Чтобы не попасться на глаза кому не надо, время до отлета я провел, тщательно маскируясь в барах. Маскировка прошла успешно, так что в зону посадки я проследовал "тепленьким". – Герхард Майнингер? – вопросил таможенник, глядя на мою улыбающуюся физиономию. – А то! – бодро ответил я, стараясь дышать как можно выразительнее. Судя по сморщившемуся носу чиновника, нужный запах до нег дошел.

Парадокс, но находящийся под хмельком человек вызывает меньше подозрений. Тот, кто летит по чужим документам или пытается вывезти что-то в обход декларации, должен быть бдителен и собран.

А какая собранность у выпивохи?

Со мной возиться не стали. Даже лежащий в кейсе артефакт, который таможенный сканер наверняка описал как механоэлектронное устройство неизвестного типа, не был подвергнут досмотру. – Счастливого пути, – сказал таможенник, с кислой улыбкой вручая мне идентификационную карточку.

Лео Виалли я заплатил не зря.

Лайнер для скоростных рейсов выглядел куда менее изящно, чем его обыкновенные коллеги. На стартовой площадке торчало раздутое металлическое яйцо высотой в несколько сотен метров, на верхушку которого кто-то поставил конус.

Проходы в пассажирской части исполина были узкими, чтобы только разойтись двоим. Предупредительные стюарды отсутствовали, так что дорогу к рекреационной камере мне пришлось искать самостоятельно.

От основного коридора ответвлялись такой же ширины отнорки, стенки в которых напоминали камеру хранения – сплошные дверцы. Портили впечатление небольшие окошечки и контрольные панели – пару раз за время полета кто-то из экипажа проверит, насколько сладкие сны снятся пассажирам.

Мне досталась камера под номером две тысячи триста шесть. Открыв дверцу, я заглянул в узкую прямоугольную нору, стенки которой отливали металлом, а "пол" украшало что-то похожее на матрас.

Мда, о комфорте проектировщики корабля заботились в последнюю очередь.

Я закинул в камеру кейс, а потом сам забрался внутрь. Когда тихо щелкнул замок, то на мгновение меня охватил страх, что он никогда не откроется, что я навеки останусь в этой коробке…

Но как следует испугаться я не успел, ушей достигло легкое шипение и веки упали с такой скоростью, что я почти услышал их стук. Чем хорош искусственный сон – он наступает мгновенно.

Как впрочем, и проходит. Я проснулся, как казалось, через несколько секунд, но тело все затекло от долгого лежания, а голова была тяжелой, будто шар из свинца. – Мы совершили посадку на Новой Америке, – сквозь дверцу камеры, которая автоматически открылась, доносился равномерный, явно синтезированный голос. – Просим вас покинуть камеры и проследовать к…

Голос заглушали более близкие звуки – покашливание, хлопки, лязг и топот. Пассажиры лайнера пробуждались и выбирались в коридор. Нечего было отлеживать бока и мне.

Чувствуя себя червяком, покидающим нору после зимней спячки, я вылез в коридор и затопал к выходу. Ноги меня слушались примерно так же, как червяка – заплетались и идти не хотели.

Маленькое побочное следствие от пребывания в рекреационной камере.

Новая Америка встретила метелью и свирепым морозом, хотя для этой планеты подобная погода привычнее вещи, чем для Земли – облака в небе. Счастье еще, что атмосфера на этой негостеприимной планете годится для дыхания.

Отогревшись и утолив голод в "Ресторане для гуманоидов", я отправился изучать расписание. Рассмотрев его хорошенько, я понял, что удача отвернулась от меня, вместо улыбчивого лика предоставив для обозрения нечто гораздо менее привлекательное.

Прямых рейсов до Линча не было в принципе.

Это означало, что придется лететь с пересадкой. А учитывая, что транспортное сообщение в Смешанном секторе носит хаотический характер, любая пересадка грозила разрастись в довольно неприятную проблему.

Я купил в киоске "Путеводитель по мирам Смешанного сектора", вернулся в ресторан, где заказал большую чашку кофе и принялся выбирать оптимальный маршрут.

