Довольно быстро выяснилось, что изможденный Экшен не только бежать не может, но даже ноги с трудом переставляет. По этому поводу требовалось срочно найти хоть какое-нибудь транспортное средство. Удача улыбнулась им: восьмиколесный бронированный терренгбиль – Фуруху пояснил, что его правильнее называть пансарбилем, – двигался прямо им навстречу. Машину увидели сразу, как только, продравшись через кусты, осторожно, по-пластунски, выползли к дороге. Схему действий наметили примитивнейшую.

Фуруху остановил биль и отвлек водителя разговором. А Мета с необычайной легкостью, не прибегая к убийствам и увечьям, нейтрализовала и его, и пассажира. Две единицы автоматического оружия моналойского производства тоже были хорошим подспорьем.

Первой целью Меты была ее собственная, а заодно и язоновская универсальная шлюпка, обе – припрятанные в кустах на склоне горы. Но она еще издалека поняла: в этом месте ловить нечего. Местные ищейки давно добрались до обеих шлюпок и скорее всего уже увезли их куда-нибудь подальше. А в зарослях на склоне просто организовали засаду. Не стоило туда соваться даже на пансарбиле. Значит, для начала – вниз, к морю, а там видно будет.

Напротив места их с Язоном посадки дежурили удивительно тупые моналойцы. Солдаты не обратили никакого внимания на бронемашину, зачем-то повернувшую в обратную сторону почти у них на глазах. Очевидно, здесь не ждали беглых преступников так рано или вообще не получали сообщения о побеге. А вот за вторым поворотом дороги, в ущелье, их уже встречали. Там у Меты и закончился весь боезапас анестезирующих иголок. Так что на следующем блокпосту пришлось уже применять настоящие реактивные заряды, какими пирряне привыкли уничтожать злобных тварей разного рода. Местных охранников Мета без особых колебаний готова была записать в эту категорию. Во всяком случае, совесть не мучила ее после всего, что успел рассказать Экшен.

А Экшен, так ни словом и не обмолвившись про Солвица, хотя Мета просила его, долго, нудно и жалобно скулил про свою тяжелую жизнь на Моналои. И как ни относись к этому ничтожному, раздавленному обстоятельствами человечку, а палачи его не могли не вызывать омерзения.

Главная и самая замечательная подробность, поведанная Экшеном: он сам не был преступником. Вообще не нарушал никаких законов, просто охотился на планете, которую фэдеры посчитали своей. Таким же образом к ним в рабство для работы на плантациях попадало очень много других зачастую случайных и ни в чем не повинных людей. Хорошо еще, если они брали в плен воинов, сопротивлявшихся захватчикам на слаборазвитых планетах. А то ведь иногда просто грабили первый попавшийся корабль, как самые настоящие пираты, и весь экипаж целиком отправляли собирать суперфрукты в жутчайших условиях моналойских плантаций.

– Долго здесь никто не живет, – мрачно говорил Экшен. – Сам я – случай особый, но об этом разговор впереди.

– Почему же никто не жаловался до сих пор? Почему никто не рассказывал об этих ужасах?! – удивилась Мета.

– Да потому, что накормить айдын-чумрой – все равно что убить. Наступает эйфория и полная потеря памяти. У некоторых, можно считать, полное стирание личности.

– А у тебя? – спросила Мета. – Солвиц помог?

– Возможно, – буркнул Экшен.

И снова замолчал. Потом вдруг признался:

– Я хочу говорить об этом только с Язоном.

Мета не возражала: с Язоном так с Язоном. В конце концов, ей и так уже многое стало ясно. Первое. Язона надо искать с помощью Керка. Второе. О самых сложных вопросах пусть действительно думает сам Язон. И третье. Надо же еще как-то прорваться к своим. Эти лысые что-то совсем озверели.

А когда, наконец, они выскочили к морю, на первое место по степени важности вышла еще более конкретная проблема – как найти дорогу через перевал. В этом деле Фуруху оказался плохим советчиком: дальше плантаций, рабочего поселка и резиденции Азбая судьба никогда его не заносила. Направление к берегу моря и к какому-то Окаянному Лесу он знал хорошо, но вот по поводу гор… Все, что за горами, было табу для жителей долины. Он знал наверняка лишь одно: по ту сторону живут дикие, неправильные фермеры. И еще где-то там же находится Комбинат «Караэли-брук». На Комбинат спокон веку отвозили айдын-чумру, значит, не могло тут не быть дороги через перевал. Не по воздуху же эти фрукты перебрасывали? Разве что морем?

