Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Патрули моего отряда контролировали Поварскую и переулки, прилегавшие к ней у Арбата. Иногда они попадали под обстрел красногвардейцев, но потерь не было. Видно было, что искусство умения владеть оружием сводилось к заряжанию винтовки и спуску курка. Случалось захватывать подростков и разоружать и, наградив подзатыльниками, отпускать — девать их было некуда, да и несмотря на их мальчишеский задор, они были безвредны.

Наконец красные стали обстреливать артиллерийским огнем Кремль и училище с Воробьевых гор. По результатам обстрела видно было, что он ведется опытными артиллеристами. Говорили, что стрельбой руководили военнопленные. Было несколько попаданий в собор и здания Кремля. В Александровское военное училище попало три снаряда: один в квартиру училищного священника отца Добронравова, другой в квартиру помощника инспектора классов полковника Козачкова и третий в стену главного здания училища. Человеческих жертв не было.

В ресторане «Прага» на Арбате откуда‑то появился пожилой тип в форме прапорщика и стал убеждать прекратить борьбу. Я его отправил в штаб. Через несколько часов он появился снова со своей проповедью, и я лично отвел его в училище. На другое утро он снова появился у нас. На этот раз он остался у меня в одной из подвальных кладовых до самого «перемирия». В таком же другом помещении в «Праге» я устроил перевязочный пункт из 2 девушек и 2 молодых людей, начавших разговор о бесцельности борьбы с народом. Наконец я снова пошел в штаб, но, к моему великому изумлению, адъютант сообщил, что уже подписано соглашение о перемирии и прекращении военных действий. Одна из школ прапорщиков (6–я), укомплектованная фронтовыми подпрапорщиками, заявила, что она больше в борьбе не участвует, и объявила «нейтралитет». Школа эта находилась в Кремле и там же была интернирована. Очевидно, что этот факт отразился на настроении и других частей, но решающим для общей борьбы быть не мог. Деморализовало недостаточно твердых людей прежде всего бездействие власти, полное отсутствие активности и разлагающая пропаганда. «Завтра утром вы должны привести свой отряд в училище и юнкера должны сдать оружие и разойтись по домам. Господа офицеры сохранят оружие», — объявили мне в штабе.

Все это было так неожиданно, так противоречиво настроению всего моего отряда и моему лично, что я начал очень резко протестовать. Полковник Екименко отвел меня в сторону и стал подробно объяснять общее настроение, создавшееся в штабе. Не оказалось авторитетного и волевого лица, которое бы могло взять на себя ответственность командующего.

Среди некоторых частей обнаружилось желание присоединиться к 6–й школе прапорщиков: все равно большевикам у власти не удержаться и потому не стоит напрасно проливать кровь. Мягкое слово «перемирие», в сущности, означало настоящую капитуляцию, к которой привела бездарная деятельность нашего коллективного командования. Самые условия этого перемирия, столь для нас легкие, показывали всю шаткость положения захватчиков власти.

Обошел я офицерское собрание и другие помещения училища, где были незнакомые лица офицеров, и на всех их была растерянность. Сознаю полную невозможность что‑либо предпринять. Думаю, что при заключении договора была возможность добиться свободного пропуска на юг или на фронт. Ушли бы далеко не все; но ушло бы много и самых ценных для продолжения борьбы.

Тяжела была короткая дорога через Арбатскую площадь до ресторана «Прага». В «Праге» новость, принесенная мною, всех ошеломила. Все притихли.

В кабинете № 17, занимаемом мною, собрались офицеры. Я подробно рассказал обо всем, что видел и слышал в училище. Осталось только исполнить полученный приказ.

Приказал отпустить арестованных, предложил имеющим родных и знакомых в Москве воспользоваться темнотой и разойтись.

Рано утром толпа «победителей» в несколько сот человек собралась на Арбатской площади.

Я предупредил толпу, что при попытке с ее стороны к насилию немедленно открою огонь. С заряженными винтовками и пулеметами провел отряд в училище под брань и враждебные выкрики. Сдача оружия происходила в одной из комнат канцелярии, где сидел подпоручик запаса Гройнил, получивший от новой власти высокое назначение, а за ним в углу стояло знамя училища, всеми забытое. Все офицеры и юнкера беспрепятственно отпускались домой. Раненых поместили в госпиталя.

Через несколько дней десятки тысяч москвичей отдали последний долг первым жертвам, павшим за Россию в борьбе с интернационалом. 21 гроб проследовал по Большой Никитской на Братское кладбище.

3 ноября все кончилось и Александровское военное училище перестало существовать.

Н. Веденяпин[99]

МОСКОВСКИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II КАДЕТСКИЙ КОРПУС[100]

Моему 138–му выпуску повезло. В Москву прибыл Государь и пожелал посетить наш корпус. Все три роты были построены в Тронном зале и стройно ответили на приветствие вошедшего в зал Императора Николая II. Останавливаясь, милостиво беседуя с некоторыми кадетами, Государь обошел строй и, отправляясь дальше в помещение 2–го Московского кадетского корпуса, приказал освободить кадет от оставшихся экзаменов. Громкое «Ура!» сопровождало уход Императора… уход навсегда? Кто из присутствовавших мог тогда себе представить то, что произошло всего лишь через девять месяцев, в феврале 1917 года? Но в тот момент мы были счастливы, окончен курс корпуса — первая ступень жизненного пути будущего офицера. «Ура, мы больше не кадеты, мы юнкера, мы юнкера…» И все же наша радость смешивалась с грустью, приходилось покидать друзей–однокашников, расставаться со ставшим как бы родной семьей корпусом. Прежде чем окончательно покинуть стены нашего дворца, окончившие курс кадеты присутствовали в корпусной церкви на благодарственном молебне, по окончании которого, преклоняя колена, прощались с корпусным знаменем и получали от священника последний подарок корпуса — серебряную, позолоченную, овальную иконку, на обратной стороне которой было выгравировано имя и фамилия кадета и надпись «От 1–го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса», а по ранту — «Спаси и сохрани». «Великая бескровная» сильно ударила по строевой роте, которая значительно поредела после попытки подавления большевистского восстания, осенью 1917–го года. Под командой полковника Papa, [101] энергичного, строевого офицера, проведшего начало войны на германском фронте, совместно с юнкерами Александровского военного училища и строевыми ротами 2–го и 3–го Московского кадетского корпуса, наша рота в течение недели оказывала упорное сопротивление восставшим и понесла большие потери.

