Как только сыщик дотронулся до пульта, тотчас все остальное освещение в обсерватории погасло, оставалась только едва заметная подсветка приборов, и со всех сторон на них навалились вихревые клубящиеся смерчи гиперпространства.

Похожие на дымы, разноцветные потоки наползали со всех сторон, обволакивая бронированное стекло. То там, то здесь в вихревых струях вспыхивали ослепительные маленькие искорки. Гиперпространство было похоже на тысячу калейдоскопов одновременно. Каждое мгновение возникали все новые причудливые узоры, и они никогда не повторялись. Казалось, гиперпространство наделено сознанием и имеет свою логику. Хаос был совершенно безумен, но при этом вполне разумен. Тысячи маленьких искорок словно пытались протиснуться в мозг Юры и Липучки и стать их сознанием.

Зрелище было завораживающим и расслабляющим. Мальчик чувствовал, что он должен сопротивляться, но с трудом справлялся с этим. «Не закрывай глаза! Смотри на нас! Стань нашим телом и отдай нам свой разум!» – словно шептали ему тысячи голосов.

Чем больше Юра вглядывался в мельтешение искорок, тем явственнее ему казалось, что границы тумана раздвигаются и он слышит далекие звуки битвы, оглушительные крики, стоны, наблюдает яркие всполохи, похожие на вспышки новых звезд и какие-то обугленные железные остовы. Изредка в хаосе мелькали перекошенные в агонии лица, их были сотни, тысячи; потом гиперпространство вновь начинало видоизменяться и сливалось в единый сгусток тумана.

«Стань нашим телом, и в тебе наша битва продолжится! Сражайся, стань одним из нас!» – постоянно твердили в сознании мальчика голоса, и одновременно это сопровождалось зрительным рядом. Причем у Липучки и у Юры картины, возникавшие в их сознании, были совершенно разными. В то время когда Лена видела, как прямо перед ней, совсем рядом, в ослепительной мгновенной вспышке сталкиваются два боевых звездолета, ее брат наблюдал, как в каком-то отверстии, похожем на жерло вулкана, сотни различных существ превращаются в пепел, но даже в таком состоянии продолжают рвать и убивать друг друга.

«Стань нашим телом, и в тебе наша битва продолжится! Впусти нас к себе в сознание!» – голоса звучали все настойчивее.

С большим трудом, чувствуя, что он деревенеет и не может закрыть глаза, Юра заставил себя опустить голову и уставился взглядом на пол. На полу он случайно увидел то, чего не заметил в самом начале. Из-под телескопа, уставившись на них пустыми глазницами, высовывался желтый вытянутый скелет, с очень большой головой и оскаленными зубами. Одна его рука словно пыталась удержаться за ножку телескопа, а вторая была прижата к виску. Рядом валялось нечто похожее на ржавый пистолет с коротким дулом. В пустых глазницах скелета из-за оптического искажения змеился все тот же багровый туман и плясали искорки.

Вид этого скелета отрезвил Юру, и он ясно представил, что то же самое произойдет и с ними, если они не перестанут бояться и не смогут освободиться от гипнотического воздействия хаоса.

Суп все еще возился возле пульта управления, пытаясь наложением двух карт – гиперпространства и звездного неба – выяснить, где они находятся. Роботы, даже самые совершенные, лишены воображения, и на их запрограммированные электронные мозги, состоящие из сложных схем и распределительных логических цепочек, хаос воздействовать не может.

В обсерватории был полумрак, и поэтому Суп не видел, что происходит с ребятами.

– А-а! Я боюсь, он идет сюда! – вдруг завопила Липучка и, бросившись к сыщику, обхватила его обеими руками.

Робот чувствовал, что девочка вся дрожит, и ее трепет передавался даже сквозь его прочный металлический корпус.

Услышав крик сестры, Юра стряхнул с себя наваждение и подбежал к ней.

– Что случилось? Что с тобой, Лена?

Он даже не заметил, что назвал сестру по имени. Значит, и в самом деле волновался за нее, если у него не вырвалось обычное «Липучка».

– Он там. Там… – Девочка оглянулась и испуганно показала куда-то за спину. – Вон в том углу. Он прячется за тем кубом. Я его боюсь. Он огромный и темный!

– Кто он? Кто?

Губы Лены задрожали, и она с трудом выдавила из себя:

– Неубиваемый монстр с двадцатого уровня! Он здесь, и уже почти готов убить нас!

