Похрустев суставами, я продолжил путь.

Непонятным образом известие о случившейся драке опережало меня. Дорожки между лачугами, называемые улицами, при моем появлении затихали и пустели. Единственными живыми существами, которых я видел, были копошившиеся в отбросах черные маленькие рептилии – местный заменитель крыс.

Спину буравили неприязненные взгляды.

Когда вместо вытоптанной земли под ногами оказался асфальт, я ощутил себя куда увереннее, а первому уличному фонарю обрадовался как родному брату. Умение драться – это хорошо, но оно ничем не поможет в том случае, если на меня не пожалеют выстрела.

К счастью, обитатели трущоб Земекиса оказались экономными.

Киоск, торгующий всякой снедью, показался мне настоящим раем. Избавив себя от голода с помощью пары хот-догов, я зашагал бодрее и вскоре добрался до настоящей стоянки такси. Несколько одинаковых желтых каров стояли в ряд, на крышах светились зеленые огоньки.

– Эй, шеф! – Я предельно любезно постучал в тонированное и явно бронированное стекло сбоку от места водителя.

– Куд едм? – Стекло опустилось, открыв физиономию гуманоидную, но настолько лохматую, что на первый взгляд ее обладатель походил на странного плоскомордого пса.

А еще он глотал некоторые звуки, словно питался ими.

– Ближайшая гостиница, где нет клопов и кормят круглосуточно. – Я был далек от того, чтобы отправиться к профессору с ночным визитом. Такому он вряд ли обрадуется, даже если приходится мне другом или родственником.

– Чем платш?

– Федями, – ответил я, и дверь для пассажиров распахнулась передо мной словно по волшебству. Федеральные денежные единицы принимаются в Смешанном секторе очень охотно, даже лучше, чем зелаврианские кнатры или осторские сотни. Зелавр и Остор далеко, а Федерация – вот она, под боком…

– Будешь долго возить вокруг да около – пришибу! – пообещал я, залезая в салон.

Моя разбитая рожа убедила таксиста, что с ним не шутят, но навела на некоторые подозрения.

– Здтк впрд! – буркнул он мрачно.

– Чего? – не понял я.

– Здток вперд! – повторил лохматый. – Плти зарнее!

Поглядев на свою побитую рожу, я бы не то что задаток потребовал, я бы подобного типа вообще к себе в машину не пустил. Но, судя по уверенности лохматого водителя, у него для несговорчивых или жадных клиентов имелся в запасе какой-то трюк.

Вроде баллончика с нервно-паралитическим газом.

– Сколько?

– Дсть федей, – название денежных единиц обитатель Земекиса выговаривал нормально.

Я заскрипел зубами, но смолчал. Момент был не тот, чтобы торговаться. Пришлось извлекать карточку и совать ее в щель считывающего устройства. Бесконтактных сканеров в Смешанном секторе отродясь не водилось.

Воодушевленный обещанием мордобоя и заранее внесенной платой, таксист не стал возить меня по ночному городу. Спустя пятнадцать минут мы остановились около здания, больше напоминавшего огромный сарай, чем отель.

– Это гостиница? – на всякий случай уточнил я.

– Да, – кивнул лохматый. – Или жлте дргую?

– Ладно, сойдет. – Спать хотелось все сильнее, и я решил рискнуть.

Ночной администратор, оглянувшийся на стук двери, выпучил глаза, а дремавший рядом охранник в форме цвета незабудки схватился за кобуру. Вид у меня, наверное, был впечатляющий.

Не обращая внимания на их реакцию, я уверенно затопал к стойке.

– Мы же заплатили в этом месяце, – жалобным голосом сказал администратор, абсолютно лысый негр.

Надо же – принять меня, интеллигента и добряка, за рэкетира!

– Мне нужен номер, – сказал я, вытаскивая из кармана карточку. – И где у вас можно поесть?

– Можете заказать к себе. – На черном, как вакса, лице отразилось такое облегчение, словно администратор распрощался с неделю мучившей его зубной болью. – Прошу вашу карточку, господин… Мак-Нил…

Через пятнадцать минут я стал обладателем уютного номера со стереовизором, душевой кабиной и, что было особенно ценно, – громадной кроватью, способной приютить групповую оргию с участием представителей и представительниц всех народов Галактики.

