План был разработан до мельчайших подробностей, и отряду полковника Соколова удалось захватить врасплох спящих красноармейцев и занять казармы и нижний этаж Совдепа. Но в верхнем этаже красные еще оказывали сопротивление. По первоначальному плану, со стороны Линейной церкви наступление должны были вести осетины, но, когда настало время действовать, они не выполнили своей задачи. Засевшая в Совдепе горсточка казаков долго отстреливалась от наседавших красноармейцев, но, не дождавшись поддержки, в конце концов должна была очистить занятые помещения. В городе завязался уличный бой. На вокзал и Базарную площадь наступал подошедший со стороны станицы Сунженской отряд полковника Рощупко. Архонцы и ардонцы занимали Владимирскую слободку и вели наступление. На среднем участке, под общим командованием полковника Беликова, [259] действовали осетины и добровольцы из жителей Владикавказа, главным образом — офицеры. Одновременно с этим велось наступление на Молоканскую слободку, где рядом с красноармейцами сопротивлялись восставшим и ингуши.
Задуманная операция, главным образом благодаря своей неожиданности, была поначалу весьма удачной. Сразу же были захвачены виднейшие комиссары, Молоканская слободка сложила оружие, с Базарной площади, вокзала и Московской улицы красноармейцы были оттеснены, и в их власти оставалась лишь Курская слободка. Отступление красноармейцев сопровождалось грабежом и пожарами. Подошедший со стороны Беслана красный бронепоезд пытался обстреливать центр города артиллерийским огнем.
Однако с первого же дня стало ясным, что операция принимает затяжной характер и это — благодаря причинам, приведшим в конечном итоге и к полной нашей неудаче. Осетины оказались слабыми союзниками, ибо не считались ни с какими распоряжениями начальников, не проявляли большого порыва, а по ночам даже уходили с позиций. Казаки тоже не сознавали как будто всей важности предпринятой операции. Энергия их падала с каждым днем и, как только распространился слух (оказавшийся верным) о нападении ингушей на станицы Тарскую и Сунженскую, потянулись защищать свои дома даже и те, на чьи станицы никто и не нападал, бросая по недомыслию своему так блестяще начатое дело.
Вся тяжесть борьбы легла на плечи добровольцев, главным образом офицеров, вышедших с оружием в руках при первых же выстрелах С первых же дней боев они выполняли задачи, которые никому нельзя было поручить, неизменно проявляя выдающиеся мужество и самоотверженность.
Так блестяще начатые и так печально окончившиеся Владикавказские бои продолжались 11 дней, и 3 августа город был оставлен казаками и из него, охваченного заревом пожаров, ночью ушли все, кто не хотел оставаться под игом большевиков. Главная масса ушедших с оружием в руках офицеров и добровольцев отошла в станицу Архонскую, в 18 верстах от Владикавказа. Там, в станице Архонской, 4 августа явочным порядком и зародилось новое ядро славной Добровольческой армии под наименованием «Добровольческого отряда Терского края», подчинившегося командованию Терского войска. В отряд вошли участники Владикавказского восстания: свыше двухсот офицеров всех родов войск и добровольцы, главным образом из учащейся молодежи, студенты, кадеты, гимназисты Командование отрядом принял полковник Литвинов. [260] Первое время отряд состоял из трех пеших сотен, но вскоре были сформированы четвертая сотня и пулеметная и подрывная команды Оружие было лишь принесенное самими добровольцами, пулеметы же и подрывной материал получили от казаков.
Позже, уже в станице Прохладной, удалось сформировать сначала — артиллерийский взвод, а затем и свою «Добровольческую батарею Терского края», вооружив ее находившимися там орудиями 4–й Терской пластунской батареи Амуницию и разного рода артиллерийское имущество удалось получить из Прохладненского тылового артиллерийского склада, где в разрозненном виде сохранились еще кое‑какие остатки имущества бывшей Кавказской армии. Упряжные лошади были получены в станице Приближной из числа находившихся на руках казаков этой станицы лошадей одной из расформированных батарей бывшего Кавказского фронта.
В станице Архонской Добровольческий отряд пробыл почти месяц. Сначала предполагалось, заручившись содействием казаков и осетин, возобновить действия против Владикавказа; с этой целью сотнями отряда предпринимались не раз разведки и вылазки в город, был устроен, правда не совсем удавшийся, взрыв большевистского бронепоезда и т. д. Через некоторое время, однако, выяснилось, что соединенные силы казаков и осетин Владикавказской линии бессильны что‑либо сделать, и Добровольческий отряд, слишком слабый для выполнения задуманной операции, должен был отказаться от этого плана и перешел в станицу Прохладную, откуда сотни выступили на фронт под станицу Курскую. Фронт тогда проходил по реке Золке. Позднее первая сотня была переброшена под Грозный, где все время принимала участие в упорных боях и возвратилась для присоединения к отряду лишь в день его отступления из станицы Прохладной для присоединения к Добровольческой армии. Остальные части отряда оставались на Зольском фронте.
С наступлением осени положение антибольшевистских отрядов в Терской области заметно ухудшилось. Казаки, под влиянием агитации и также забот о хозяйстве, расходились по станицам. В Грозном и Кизляре красные продолжали оказывать упорное сопротивление, отвлекая много сил с Зольского фронта и тем самым облегчая наступление большевиков от Минеральных Вод.
До этого времени в Добровольческом отряде существовала надежда пробиться навстречу Добровольческой армии или, по крайней мере, продержаться в Терской области до ее прихода. Но с ухудшением положения на Зольском фронте от этой надежды приходилось отказаться; оставалось только ждать решительного боя и отступать, хотя определенного плана отступления до последнего момента приготовлено не было.
Находившийся в станице Прохладной представитель Добровольческой армии генерал Левшин [261] время от времени информировал отряд о ее успехах, о занятии Армавира и о продвижении вдоль железной дороги на восток. Прилетевший однажды из Ставрополя летчик, капитан Русанов, [262] привез радостное известие о занятии этого города отрядом полковника Шкуро и, одновременно, печальную новость о смерти Верховного руководителя Добровольческой армии генерала Алексеева.
После 20 октября красные перешли в наступление по всему фронту. Казаки не оказывали должного сопротивления их продвижению, и скорое падение станицы Прохладной и города Моздока становилось неизбежным. Командовавший казаками генерал Мистулов прилагал все усилия, чтобы удержать их на позициях и дать под Прохладной решительный бой красным, которые уже заняли ближайшую к Прохладной (со стороны Минеральных Вод) станицу Солдатскую и теснили казаков, державших фронт верстах в 10 от Прохладной. Им было послано имевшееся в распоряжении генерала Мистулова подкрепление с Добровольческим отрядом и его батареей.
К 27 октября отряд был сосредоточен и развернулся в боевой порядок в районе разъезда Шардапово, верстах в 7 от станции Прохладной. Дни 27–го и 28 октября прошли в оживленной перестрелке; красные не развивали энергичного наступления, казаки же не двигались ни вперед, ни назад. Время от времени за будкой 543–й версты показывался красный бронепоезд, довольно неумело пытавшийся обстреливать наши позиции. Наши встречали его как ружейным и пулеметным, так и артиллерийским огнем.
Решительным и последним днем боя было 29 октября. Утром в этот день происходила смена казаков, и простоявшие на позиции две недели должны были возвратиться домой для окончания полевых работ (таково было постановление Казаче–крестьянского совета), а их место занимали другие, уже побывавшие в отпуску. В этот раз на смену пришли казаки станицы Калиновской, не отличавшиеся большой стойкостью. Обстоятельство это оказалось решающим для последнего боя.
