Все были уверены, что он решил наконец-то осуществить свою мечту. Сжалился над нами – убивать не стал, да и упилил в другую Вселенную. Если, конечно, «Сегер» был реально способен прорваться туда с одним-единственным человеком на борту. В любом случае, никто не ждал возвращения этого чудака. Многие даже радовались. Флот у нас был уже большой, прожили бы и без «Сегера». Не столько ведь это было рабочее судно, сколько некий талисман. Да ну и бог с ним – не маленькие уже в сказки-то верить.

Но Энвис неожиданно вернулся.

Не так уж много и времени прошло. Впрочем, кто его знает, сколько нужно времени для путешествия в другую Вселенную? Может, вообще нисколько? Может, еще и тебе в придачу времени дадут, в смысле того, что в прошлое забросят после этого? Энвис ничего не рассказал нам: где был, что видел, с кем познакомился. И раньше-то слыл чудаком, а тут и вовсе стал замкнутым, нелюдимым. Спасибо, хоть не отказывался теперь гонять грузовики к ближайшим звездным системам. В этих походах и выяснилось, что он готов не только водить корабли и торговать. Энвис сделался вдруг необыкновенно жестоким. Охотно участвовал в прополках, самолично расстреливал непокорных, пытал обманщиков, вышибая из них правду о спрятанных деньгах. Авторитет его в мире овощей стремительно рос, тем более что злобе Энвиса традиционно приписывали мистическое значение.

А еще существовало у нас правило: когда все фэдеры вдруг одновременно решали разлететься по делам, одного обязательно оставляли. Энвису далеко не сразу доверили роль дежурного – побаивались. И не напрасно.

Кажется, это была третья по счету вахта Энвиса после его возвращения на Моналои неизвестно откуда. И оставили-то его меньше чем на сутки, часов на двадцать, но вполне хватило, мало никому не показалось… Случился страшнейший ураган – машины покорежило, деревья повырывало с корнем, людей покосило… Энвис руководил, конечно, спасателями, отдавал какие-то распоряжения, но все это вяло, равнодушно, засыпая на ходу. Ребята потом в записи посмотрели, как он себя вел, и прямо спросили – у нас же ребята простые все, как ядерный реактор:

«Ты сам устроил этот ураган?»

Энвис ничего не ответил. Просто собрался быстро и улетел. Нет, не на «Сегере». На простеньком катере со скромным движком и совсем хилым вооружением. Вот после этого его уж точно никто назад не ждал. Но бедолага опять вернулся. Да еще на диковинном звездолете в форме улитки, все трюмы которого были забиты невольниками с разных планет. Посадил корабль в Томхете, загнал в свободный ремонтный ангар, рабов отгрузил по описи Олидигу, который в то время заведовал рабочей силой, а потом вышел и объявил: «Вот это будет только мой звездолет, братишки! Вам он никогда не достанется. „Сегером“ теперь можете подавиться. А я очень скоро стану непобедим. Не будет мне равных во Вселенной. Дайте только срок».

Олаф замолчал, вспоминая что-то и давая понять, что добрался до очень важного момента в истории Энвиса. Потом счел нужным пояснить:

– Я тогда уже ушел из фэдеров. Я же не занимался работорговлей, и все это узнал, уже сидя в лесу. Ну а ребята реагировали по-разному.

То, что братишка Энвис окончательно с ума сошел, все сразу поняли, а вот сам звездолет-улитка заинтриговал многих. Неужели и вправду кетчерский? Откуда такой? Давить на Энвиса лишними вопросами было бесполезно. Если и расскажет – так добровольно. Но некоторые понять этого не хотели, задергались, засуетились. Многие пробовали в «улитку» самостоятельно пробраться. И кое-кому – Свампу, например, или Крумелуру – даже удалось, но что с того! Звездолет оказался абсолютно неуправляем и по-настоящему страшен в своей непознаваемости. Невозмутимый, ко всему привычный Свамп испытал сильнейший шок. Недели две работать не мог, ходил как помешанный, пил виски в неумеренных количествах и периодически начинал что-то бормотать на никому не известных языках. Крумелур отреагировал, говорят, спокойнее, но всем остальным соваться внутрь диковины запретил. А на непослушных кидался, как дикий зверь. Потом у них у обоих эти загибы прошли.

