Миха затормозил перед шлагбаумом так, что меня сонного чуть не задушили ремни безопасности.

— Собачка, под колёса бросилась, — деловито сообщил мой шофёр, — но вроде успел остановиться.

— А я подумал, ты сквозь шлагбаум сначала планировал проскочить, — буркнул я, доставая брелок дистанционного управления и чувствуя, что пятиминутный сон, меня хоть немного, но освежил. Хорошо бы так и до офиса майора Димы хорошо подремать. Если конечно Наташка Метелицына даст поспать. Кстати вот и она — уже стоит одетая на крыльце. Нас что ли ждёт? Штанга шлагбаума опустилась за нами, отпугнув спасённую Михиными усилиями бродячую шавку, и мы плавно подкатили к крыльцу.

Я опустил боковое стекло со своей стороны.

— Здравствуйте Алексей Владимирович, — затараторила Наталья, напирая своими грудями на борт «Ландкрузера» так, что он закачался, — у нас всё уже готово. Сейчас мальчики канистры с жидкостью принесут. А куда мы едем? А кто это с вами такой симпатичный? А у нас отмывка сломалась, вы знаете? А…

Вот в этом вся Наташка: даже когда сексом занимается, ещё десяток дел себе найти успевает. Или даже, наоборот, среди десятка дел ещё и сексом займётся. Ну как с такой нечаянно не уединится в укромном месте? Я даже начал испытывать какое-то сочувствие к её бедолаге мужу. Не по своим ведь силам взял, кретин, жёнушку, да вдобавок и с профессией лоханулся — проводник на железной дороге. Он бы ещё капитаном дальнего плавания устроился. А теперь гоняется за всеми её ухажёрами: кстати, а нет ли его здесь поблизости? Я озабоченно завертел головой по сторонам: вроде никто в засаде в снегу не лежит. Но осторожность никогда не помешает.

— Наталья, не трещи, — я взял власть в свои руки, — садись, давай в машину, у нас времени мало. Где эти твои потаскуны с канистрами?

В ответ на мои слова металлическая дверь отъехала в сторону и на крыльце показались двое хмурых работяг с нашего производственного участка: один сгибался под тяжестью пары двадцатилитровых канистр, а второго было еле видно под батареей вложенных друг в друга пластиковых ёмкостей, в которых должны уже скоро были искупаться московские платы.

— Помочь не желаете труженикам? — спросил я и Миха неохотно полез из-за руля отпирать багажник. Сам я как одолеваемый недугами человек, решил остаться в тёплой машине на сиденье с подогревом.

— А кто это с нами такой, симпатичненький едет? — пользуясь Михиным отсутствием, повторила свой вопрос Метелицына, возясь на заднем сиденье, — вы водителя нового взяли Алексей Владимирович?

Наташка хоть и из деревни, но субординацию знает: когда по имени отчеству звать, а когда просто шептать жарко в ухо «Алёшенька». При этих воспоминания моё похмелье начало понемногу проходить.

— Это мой младший брат, — строго ответил я, размышляя тем временем как поступить с Метелицыной в ближайшее время: порекомендовать ли в качестве утешения Михе или взять сегодня курс оздоровительного секса самому, — он мне помогает. Очень, кстати, приличный молодой человек и…. - тут я подумал, выбрал решение и сказал, — и невеста у него есть, из очень хорошей семьи.

Тут я замолчал, потому что дверь багажника открылась и вместе с волной холодного воздуха, работяги и Миха начали забрасывать туда наш груз.

Через несколько минут всё было уложено, и мы тронулись в путь под аккомпанемент плещущейся в канистрах спирто-бензиновой смеси. Я сообщил Соину-младшему адрес конечного пункта остановки и исполнив таким образом свой долг, спокойно задремал на своём сиденье. Снилось мне, что я поймал голую Метелицыну в своей квартире на кухне и в порыве страсти посадил её на плиту, прямо на её высокотехнологичную керамическую поверхность, которая по закону подлости немедленно включилась и начала нагреваться. И главное, греется-то она под Наташкой, а жар почему-то чувствую я. И какой спрашивается, здесь может быть секс, если к вам сзади прикладывают раскалённую сковородку? От возмущения я проснулся.