Во время обороны корпуса было убито девять кадет. Их изуродованные тела были большевиками отвезены в морг на Скобелевской площади и там брошены. На деньги, данные генералом Римским–Корсаковым [102] кадету Райкину [103] (личные деньги директора), они были выкуплены и с честью похоронены. Сам генерал, рискуя своей жизнью, вместе с Райкиным шел за гробами девяти своих питомцев.

Небольшая кучка интернациональных авантюристов, возглавленная Лениным и поддержанная немецким золотом, пользуясь обманом и террором, намеренно привела страну к братоубийственной, гражданской войне… и мы, сыны одного общего нам гнезда, вынуждены были воевать друг против друга. На стороне белых оказались: наш директор генерал–лейтенант Римский–Корсаков, инспектор генерал Дурново, корпусной врач, герой Кубанского похода генерал Марков, [104] ближайший помощник генерала Врангеля генерал П. Н. Шатилов [105] и многие другие екатерининцы. На стороне красных ярко вспыхнула звезда советского маршала Тухачевского, окончившего наш корпус в 1912 году.

вернуться

99

Н. Б. Веденяпин в описываемое время был кадетом 1–го Московского кадетского корпуса. Впоследствии воевал в Вооруженных силах Юга России и Русской Армии Поручик 11–го гусарского полка. В эмиграции в США. Умер после 1985 г.

вернуться

100

Впервые опубликовано. Кадетская перекличка. № 22 Июнь 1979.

вернуться

101

Рар Владимир (Эрвин) Федорович, р 23 января 1880 г в Аренсбурге. Из дворян Лифляндской губ Окончил Аренсбургскую гимназию (1899), Алексеевское военное училище (1901). Полковник, командир батальона 4–го гренадерского полка, с 1916–го — офицер 1–го Московского кадетского корпуса. Участник боев в Москве. В 1918 г уехал в Прибалтику. Осенью 1918 г командир 4–го отряда Балтийского ландесвера, с начала 1919 г. помощник командира отряда св. князя А. П. Ливена. Умер от тифа в апреле 1919 г. в Митаве.

вернуться

102

Римский–Корсаков Владимир Валерианович, р. в 1859 г. Окончил Полтавский кадетский корпус (1877), Александровское военное училище (1879), Военно–юридическую академию. Генерал–лейтенант, директор 1–го Московского кадетского корпуса Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма В эмиграции в Югославии, 1 сентября 1920 г — 11 декабря 1924 г директор Крымского кадетского корпуса, с 1930–го основатель и директор русского корпуса–лицея в Версале. Умер 8 ноября 1933 г в Вилье–ле–Бель (франция)

вернуться

103

Райкин Борис Лукич (Райкин–Кречетов). Кадет 1–го Московского кадетского корпуса. Участник боев в Москве в октябре 1917 г. Во ВСЮР и Русской Армии в Корниловской дивизии до эвакуации Крыма. На 18 декабря 1920 г в 1–й роте Корниловского полка в Галлиполи. Подпоручик. Осенью 1925 г. в составе Корниловского полка во Франции. В эмиграции во Франции. Слушатель Высших военно–научных курсов в Париже (прием 1939 г — не окончил). Поручик. Умер 18 мая 1965 г. в Париже.

вернуться

104

Марков Сергей Леонидович, р. в 1878 г Из дворян. Окончил 1–й Московский кадетский корпус, Константиновское артиллерийское училище (1898), академию Генштаба (1904). Генерал–лейтенант, начальник штаба Юго–Западного фронта. Участник выступления генерала Корнилова в августе 1917 г, быховец. В Добровольческой армии с 24 декабря 1917 г начальник штаба командующего войсками Добровольческой армии, с января 1918 г начальник штаба 1–й Добровольческой дивизии, с 12 февраля 1918 г командир Офицерского полка, с апреля 1918 командир 1–й отдельной пехотной бригады, с июня 1918 г. начальник 1–й пехотной дивизии. Убит 12 июня 1918 г у ст. Шаблиевка.

вернуться

105

Шатилов Павел Николаевич, р. в 1881 г в Тифлисе. Из дворян, сын генерала. Окончил Пажеский корпус (1900), академию Генштаба (1908). Генерал–майор, генерал–квартирмейстер штаба Кавказской армии. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии; летом 1918 г начальник 1–й конной дивизии, генерал–лейтенант. Во ВСЮР командир 3–го и 4–го конных корпусов, 8 января — 22 мая 1919 г начальник штаба Добровольческой армии, 27 июля — 13 декабря 1919 г начальник штаба Кавказской армии, с 26 ноября 1919 г. начальник штаба Добровольческой армии; с июня 1920 г. начальник штаба Русской Армии. Генерал от кавалерии. В эмиграции в Константинополе, где состоял при генерале Врангеле, затем во Франции, в 1924 — 1934 гг начальник 1–го отдела РОВС. Умер 5 мая 1962 г. в Аньере (Франция).

76
{"b":"315666","o":1}