– Я не говорил об агрессивности, – осторожно возразил Тека. – Мы слишком мало знаем о существах или устройствах, именуемых высокотемпературными монстрами, а тем более об их черных шарах. Рановато сейчас делать окончательные выводы. Поверь, как истинный пиррянин, я бы не стал жалеть какой-то там природный феномен, угрожай он хоть чуточку жизням моих друзей.

Тека вздохнул и задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок.

– Но в том-то и беда, – продолжил он, – что тотальное уничтожение, за которое, вне всяких сомнений, проголосует большинство, вряд ли возможно. Я уже посоветовался об этом с Бруччо и Керком. Пресловутый воздушный пузырь в магме слишком уж напомнил нам всем Эпицентр Мира Смерти. Думаю, никто еще не забыл, к чему привел взрыв ядерной бомбы в той пещере.

– Это очень мило, – улыбнулся Язон, – что по ходу многолетнего спора мы как бы поменялись позициями. Но именно что как бы. Я ведь никогда не призывал и сейчас не призываю к уничтожению кого-либо и даже чего-либо неизвестного и нового. Я просто научен горьким опытом истории, суть которого в том, что история ничему не учит. Людям свойственно много раз наступить на одни и те же грабли.

Тека посмотрел на него странно, и Язон понял, что пиррянский врач никогда в жизни граблей не видел. Одно слово – горожанин.

– Спроси у Реса, он объяснит тебе, что это такое.

– Спрошу, – пообещал Тека. – А сейчас, Язон, подойди, пожалуйста, к Миди. У тебя же был с нею телепатический контакт. Может, сумеешь помочь.

Язон еще ни разу в жизни не пробовал вступать в телепатический контакт с человеком, находящимся в коме. Но почему бы и не попытаться? Помочь он вряд ли поможет, но вдруг удастся хотя бы поставить диагноз поточнее…

Миди совсем не изменилась внешне, может, только стала чуточку бледнее. Глаза закрыты, дышит тихонько – нормальный спокойный сон. Вот только бы еще очнуться от него! Язон опустил веки и попытался сосредоточиться.

Чудно было сравнивать этот почти трагический момент с игрою в кости или в рулетку, но он вспоминал именно те эпизоды, когда подкатывал максимум вдохновения и мозг подчинял себе блестящий металлический шарик или маленькие кубики из прозрачного пластика. И… получилось.

Он даже, слегка потеряв равновесие, судорожно вцепился пальцами в спинку кровати. Мир покачнулся, и Язон увидел недавний эпизод в недрах планеты не своими глазами, а глазами Миди.

Она была предельно открыта в тот момент для любых сигналов. Она чувствовала опасность, страх мешал ей, но предвкушение важного открытия оказалось сильнее. Черные шары были на порядок умнее монстров и на три порядка активнее телепатически. С ними было бы интересно общаться. Но шар, который полетел к ним навстречу, концентрировал в себе все больше и больше злобы и раздражения. Миди изо всех сил посылала в его сторону импульсы доброжелательности, но тот их почему-то не чувствовал. Не чувствовал! Словно был настроен на совсем другую волну. Это было до безумия обидно. А она открывалась все сильнее, расширяя диапазон трансляции и приема сигналов. И кажется, уже зацепила каким-то краешком постоянно растущую сферу восприятия чужака. Однако друзья требовали от нее ответа. Немедленного. И ответ мог быть только честным. Она не могла в тот момент хитрить. Больше того, даже рассуждать логически не могла, она была сплошным сгустком эмоций. И Миди сказала им о ненависти, но не успела сказать о доброте…

Потом Язону вновь стало больно. Даже еще больнее, чем там, под землей. Он снова пережил страшный взрыв, в результате которого вся накопившаяся против пиррян злоба ударила в единственное открытое и незащищенное место – в мозг Миди. Привычка ставить ментальную защиту в подобных случаях спасла Язона от серьезного телепатического удара. Миди либо не владела этим умением, либо просто не успела ничего сделать.

Язон вытер пот со лба и вкратце пересказал Теке все, что сумел понять.

– Я думаю, что ей теперь поможет только очень сильный экстрасенс, – таков был вывод Язона.

– Долли Сейн? – спросил Тека.

– Например, Долли Сейн. Но еще лучше – тот, кого сейчас ищет Долли.

– Тогда нужно скорее выходить на связь с этой девушкой!

– Почему скорее? – заволновался Язон. – Ты можешь сказать мне как врач и честно: мы что, действительно теряем ее?

