- Я поговорю с Андреем, не переживай, - сказала она.

Но утром в привычные семь сорок пять Андрюша не подошел к моему подъезду, и в школу я пошла одна. Я очень надеялась, что утро вечера мудренее, и он проснется и поймет, что я ни в чем не виновата. Это из-за моих дурацких шуток с его энциклопедиями он теперь мне не доверяет. Ну что я за человек? Нужно придумать, как нам помириться.

Когда я пришла в класс, Андрюша уже был там. За нашей партой было пусто, он пересел на "камчатку", и сидел теперь там один.

- Привет! - я подошла к нему, чтобы поздороваться, но Андрюша отвернулся. - Ты так и будешь меня игнорировать? Андрей, я ничего плохого тебе не делала, пойми ты это, наконец.

Но мои усилия завязать разговор были напрасными.

- Отойди, - сказал он, бросив на меня обиженный и одновременно очень серьезный взгляд, после которого у меня побежали мурашки по телу. С тех пор я решила больше никогда над ним не шутить.

- Ладно, как хочешь, - я отступила.

На следующем уроке к Андрюше подсела Люда Петренко. Она хитро стрельнула глазами, когда увидела, что я смотрю на них. Андрюша и Люда о чем-то мило беседовали, а когда учительница прервала их разговор, сделав замечание, они громко захихикали, косо посмотрев на меня. Кажется, я была предметом их разговора, и Люда рассказывала Андрюше про меня какую-то очередную небылицу. Вот гадина! Теперь я уверена, что эту подлянку с тетрадкой сделала именно она. Это она ее стащила и засунула в мой портфель, ведь как раз перед тем, как Андрей обнаружил записку, она стола у моей парты. Она и сделала эту записку из журнальных букв, наверное, еще дома. У этой дамочки был целый план, как поссорить нас с Андрюшей, и заполучить его внимание. Как же я раньше до этого не догадалась?

Поскольку разговаривать со мной Андрей не собирался, да и вообще был явно настроен против меня, я решила написать ему записку. Может, конечно, она ничего не изменит, но прочитает он ее точно - все-таки Андрюша очень любознательный. Во время большой перемены я написала крошечное письмо, в котором рассказала ему все свои догадки по поводу Люды Петренко, о том, что только она могла меня подставить, подложив в ой портфель его тетрадку. Честно говоря, я уже устала от этих глупых разборок с какими-то книжками-тетрадками, но дружба была все же дороже, и я не могла все взять и просто бросить. Внизу записки под самой подписью я нарисовала улыбающийся смайлик. Выждав время, когда Андрюша с Людой ушли в столовую (вот изменник!), я положила записку в его пенал на парту. Как отомстить Люде я тоже придумала, но пока Андрюша со мной не помирится, делать ничего я не буду. Придуманная мной месть, конечно, такая глупая и условная, но для пятого класса вполне сойдет.

- Лер, держи, - в спину воткнулся карандаш Вовы Круглова, Андрюшиного друга. Он сидел как раз за мной, и что-то мне протягивал.

Я взяла скомканную бумажку из его рук, и поняла, что это моя записка, адресованная Андрюше. Неужели он прочитал и не поверил, а сейчас возвращает мне ее назад в знак протеста. Развернув записку, под своим текстом я увидела его почерк: "Прости, что не поверил. Сама виновата".

На перемене Андрюша подошел ко мне и, опустив глаза, попросил прощения.

- Пойми, ведь ты любишь надо мной шутить подобным образом, вот я и подумал, что это твоя очередная выходка, - сказал он.

- А что насчет записки с журнальными буквами? Ты ведь мог догадаться, что это спланированная подстава. Кто-то, а, скорее всего Люда Петренко, заранее дома сделала эту кляузу на меня, чтобы подставить. Ты ей нравишься, а она ревнует тебя ко мне, вот и все. Она очень коварная девочка, а ты ей поверил.

- Не обижайся на меня, ладно? - еще раз повторил он, сделав вид, что не заметил моих слов про то, что он нравится Люде.

- Не знаю, ты ведь меня обидел, - я решила немного покривляться. - Я два дня подряд за тобой ходила, а ты на меня не обращал внимания.

- Лер, что мне сделать для тебя, чтобы ты не обижалась?

