– Отчего это могло произойти?

– Не знаю, – сказала Мета. – Но думаю, что это диверсия.

– Весело, – сказал Язон. – Значит, Крумелур и здесь успел побывать. Хорошо, что мы сразу не вступили в бой, а то, пожалуй, разлетелись бы на молекулы раньше, чем начали стрелять.

– Чушь! – огрызнулась Мета. – Как раз и надо было сразу убивать всю эту мразь. А вот сейчас, к сожалению, не до них.

– Постой, – спросил вдруг Язон. – А как называется эта планета?

– Ты что, уже был здесь когда-то? – Мета смотрела на него непонимающе.

– Возможно.

– Вечно тебя за полминуты до возможной гибели интересуют какие-то глупости! Не помню я. Олаф говорил что-то… Ах, ну да! Название еще такое простенькое – Трампа.

– Трампа? – переспросил Язон. – Или Трама? Впрочем, какая разница! Хорошо еще что не Фэлла.[6] Это было бы уж слишком откровенно!

Мета ничего не поняла, а Язон вдруг начал громко хохотать. Что еще оставалось делать в такой ситуации? Иногда знание языков бывает очень полезным. Если только успеваешь применить его своевременно. Но теперь-то это к чему?

Неожиданный приказ отдал Стэн:

– Срочно всем уходить!

Буквально через секунду распоряжение продублировал Керк. А уже на бегу, в переходе пиррянский вождь объяснил Язону:

– Стэн обнаружил бомбу, заложенную в реактор. Сумел обезвредить ее, но нет никакой уверенности в том, что это единственное устройство. Слишком много систем разладилось на «Арго» одновременно.

– Где Олаф? – спросил Язон.

– Олаф вызвался помогать как специалист по аварийным ситуациям. Первым побежал в реакторный отсек, когда мы были еще на орбите, но, как выяснилось, по дороге свернул и вылетел в пространство на универсальной шлюпке.

– Ну, тогда теперь уж точно самое время шарахнуть по фэдерскому крейсеру из главного калибра!

– Неужели я слышу это от тебя, Язон? – удивился Керк.

А на «Конкистадоре» все было в порядке. Кроме одного: все виды мало-мальски серьезного оружия оказались блокированы загадочной внешней силой. Кто бы мог подумать, что у легкого крейсера найдутся в арсенале столь хитрые и могучие средства. Или это на заброшенном космодроме скрывалась под землей какая-нибудь кетчерская гадость. Ловушка, она и есть ловушка!

Язон, конечно, еще на бегу рассказал Мете, Керку и Стэну об этой милой шутке фэдеров.

– Но мне кажется, что это и есть только шутка, – предположила Мета. – Выбрали необитаемую планету с издевательским названием и заманили нас сюда.

– А мне кажется, что все гораздо хуже, – проговорил Стэн, но объяснить свою мысль уже не успел.

Они четверо последними вбегали на «Конкистадор», и как только люки были задраены, раздался чудовищной силы взрыв.

Все-таки была на «Арго» вторая бомба! А может, и не одна.

Защитные системы линейного крейсера «Конкистадор» сработали автоматически. Не пострадал ни один человек, ни один функциональный блок, даже внешние датчики приборов остались целы. И лишь обломки «Арго», падая с высоты, на которую их подняло взрывом, гулко и грустно прогрохотали по броне. Когда же дым рассеялся, стало видно, что крейсер Крумелура уже поднимается над землей.

Связь работала без помех, и Язон вызвал по персональному коду Олафа. Предатель охотно вступил в разговор.

– Почему ты так поступил, Олаф?

– Потому что фэдеры мне больше заплатили, – последовал на удивление простой ответ. И, что любопытно, похоже, честный.

– Мы дали тебе свободу! – не удержался Язон. – И вообще, откуда ты знаешь, сколько заплатили бы мы?

– Но вы же не для меня старались, верно? – резонно возразил Олаф. – Свободу я получил бы и так, своим чередом. А по поводу денег… Язон, у тебя никогда не будет их столько, сколько имеют короли наркобизнеса. Я же говорил, по-настоящему большие деньги всегда в крови. А ты все норовишь чистеньким остаться!

– Много ты обо мне знаешь! – процедил Язон с ненавистью. – Теперь-то уж я точно не захочу остаться чистеньким. Ох, с каким удовольствием я окрасил бы твоей кровью наконечник своего боевого копья!

