– Только не подумайте, что я читаю эту ерунду. – Должно быть, у меня на лбу есть бегущая строка, запечатлевающая мои мысли. – Мы с друзьями через неделю открываем новый клуб, может получиться интересный проект. А из-за вашего дурацкого журнала гости заебут нас вопросами. – Это было как ушат ледяной воды, секса мне уже не хотелось. Обижать свое детище я не позволяла никому, даже маме.

– Если ВЫ пригласите меня на открытие, у вас есть шанс избежать акта насилия со стороны гостей. – Я произнесла слово «вы» ядовито, разве что не зашипела.

– Да я и не переживаю. Всегда в ночных клубах находятся глупые курицы, которые мнят себя центром вселенной. Вот и попадают в ощип.

– Эти глупые курицы, – напомнила я, – несут вам свои глупые деньги как раз для того, чтобы расслабиться и отдохнуть. За что же вы их так не любите?

– Гинеколог не должен любить всех женщин, которым делает аборты. Точно так же и я. Я не должен любить всех тех людей, которые к нам приходят. У нас было и есть много проектов: ночные клубы и рестораны. Люди хотят зрелищ, а как только насыщаются, уходят к конкурентам, оставив после себя прожженную сигаретами обивку и заблеванные туалеты. В ночном клубе двух одинаковых дней не бывает, каждый день прецедент. У нас даже есть прикормленная бригада реаниматоров-наркологов, которые время от времени откачивает придурков, которые решают отдать концы посреди танцпола. Им-то плевать, что после увиденного другие не захотят к нам прийти. И уж тем более плевать, что вложили в заведение свои деньги. – Легкий флирт принял неожиданный оборот. Но, в отличие от Машки, я не большой любитель военных действий.

– Ладно, – сказала я более миролюбиво. – Давайте остановимся на том, что вы делаете деньги по-своему, а я по-своему. Каждый зарабатывает, как может, но в рамках закона. – К нам приближалась Наташа, и я не хотела, чтобы девушка была свидетельницей неприятной сцены.

Обладательница третьего места светилась от счастья. Мы поздравили девушку и еле уговорили ее сесть за стол.

– У меня руки и ноги трясутся. – Наташа была под огромным впечатлением. – Я до сих пор не верю, что это происходит со мной!

Я смотрела на вибрирующую от волнения Наташу и в душе завидовала ей. Ох уж эти розовые очки!.. К нам подошел Толик:

– Я у вас украду нашу победительницу. Она должна сфотографироваться с другими девушками и членами жюри.

Наташу подвели к группе девушек и мужчин в костюмах. Кто-то целовал ей руки, кто-то нежно обнимал за талию.

– Это еще кто?

От неожиданности я подпрыгнула.

Я настолько увлеклась своими наблюдениями, что не заметила, как к нам подошла Машка. Она тоже смотрела в сторону Наташи и была явно недовольна тем, что невысокий мужчина в очках, похоже, не собирался отпускать Наташу из своих объятий.

– Пойду поздравлю «родственницу»! – И Машка ринулась в атаку.

– Так откуда вы знаете про кухню? – все-таки спросил Миша, которому также, видимо, было не чуждо любопытство.

Я рассказала ему историю десятилетней давности.

– Это только подтверждает, какой я постоянный. Кстати, приглашаю вас всех на поздний ужин к себе в ресторан. На этот раз не на кухню.

– Миша, вы же были готовы пять минут тому назад сожрать меня с потрохами даже без васаби! – удивилась я.

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Так вроде говорят мудрецы? Шучу, – успокоил меня Миша.

Я внимательно посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Все-таки в нем что-то есть.

Машинская в это время включила максимум обаяния. Она что-то оживленно говорила очкарику, который как завороженный смотрел в вырез ее платья, находившийся аккурат на уровне его глаз.

– Вас, кажется, зовут. – Миша тоже увидел, как Машка машет мне рукой.

– Прошу извинить, – промурлыкала я и отправилась на помощь Машке.

Когда я подошла, Машка уже, похоже, успела выдать про меня необходимую информацию, так как очкарик встретил меня вопросом:

– Почему же вы не были членом жюри?

Я, конечно, могла выпалить ему все, что думаю о подобных конкурсах и их организаторах, но лишь премило улыбнулась и вздохнула:

– Не зовут!