Ямато стоял в небольшом «кармане», перед серым трёхэтажным зданием как породистый конь в стойле, а зад мне от всей души грел встроенный обогреватель сиденья: какой-то нехороший человек выкрутил его на полную мощность. В машине был только Миха: он смотрел на меня задумчиво; Метелицына стояла на улице недалеко от нас, курила и оживлённо болтала с каким-то парнем одетым почему-то в милицейскую форму.

Я матюкнулся и выключил обогреватель.

— Твоих рук дело, диверсант? — недовольно спросил я, — нахрена ты мне прогревающие процедуры устроил?

— Жалко было тебя будить, — с невинным видом ответил братец, — а кстати, не подскажешь, когда это у меня невеста появилась? Из приличной семьи?

— То была святая ложь, — я почесал сквозь пуховик свои перегретые места и вдруг уставился на пошарпанную от времени вывеску над крыльцом здания, перед которым стояла наша машина, — ты, куда меня привёз, олух?

— Как куда? — удивился Миха, — куда и просил, вон улица и номер дома, всё совпадает.

Я ещё раз посмотрел на вывеску на которой было написано «ОТДЕЛ МИЛИЦИИ ОКТЯБРЬСКОГО РАЙОНА» и на стоявшего под ней милиционера. Потом перевёл взгляд табличку с адресом. Ну да, всё вроде верно. Я отстегнулся от ремня безопасности и вылез из машины. Милиционер посмотрел на меня с любопытством.

— Алексей Владимирович, а мы что здесь будем работать? — радостно спросила стоявшая рядом с ним Метелицина.

— Подожди, — сказал я и обратился к милиционеру, — не подскажете, майор Дмитрий Полусекс…. Полусеков, то есть, здесь работает?

Милиционер посмотрел сначала на мою машину, потом на меня. Видимо, моё усталое лицо со следами трёхдневных возлияний и чёрный джип, запустили в его мозгу какие-то ассоциации.

— Так, точно, — он встал по стойке смирно, — пройдите в отдел, там вам скажут, где он. Или сразу идите направо до конца коридора, там табличка будет «ФГУП ОХРАНА».

Делать было нечего. Сказав Наташке оставаться пока снаружи, я вступил под мрачные своды райотдела с явственным и неприятным холодком в животе. Не люблю я подобные присутственные места, особенно с того момента, как один раз в таком же отделе, только другого района, меня хотели арестовать на пятнадцать суток, за то, что я не заплатил вовремя какой-то несчастный штраф с таможни. Еле тогда сбежал.

Объяснив подозрительно глядящему на меня дежурному цель моего визита, я двинулся по длинному хорошо освещённому коридору. Таблички на дверях наводили страх: дознаватель, следственная группа, оперативно-розыскная часть…

— О, ты уже приехал, — из последней по коридору двери высунулось довольное лицо Полусекова, — заходи, гостем будешь.

Я с облегчением устремился к родному, можно сказать, человеку, подальше от всех этих следователей и дознавателей. А его обшарпанный кабинет с двумя старыми компьютерами на столах, потёртыми жалюзи и старым железным сейфом в углу, тут же показался мне комфортабельным и очень уютным.

— Видок-то у тебя не очень, — забеспокоился Дима и я глазом не успел моргнуть, как передо мной появилась чашка кофе с пятидесятипроцентным заполнением коньяку, — взбодрись.

— А я и не знал, что ты тут сидишь, — признался я, усаживаясь, и принимая в руки угощение.

— У меня здесь рабочий кабинет, — объяснил Полусеков, — а монтажники сидят в соседнем здании, там у нас в подвале есть помещения, где мы твои платы паяем. Ты, кстати, всё привёз для работы?

Я с воодушевлением кивнул, коньяк сразу же начал оказывать на меня своё мягкое благотворное действие.

— Всё. И спе… специалиста тоже привёз, — сказал я, — слушай, а мыть платы, те же ребята будут, которые и паяли? Успеете за сегодня?

— Успеем, конечно, — заверил меня майор Дима, — я ещё четверых ребят на помощь позвал. К вечеру всё сделаем.

— А кого позвал, студентов что ли? — поинтересовался я.

— Да, какие тут студенты, — весело улыбнулся Полусеков, — оперов знакомых из розыскного попросил помочь. Им все равно сегодня делать нечего.

Я чуть не подавился и кофе и коньяком одновременно.