Избавившись от одежды и обуви, я прошел в душ.

Вид в зеркале вызвал у меня законное любопытство. Одной из вещей, которую я забыл, оказалось то, как я выгляжу.

Я жадно вгляделся в себя.

И не нашел никаких особых примет. Русые волосы, подстриженные ежиком, темные глаза, кожа светлая, но не особенно. Из растительности на лице – лишь брови и двухдневная щетина.

Не симпатяга, но и не урод.

Переведя взгляд на тело, я пришел к заключению, что неплохо о нем заботился. Жировая прослойка оказалась минимальной, а везде, где надо, находились довольно тугие мускулы.

– М-да? И кто же вы такой, господин Мак-Нил? – спросил я сам себя. – Ловко обращаетесь с пистолетом, умело деретесь, и денег у вас куры не клюют…

Отражение ничего не ответило.

Показав ему язык, я полез в душ. Ничего, найду ответ и без посторонней помощи.

– Приехали! Давай плати! – Этот таксист походил на коллегу, везшего меня ночью, одной-единственной чертой – жадностью. Высокий и тощий ургрелец, он глядел на пассажира, как богомол на бабочку.

Расплатившись, я выбрался из кара. Зарокотав мотором, тот развернулся и умчался с такой скоростью, словно таксист решил, что привез меня в район, населенный сексуально озабоченными извращенцами.

Хотя пока ни одного извращенца видно не было.

Я стоял на обочине, а дальше на восток простирались невысокие холмы, застроенные небольшими особняками. Типичный спальный район для людей с неплохим, по местным меркам, достатком.

Проснувшись утром, я обнаружил, что вчерашние приключения не прошли даром: натруженные мускулы болели, ушибленное ухо неприятно дергало. Первым делом я напряг мозги в робкой надежде, что живительный сон пошел на пользу памяти и та стала более щедрой. Но, увы, информации в башке не прибавилось.

Проглотив завтрак, мало чем отличавшийся от вчерашнего ужина, я потребовал у администратора карту города и принялся ее изучать. По карте удалось выяснить, что я нахожусь в планетарной столице, названной Бураков-сити, должно быть, в честь кого-то из первых колонистов.

Трудно придумать более дурацкое название.

Абрикосовая улица, приютившая профессора Фробениуса, на карте нашлась, причем не так далеко. До района Белых Холмов, к которому она принадлежала, мне пришлось ехать на такси, и заняло это минут десять.

Таксисту я точного адреса не назвал, так что он высадил меня за несколько кварталов до цели. Чутье подсказывало, что чем меньше разумных существ будет знать о том, куда я направляюсь, тем лучше.

Оглядевшись, я зашагал в нужном направлении. Еще во время изучения карты я выяснил, что на Белых Холмах не заблудится и ребенок. Планировка улиц тут была самая простая – в виде решетки, а названия им давал человек либо очень эстетичный, либо помешанный на садоводстве.

С Виноградной улицы я перешел на Липовую, пересек Грушевую и оказался на Абрикосовой. За декоративными оградками шелестели листьями деревья. Плодов на них, вопреки названиям, не было. Ветер нес запах сырой листвы.

Я миновал особняк, ворота которого охранялись высеченными из мрамора львами, и… едва не споткнулся на ровном месте: у ворот следующего, нужного мне, скучал коренастый тип в полицейской форме.

А за его спиной, прерываясь только у ворот, переливался лимонным сиянием защитный контур.

С его помощью органы правопорядка давали любопытным понять, что доступ сюда закрыт, а заодно мешали проникнуть на эту территорию. Решившийся пройти через контур рисковал ожогами, расстроенными нервами и ночью в полицейском участке.

Контур сообщал о любой попытке его пересечь.

Выправив шаг, я продолжил идти с видом обычного прохожего, не забыв изобразить на лице приличествующее случаю любопытство. Еще не хватало, чтобы коп обратил на меня внимание. Парень в форме глянул подозрительно, но тут же отвел взгляд. Я прошел мимо, не сбавляя хода, и направился к перекрестку, где Абрикосовая улица встречалась с Тенистой.