У Энвиса только ничего не прошло – понятное дело. Он с детства чокнутым был. Вот и теперь изучал потихоньку свой звездолет и – можно ли себе такое представить?! – готовился к осуществлению давней мечты. Жутко упрямый он был, цели своей главной ни разу в жизни не менял. Только путь уж больно извилистый выбрал.

Однажды Энвис сам прилетел ко мне в Окаянные Джунгли. Чего хотел – так и осталось неясным, но на откровенную беседу я его раскрутил. Что там было правдой, а что враньем, бог ему судья, но, по словам Энвиса, дело обстояло следующим образом…

С этого момента, как понял Язон, начиналась вторая серия в истории Энвиса. Олаф излагал ее удивительно бестолково, со множеством повторов и лишних слов, но перебивать его явно не стоило.

– …Еще во время того первого побега Энвиса на «Сегере» он попал к кетчерам. Не случайно. Те давно охотились за ним. Нет, не за «Сегером», а именно за Энвисом. Они еще за Томасом Кронгирдом гонялись, да не сумели поймать. А вот теперь удалось. Похоже, Энвис требовался им абсолютно один, то есть настолько один, чтобы не было вокруг свидетелей в радиусе нескольких парсеков. И вот наконец такая возможность представилась.

Кетчеры собирали на облюбованной ими планете Жюванс все феномены, все уникальные явления обитаемой Вселенной. Зачем? Они не удосужились объяснить, но Энвис был им нужен. Вот, например, его удивительный звездолет «Сегер» феноменом не сочли, а самого парня убедительно просили остаться. Энвис в принципе не возражал, но объяснил, что должен вернуть «Сегер» друзьям на Моналои. Что за совесть такая проснулась вдруг в этом человеке? Да и совесть ли? Может, коварные замыслы уже тогда вынашивал? Ведь нельзя же было сказать, что он вторично угнал «Сегер». Звездолет по праву принадлежал именно ему, да и мы все ни в каком смысле друзьями Энвису не были. Или уже были? После стольких-то совместных дел и делишек, совместно загубленных душ и целых морей пролитой крови… Мальчик, мечтавший о богатстве и счастье для всего человечества. Бандит, наводивший ужас на целые звездные системы. Феномен, заинтересовавший самих кетчеров. Вот как выстраивалась его судьба. И он понял, что просто обязан вернуться на Моналои. Но там его никто не ждал. Даже самые ужасные люди во Вселенной отвернулись от Энвиса и не хотели иметь с ним ничего общего. Ждали же его только кетчеры. А кетчеры – не люди. Ну, не совсем люди. Он это чувствовал.

Так судьба преподнесла Энвису еще один болезненный урок. И наверно, прямой реакцией на эту боль стал ураган, пронесшийся над всею планетой – от смотровых вышек на плантациях Караэли до осветительных мачт и ажурных стоек джамп-локаторов в Томхете, – все было повалено и порушено. Потом он снова улетел на Жюванс. И это самая темная страница в жизни Энвиса. О своей последней встрече с кетчерами он рассказывал уже совсем невнятно. Говорит, учился у них, сам учил их, говорит, породнились они. В общем, решили кетчеры в итоге доверить ему свою древнюю святыню – давно не работающий звездолет в форме улитки, обладавший, согласно легенде, уникальными свойствами. А Энвис взял да и оживил им эту святыню одним своим появлением внутри улитки. И назвал корабль гордым именем «Оррэд»…

Олаф вдруг замолчал и пробормотал себе под нос:

– Какая странная штука – память! Ведь я же ничего этого не помнил, а теперь…

Язон не знал, верить ему или считать это особой хитростью. А Олаф меж тем продолжил рассказ:

– В общем, Энвис нас с тобой не обманывал, когда говорил, что кетчеры подарили ему звездолет. Они просто не могли не подарить. Ведь Энвис оказался… даже не знаю кем. Может, одним из них. Может, человеком еще более древней расы, чем кетчеры, а может, просто тем самым «ключиком», который давно был «выпущен» в комплекте с «улиткой» и вот теперь найден. Энвис и сам не сумел бы ответить на столь сложный вопрос. Но, обретя «Оррэд», он вновь – в который уж раз! – сделался другим.