– Монстр с двадцатого уровня? – улыбнулся Юра. – Это такая красная голова с ногами? Ты все выдумываешь!

Он вспомнил, что сестра, долгими часами играя на компьютере, размышляла, как ей расправиться с монстром, который охранял дверь на следующий уровень. На этого монстра не действовало никакое оружие, и каждый раз он набрасывался на Липучку, приближаясь к ней откуда-то сбоку, из лабиринтов.

– Супик, не пускай его ко мне! Он меня снова убьет! – И девочка так крепко обхватила робота, что он смог вращать только одной гусеницей и стал крутиться на месте.

– Перестань, если у меня гусеница соскочит, ее потом нужно целых полчаса надевать! – предупредил сыщик.

Юра видел, что сестра действительно очень напугана, прерывисто дышит и все время показывает в один и тот же угол, скрытый темнотой, утверждая, что там монстр. Обычно Липучка не отличалась особенной впечатлительностью и даже самые крутые фильмы ужасов смотрела без визга, спокойно жуя шоколадку.

Решив успокоить сестру и показать ей, что в том углу никого нет, мальчик шагнул в темноту от светящегося пульта, около которого они втроем находились. Стоило ему отойти от него, как где-то над головой за прозрачным бронированным колпаком, не уступавшим по прочности стали, закрутились разноцветные бураны.

– Не ходи туда! – завизжала Липучка. – Не подходи к кубу! Он прячется за ним!

Но Юра уже сделал шаг вперед. Он был уверен, что за кубом никого нет, хотя, конечно, убежденность сестры и ее дикий ужас немного подействовали и на него. Внезапно ледяная дрожь пробежала по спине мальчика.

Ему показалось, что темнота за кубом зашевелилась, раздвинулась и оттуда с противным чавкающим звуком шагнуло НЕЧТО. Оно было полукруглых очертаний, примерно метра два в высоту, и Юра с криком вновь отпрыгнул в полосу света у пульта.

Монстр приближался неторопливо, кругами, но с каждым заходом круги эти сужались. Липучка теперь визжала, не переставая, и останавливалась лишь для того, чтобы набрать в легкие воздух.

Чудище выглядело точно так же, как в компьютерной игре, но только намного натуральнее. Представьте себе огромный, утыканный металлическими стержнями мозг, а внизу две красные ноги без кожи. У монстра не было ни туловища, ни клыков, только эти шаркающие по полу ноги с широкими четырехпалыми основаниями и торчащие стальные тонкие спицы, которыми чудище ощетинилось, как еж иголками.

– Неубиваемый монстр! Уходи отсюда! Я не хочу переходить на следующий уровень! – закричала Липучка, но омерзительное чудовище продолжало приближаться.

– Суп, ты видишь его? Видишь? – испуганно спросил Юра у робота.

– Не вижу, – честно ответил тот, вращая головой. – И приборы мои его не фиксируют. Есть, правда, какое-то отклонение в телепатическом поле, но довольно незначительное.

– Но мы-то его видим!

Мальчик дотронулся рукой до пола, где недавно совсем близко от них прошел монстр, и с ужасом посмотрел на ладонь. На ней была кровь, и Юра почувствовал, как похолодел от ужаса.

– Вы сами придумали себе этого монстра, – продолжал рассуждать Суп. – Разве не странно, что он так похож на чудовище из компьютера? Это всего лишь игра вашей фантазии. Ну кто поверит, что он круглый, из него торчат спицы и у него красные ноги, которые шаркают? У него нет глаз и нет рта…

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Липучка.

– Я его вижу! – вдруг закричал робот, загораживая ребят своим корпусом. – Теперь чудовище и правда есть! Ваш страх материализовал его!

Монстр прошел уже совсем близко от них. Они почувствовали исходящее от него зловоние, а одна из его спиц царапнула корпус Супа, оставив на нем неглубокую борозду. Какой чудовищной силой обладал этот монстр, можно было представить только по тому, как вздрагивал отсек под его четырехпалыми, сгибающимися вперед лапами. Потом с булькающим звуком монстр вновь оказался в темноте. Он перемещался по отсеку огромными многометровыми прыжками, то исчезая, то вдруг появляясь в другом месте. То и дело он подскакивал к освещенному кубу, рядом с которым стояли друзья, но каждый раз появлялся запах паленого мяса, и монстр шарахался в темноту.