– А это Павел. Тот самый, который заметил Наташину красоту в Сургуте, куда летал по делам с партнерами, – представила очкарика Бэтээр.

И пошло-поехало: целование рук, заглядывание в глаза, восторги по поводу внешности. Через десять минут олигарх Павел хотел всех трех, причем одновременно. Мы с Машкой откровенно развлекались, Наташа же вряд ли улавливала суть наших разговоров. Она смотрела на Машку, как язычник на каменного идола. Павел уже рисовал нам картины с нефтяными реками и алюминиевыми берегами, приглашая на шопинг в ТД «Москва». Машка его бессовестно авансировала самыми своими бесстыдными взглядами и двусмысленными шуточками. Мне этот феромоновый фонтан порядком надоел, и я смахнула невидимую пылинку со своего плеча. Машка заметила этот наш условный знак, который означал «На фиг с пляжа!». Она стала прощаться с Павлом, а тот засуетился и попытался пригласить нас на ужин.

– Очень жаль, но мы уже приглашены.

Я мысленно поблагодарила Мишу, потому что врать никогда не любила. Машка буквально вырвала Наташу из объятий Павла, и мы направились к столику, где сидел Миша. Через секунду перед нами материализовался Толик, который был явно чем-то недоволен. Он с трудом сдерживал гнев:

– Наташа не может с вами поехать.

У победительниц торжественный ужин!..

– Ага, а фотографии с ужина будут завтра на первых полосах газет! – хмыкнула Машка.

Толик юмора не понял:

– Нет, в прессе ничего не появится, но будет фотосессия для «Пингвина».

– С голыми сиськами? Наташа там сниматься не будет, – Машка уже все за всех решила, – и ужинать тоже не пойдет. Она сегодня же заберет свои вещи из квартиры!

– Но вы не можете за нее решать! – Толик сорвался на визг.

– Я многое могу! Может, вы хотите сказать, что у вас с Наташей есть письменный контракт? Или вы налоги платите с тех денег, которые снимаете за ужины?

Машку пора было останавливать. Но кто может остановить бронетранспортер голыми руками? Тут неожиданно подключился Миша:

– Толик, девушки уедут со мной. Мы будем в «Fat cat». Если хочешь, можешь сам туда зарулить.

Толика такой компромисс устраивал. Предложение Миши позволило ему, не потеряв лица, ретироваться с поля битвы.

– Умный, да? – повернулась Машка к Мише. – Да я только начала! Я ему не все сказала!

– Мари, – мягко перебил ее Ми-ша, – ну зачем он тебе? Такие хищницы, как ты, не должны охотиться на слизняков.

– Зло должно быть наказано!

Машка уже играла. Еще немножко уговоров, и она сменит гнев на милость.

Мы вышли из казино и все вчетвером кое-как поместились в Машкином парадно-выходном двухдверном «Лексусе».

– А ты почему без тачки? – поинтересовалась Машка.

– Когда у всех машины, зачем самому-то садиться за руль? Я и мобильный не ношу. Будь проще, и люди потянутся…

– Как?! – Это было за гранью Машкиного понимания, которая мобильный из рук не выпускала.

– А зачем? Я телефоны друзей даю… или офиса… Кому надо, найдет, а тех, кто мне нужен, я сам найду.

– Миша, кому ты лепишь?! Чего ж ты вместо «Сан-Марко» «Сейку» не купишь? – Машка, как всегда, смотрела в суть. – В тусовке новая мода? Место ложного пафоса заняла ложная простота?

– Нет, Мышильда. Времена пафоса сменили времена гламура и позитива, но смысл тот же.

А вот какой смысл, Миша рассказать не успел. Мы подъехали к старинному особняку, каких много в узких переулках в центре города, поднялись по ступенькам и оказались в уютной гостиной с большими диванами. Миша усадил нас и исчез. Официант принял заказ на аперитив.

– Какие столы низкие! Тут же кушать неудобно! – удивилась Наташа.

– Тут не едят, – пояснила Машка, – тут ждут, пока стол приготовят…

– А чего его готовить? – не отступала Наташа.

– Наташа! – Машкиного терпения хватало ненадолго. – Давай договоримся так: если я что-то говорю, ты меня внимательно слушаешь. А если тебе что-то не нравится, билеты на Сургут всегда в свободной продаже.