- Не знаю, придумай сам, - улыбнулась я.

Следующим уроком было изобразительное искусство - рисование, проще говоря. Поскольку с Андрюшей мы все выяснили, я решила все-таки проучить Люду. На перемене я незаметно достала тюбик супер клея из технического шкафа в кабинете труда, открыла его, и выдавила несколько капель на стул моей сопернице. Если уж она ведет себя так подло, то пусть попробует, как говорится, свой яд на себе. Сейчас, конечно, я поступаю не лучше, чем она, но я не собираюсь тихо позволять своим врагам злорадствовать. Пусть знает, что такое хорошо, а что такое Лера Голубева.

На рисовании у нас была новая учительница, которая дала нам задание - нарисовать рисунок на свободную тему, чтобы проверить, кто на что способен. Все взялись за кисти, а я долго не могла придумать, что бы изобразить. Просидев половину урока и прохлопав глазами, я поняла, что мыслить, как художник не могу. Из последнего яркого, что случилось со мной недавно, была ночная прогулка с Андрюшей на пустырь. Картина одинокого сухого дерева, отдельно стоящего в полумраке и едва освещаемого дальними фонарями засела в моей голове довольно отчетливо. Вдохновение не заставило себя долго ждать, и буквально за пятнадцать минут, оставшихся до конца урока, я нарисовала ночной пустырь с ветвистым зеленым деревом, и трех маленьких девочек, играющих возле него.

Когда прозвенел звонок, и учительница стала собирать наши альбомы для проверки, то остановилась около Андрюшиного произведения. Она взяла его альбом в руки, внимательно посмотрела на рисунок, а затем на меня.

- Ты хорошо рисуешь, - сказала Дарья Сергеевна Андрюше. - Ты ходишь

заниматься в кружок рисования?

- Нет, я дома рисую. С детства, - гордо ответил он.

Учительница подняла альбом с Андрюшиным рисунком вверх, чтобы весь класс мог видеть, что он нарисовал.

- Смотрите, ребята. Узнаете? Не правда ли, прекрасная работа?

Все посмотрели на рисунок, затем удивленно уставились на меня. В альбоме Андрюша нарисовал меня. Мой портрет был едва ли не моей точной копией - нарисованная я была очень похожа на меня настоящую.

- Вот это да! - раздалось в классе. - Андрюха, молодец.

- А нарисуй нас, - тут же попросили девочки.

Но Андрюша смущенно встал, улыбнулся, и подошел ко мне.

- Ну, что, мир? Теперь ты на меня не дуешься?

- Когда ты научился так здорово рисовать? - удивилась я.

- Не знаю. Помнишь, ты подарила мне набор художника? Я иногда практиковался. Давай мириться? - Андрюша протянул мне свою руку.

- Конечно, мир.

Довольные мы вышли из класса, но чей-то дикий вопль заставил нас снова вернуться. Люда Петренко, приклеенная к стулу, не могла встать, и подоспевшая учительница всеми силами пыталась ее отодрать.

- Кто это сделал? - кричала Люда. - Я все расскажу своему папе!

Но одноклассники только смеялись над ней, а ее верные подруги Наташа и Оля бегали вокруг, пытаясь ее успокоить. Андрюша посмотрел на меня, нахмурив бровь.

- Твоих рук дело? - спросил он меня.

- Что ты! Конечно же, нет, - я улыбнулась, сделав невинный взгляд, но, кажется, он все понял.

- Эх, Лерка, - Андрюша игриво дернул меня за хвост. - Ну что, куда пойдем, домой или ко мне?

- Пошли к тебе, почитаешь мне про звезды.

На следующий день в школе все обсуждали вчерашний рисунок Андрюши, а нас называли жених и невеста. Люда Петренко косилась на меня недовольным взглядом, а другие девочки, желая завоевать ее внимание и уважение, были с ней явно солидарны.

- Не обращай внимания на них, особенно на Петренко, - подбадривал меня Андрюша. - Они просто глупые завистницы. Мы же с тобой лучшие друзья, вот они и злятся, что у них такой дружбы нет.

Если честно, выпадки Люды в мой адрес меня особо не беспокоили. Я понимала, что она просто ребенок, который мечтает скорее стать взрослым человеком, или хотя бы казаться таким, и прикладывает для этого все усилия.