Если верить путеводителю, то планеты сектора делились на условно безопасные, опасные и очень опасные. Первых было удручающе мало, а превалировала третья группа, в которую попадал и сам Линч. – Приятное местечко, – почесал я затылок, прочитав, что нужная мне планета заселена людьми, ктубху, осторитами и нри примерно в равной пропорции, и что убивают там чаще, чем где-то еще в Галактики.

Ага, а в качестве достопримечательностей показывают могилы неосторожных путешественников.

После ознакомления с особенностями тамошнего климата я вовсе пал духом. Если бы не настоятельная необходимость, то я бы ни за что не отправился в дыру, где жарко и сыро, словно в бане!

Добраться до Линча проще всего транзитом через Земекис, но этот вариант я отверг сразу. На этой планете меня ждут с распростертыми объятиями, чтобы под белы рученьки проводить до тюрьмы, а то и прямо до электрического стула.

Кто их знает, может они меня заочно приговорили к смерти?

Оставались еще две планеты, Эммерих и Спилберг. Первая – малонаселенная пустыня, скучное и пыльное место, где вода – величайшее из благ, а единственное богатство – поделки аборигенов, покупаемые за гроши и продаваемые втридорога в той же Федерации или империи Остор.

Спилберг – куда более веселая планета, хотя бы по той причине, что ее считают домом десятки пиратских кораблей, промышляющих в Смешанном секторе и его окрестностях.

Тем не менее, на Спилберг регулярно летали космолеты с Новой Америки. И как ни странно, благополучно возвращались. Пираты хорошо понимали, что гадить рядом с тем местом, где живешь, не стоит. Тот же, кто не собирался следовать этому правилу, быстро сходил в могилу.

При помощи более умных коллег.

Выбор был небогат – либо торчать на Эммерихе, загибаясь от скуки, либо бороться за жизнь на Спилберге, ожидая, пока не подвернется попутный корабль до ада под названием Линч. – Ну ты и влип, приятель, – сказал я сам себе и решил подбросить монетку.

Она хлопнулась на стол изображением Земли вверх – решено, Спилберг.

У автомата продажи билетов я проторчал недолго, а когда повернулся, чтобы уходить, то столкнулся со светловолосой девушкой в серебристом бликующем комбинезоне. – Простите, – буркнул я и замер, забыв закрыть рот, – Диана? – Э, привет, – она тоже выглядела удивленной. – Ты? Откуда? – Хотел то же самое спросить у тебя, – сказал я, – ты как, не сердишься, что я удрал тогда?

К моему удивлению, она не сердилась. Хотя любая нормальная девушка просто кипела бы от гнева и ярости, исчезни ее приятель подобным образом. Но прошло немало времени, может Диана успела остыть? – Пойдем, посидим где-нибудь, – предложил я. До отлета оставалось почти восемь часов и все равно это время нужно было как-то убивать. Почему бы не в приятной компании? – Пойдем, – согласилась она и мы рука об руку, как добропорядочная пара, отправились в ближайший бар.

Я заказал Диане хитрый коктейль, а сам взял местного пива с чудным названием "Вохаз Оболон". – Неужели ты только с Химавата? – спросил я, когда мы уселись за столик. – Да, – Диана кивнула. Она явно была рада меня видеть, но за этой радостью крылось еще что-то, какое-то напряжение. Словно мое появление могло резко повлиять на ее планы. – Пока выясняли, кто я такая, пока выплатили компенсацию… А ты куда тогда пропал? – Мне понадобилось уехать, – я неопределенно помахал рукой. Необходимость врать смущала меня, но говорить правду я не мог. – Пришлось помотаться по Федерации. Вот, через несколько часов опять улетаю… – Куда? – Далеко и возможно надолго, – я вздохнул, – но мне не хотелось бы терять контакт с тобой. Оставь адрес, по которому тебя можно будет найти на Чезарини. – Э, – Диана замялась, – дело в том, что я собралась переезжать. Старый адрес давать смысла нет, а нового я еще не знаю…

Выглядело это правдоподобно, но все же подозрительно. Дальше я расспрашивать не стал, а вот она вволю порезвилась, попробовав дознаться, куда я лечу.