Это было что-то из лексикона всадников Темучина. А вспомнилось не случайно. Цивилизованные привычки только мешают при общении с подобными людьми. Чем больше ты похож на дикаря, тем выше твои шансы на победу.

– Понимаю твои эмоции, Язон. Но тебе уже никогда не дотянуться до фэдеров. Планета, на которую вы сели, действительно настоящая ловушка. Она характеризуется повышенной сейсмической активностью. Здесь происходят непрерывные вибрации земной коры. И частота их абсолютно точно совпадает с частотой прежних моналойских колебаний. Дальнейшие комментарии требуются? Магнитное поле, атмосфера, растительность – все здесь такое же, абсолютная двойняшка нашей любимой планеты. Прошу любить и жаловать. Так что, надеюсь, сообразите не кидаться за нами в погоню…

– Идиот! – зарычал ворвавшийся в разговор Крумелур.

Очевидно, он как раз рассчитывал на то, что пирряне как люди импульсивные резко стартуют, не подумав, и все умрут в один миг. Олаф – умышленно или случайно – сорвал этот план.

– Идиот! Ты вынуждаешь меня идти на крайнюю меру.

«Ах, у них еще и крайняя мера есть!» – успел подумать Язон, прежде чем их накрыла асболютная темнота и тишина.

Что могли предпринять пирряне в те короткие секунды между угрожающими словами Крумелура и залпом из неведомого орудия? Да ничего! Если бы верили в бога, успели бы помолиться, а так…

Было темно и тихо. По ощущениям, продолжалось это довольно долго, секунд тридцать, не меньше. Словно весь мир пропал. Не стало ничего: ни людей, ни звезд, ни планет, ни пространства, ни времени…

Потом все вернулось. В смысле ощущений. А в смысле материальных объектов вернулось далеко не все.

Фэдерского крейсера и след простыл. «Конкистадор» же являл собою зрелище не менее жалкое, чем «Арго» после взрыва. Какие-то оплавленные обломки вместо могучей брони. Внутренние помещения сохранились лучше, но все равно в случае приличного дождя в них вряд ли будет теперь уютно.

Пирряне ошарашенно огляделись, пересчитали друг друга, жертв не обнаружили, раненые и то отсутствовали.

– Что это такое? – тихо спросил Керк в полной растерянности.

Было с чего растеряться, в этой ситуации даже Клиф или Ронус, светлая память им, вряд ли сообразили бы, в кого стрелять.

– Что это? – переспросил Язон. – Думаю, оружие кетчеров, которое совсем не по праву досталось этим недоумкам. Мы все должны были умереть. Знаете, почему остались живы?

– Я уже догадался, – сказал Керк, оглядываясь на заваленный каким-то обгорелым хламом, но абсолютно неповрежденный звездолет «Оррэд».

– Почему же кетчерский звездолет защитил нас от оружия кетчеров? – удивился Стэн.

Объяснил Арчи:

– Все очень просто. «Девятнадцать шестьдесят один» уже много тысяч лет совсем не кетчерский звездолет. Ведь он проиграл свой последний бой и, мне кажется, до сих пор подчинен чужой воле. «Оррэд» – всего лишь новое обличье нашего старого знакомого, звездолета «Овен». Ну а «Овен», сами понимаете, Язона динАльта в обиду не даст. Люди, которые верят в бога, называют подобное явление ангелом-хранителем.

– Ну и что дальше? – вклинилась Мета в их сугубо теоретическую беседу. – Вы хоть знаете, что связь не работает? Никакая.

– Здорово! – сказал Тека. – Останемся здесь жить, что ли? Я, между прочим, посчитал, пиррянский организм способен протянуть на чумрите в полтора раза дольше обычного…

– Плохие шутки, Тека, – пожурил Керк. – Язон, Арчи, Мета! Неужели мы сдадимся? Реанимируйте «Оррэд», и вперед. Другого выхода все равно нет. Кто нас станет искать в этом захолустье?

– Ну, положим, – возразила Мета, – оставшиеся на Моналои пирряне душу вынут из фэдеров, чтобы узнать, где мы.

– Спорная мысль, – заметил Стэн. – Во-первых, фэдерам вовсе не обязательно возвращаться на Моналои, а во-вторых, они же считают, что убили нас. Неужели станут сообщать кому-либо место захоронения?