– Думаю, пока нет, насколько я могу судить о ее теперешнем состоянии, – взвешивая каждое слово, начал рассуждать Тека. – Некроза тканей не отмечено, никаких других прогрессирующих негативных явлений тоже…

– Тогда дай мне время хотя бы до утра. Я должен подумать, как и с кем выходить на связь. Видишь ли, Тека, мы не у себя дома, и для начала я должен выйти на связь с Крумелуром. Что-то он слишком надолго пропал.

– Хорошо, Язон, – согласился Тека. – Общий сбор объявим утром?

– Думаю, да.

Он резко развернулся и вышел в кольцевой коридор. У дверей стоял Арчи с безмолвным вопросом на лице.

– Мы ее спасем. Обязательно спасем. Я обещаю. А тебе пока не стоит туда ходить.

Арчи как-то рассеянно покивал и, не говоря ни слова, зашагал к себе в каюту.

«Вряд ли в ближайшие дни он сможет быть полезен для дела», – с грустью подумал Язон.

Крумелур прилетел среди ночи и даже Свампа с собою притащил. В качестве врача. Но от услуг последнего Язон вежливо отказался, не вдаваясь в подробности тяжелого состояния Миди.

Пришлось, разумеется, в мельчайших подробностях изложить фэдерам весь ход живо интересовавшей их операции «Погружение в преисподнюю». Оба совладельца планеты Моналои крепко задумались.

– Что скажете, господа? – поинтересовался Язон, уставший от их глубокомысленного молчания. – Уж не наркотики ли тоже добывают ваши подземные братья на своих раскаленных плантациях? А когда дозы на всех не хватает и у них начинается ломка, ребята лезут наверх. Ну и ведут себя здесь несколько неадекватно. Неплохая концепция? А?

При всей легковесности выдвинутых предположений задуматься стоило и над такой версией. Фэдеры и задумались. Медленно переваривая сказанное, они снова молчали. Потом Свамп произнес:

– Вы дадите нам запись для более детального изучения?

Язон кивнул.

– Спасибо, – поблагодарил Свамп. – А сейчас я бы не стал торопиться с выводами.

Язон уже привык к моналойскому тугодумству. И он не ждал от того же Свампа интересных гипотез или серьезной помощи в исследованиях. Во всем, что касалось науки, Арчи легко и уверенно опережал местных умельцев. Если не считать некоторых узкоспециальных областей, таких, например, как вулканология. Беседуя же сейчас с фэдерами, Язон мечтал лишь об одном: поймать их на вранье и заставить проболтаться, то есть выудить еще хоть кусочек скрываемой информации. Пока не получалось. Тем более что Свамп вдруг сам перехватил инициативу:

– А вам не удалось выяснить, что именно собирали под землей эти несчастные?

– Ну, – сказал Язон, – образчика породы для испытаний у нас пока нет, а вот по данным спектрального анализа – это сера в чистом виде. То есть, надо полагать, некая неизвестная нам до сих пор аллотропная модификация серы. При тамошних температурах и давлениях образуются, очевидно, сверхпрочные кристаллы. Ну вроде как алмаз из графита.

– Серные алмазы, – задумчиво проговорил Свамп.

– Мы предложили термин «алмазная сера», – сказал Язон. – По-моему, красивее.

А Крумелур решил уточнить:

– Я так понимаю, там и в атмосфере сплошная сера?

– Да, – улыбнулся Язон. – В древней мифологии считалось, что запах серы – это неизменный атрибут преисподней и ее хозяина – сатаны. А мы как раз и наведывались в гости к этому самому дьяволу. Разве не так?

– Язон, – укоризненно заметил Свамп, – вас сегодня непрерывно тянет на какие-то экстравагантные, если не сказать, шуточные гипотезы.

– Это, должно быть, нервное, – пожал плечами Язон. – На самом деле все гораздо серьезнее, чем вы можете себе представить.

И, внезапно нахмурившись, он резюмировал:

– Сегодня мы достигли значительных успехов. Можно сказать, что тайна пресловутых монстров почти разгадана. Но с другой стороны… Теперь я перехожу к главному. – Язон даже поднял вверх палец, акцентируя внимание на следующей фразе: – Пирряне начинают нести потери. А нам крайне дороги не только жизнь, но и здоровье каждого обитателя Мира Смерти. Поэтому я и хотел попросить о более активном вашем участии в дальнейших операциях.