейской и негритянской, что наградило девочку красивым горбатым носом и чёрными с синеватым отливом волосами, подобными тонкой проволоке. С Джеком, уже почти лысым и основательно раздавшимся в плечах, они составляли более чем странную, но очень живописную пару.

Всё было почти хорошо, но тут произошло второе похищение…

В отличие от первого, второе запомнилось целиком, с начала до конца, в деталях, и даже те подробности, которые поначалу не закрепились в сознании, могли быть вытащены в любой момент. Всё было здесь, совсем рядом, каждая самая крошечная, самая третьестепенная деталь – то, что касалось и самого похищения, и полёта, и двух бунтов, и потом очень медленного и очень страшного, безнадежно-страшного умирания в герметически запертом тёмном, жарком и душном корабле – всё это запечатлелось в памяти сверхподробно, контрастно, неправдоподобно чётко: как на огромных гламурных плакатах.

Были и светлые, радостные, счастливые дни: когда их наконец посадили на планету по имени Мизель и оказалось, что там, кроме абов, полно своих, когда они там жили в каком-то лесном посёлке, обжираясь вкуснейшей едой и опиваясь тёмным пивом, заводя короткие романы, оттягиваясь на рыбалке и пикниках, а потом прилетели коты-инженеры и привели в порядок даже не один, а два корабля, чтобы можно было лететь обратно не как кильки в жестянке, а с комфортом, и они вернулись, и здесь была Чарли…

О боже, как она бежала навстречу!..

48
{"b":"33648","o":1}