Рассуждения Фуруху показались Мете логичными, и они двинулись вдоль берега по не самой плохой в этих краях автотрассе. Погони почему-то не было. А у развилки стоял указатель: «На „Караэли-брук“. И дорога поднималась вверх, явно в сторону гор.

«Неужели все так хорошо?» – подумала Мета.

Ну конечно, нет. Все хорошо просто не бывает.

В небе над скалами перевала появилось целое звено угрожающе гудящих металлических стрекоз. На Поргорсторсаанде их называли вертокрылами, и благодаря сидящему рядом Экшену Мета вспомнила именно это название. Всмотревшись, она разглядела под брюхом каждого из приближавшихся летательных аппаратов тяжелые боевые ракеты, закрепленные на консолях.

– Я же говорил, надо сдаваться, – сиплым шепотом выдавил из себя непутевый брат Язона.

– Иди сдавайся! – презрительно бросил Фуруху. – А я уверен: они не станут стрелять.

Мета остановила пансарбиль и задумалась. Вариантов было несколько. Каждый следовало обдумать, но времени на это никто им не выделил. С вертокрылов все-таки начали стрелять. И довольно густо. Только все время мимо. Нарочно, что ли? А впрочем, какая разница? Ведь это давало шанс спастись.

Когда отверстие в потолке достигло доброго метра в диаметре, через него вдвинулась в трюм широкая и как будто полупрозрачная труба, оказавшаяся, по сути, стволом шахты лифта. Вниз скользнула кабинка, и дверь ее не то чтобы открылась, а скорее скрутилась тонким свитком, как целлофановая обертка с конфеты. В результате всех этих пертурбаций взорам пленников предстал высокий эффектный блондин в помпезно раззолоченном, словно кафтан средневекового барона, скафандре.

– Энвис! – удивился Олаф, вмиг узнав старого приятеля, хоть тот и изменился, судя по интонации этого короткого вскрика.

– Да, это я, ты не ошибся, Олаф. Привет тебе и твоему новому другу на борту лучшего из кораблей Галактики – крейсера «Оррэд».

– Прости, как ты назвал его – «Орэтт»?[2] – то ли действительно не расслышал, то ли решил съязвить Олаф.

– Зря смеешься, – обиделся Энвис. – Этот корабль даст мне власть вначале над всей планетой, а затем и надо всей Галактикой. Ведь вы же ничего не смогли ему противопоставить, значит, и другие не смогут.

Покорителей Галактики Язон за свою жизнь навидался много и сейчас откровенно заскучал, даже зевнул, не удержавшись. Энвис, конечно, заметил это и поморщился.

Похоже, как-то совсем не по сценарию пошла его операция. Захваченные в плен уникумы реагировали на заявления диктатора абсолютно неправильно. «Впрочем, на то они и уникумы, – видно, успокаивал он себя. – Надо было знать, кого похищаешь, Энвис!»

– Приказы здесь отдаю я, – не слишком уверенно сообщил хозяин непобедимого суперкорабля. – А вы – мои заложники. Понятно?

В ответ – молчание.

– И не пытайся хвататься за свою пушку, Олаф! – выкрикнул Энвис.

– А я и не пытаюсь. Что я, дурак, что ли? К тому же это и не пушка вовсе. Ты не хуже других знаешь, что это. Объясни-ка спокойно, Энвис, на черта вообще ты все это затеял. Цирк какой-то, честное слово!

– Цирк?! – возмутился Энвис. – Это вы все устраиваете цирк! Вы сошли с ума, и притом давно. «Отцы» называется! Фэдеры! Ты, Олаф, уходишь в леса, чтобы поклоняться какой-то несусветной белиберде, придуманной дикарями. Олидиг непрерывно заигрывает с султанами, приближая их к себе как равных партнеров. Этот ненормальный Фальк устраивает целую серию ограблений на торговых трассах. Не фэдер, а разбойник с большой космической дороги. Я уже не говорю о Свампе, который бросает бизнес, коммерцию, банковское дело и начинает заниматься лишь своей дурацкой наукой, причем уже не медициной, а жуткой дремучей ерундой. Ведь он по уши влез во всякие магические, мистические, оккультные знания. Наконец, самый трезвый среди нас старина Крум с подачи того же Свампа ухитряется пригласить на планету чужаков (!) для оказания военной (!) помощи. Это уже не цирк, а просто сумасшедший дом, господа!