«Тем самым ФАС, по сути, превратилась бы в оператора товарных рынков, регулируя объемы и ценовую политику, — говорит директор по развитию Национального института закупок Алексей Ульянов . — В итоге крупные компании все равно написали бы эти правила так, как им выгодно, и ФАС ничего бы там не поняла, а вот малые предприятия оказались бы беззащитны перед конкурентами. Проще говоря, они не смогли бы вовремя делать скидки в связи с изменением ситуации на рынке или менять цены. Это было бы чистой воды сдерживание конкуренции».

Предполагалось, что ПТП должны будут публиковать и компании, злоупотребившие доминирующим положением, и те, кто подал в ФАС ходатайство по сделке экономической концентрации, то есть вообще ничего не нарушившие. Таковых суммарно, как подсчитали в «Деловой России», могло быть до семи тысяч в год.

Недоступная дискриминация

Но, судя по всему, отказ от требования правил торговой практики — уступка половинчатая, поскольку в проекте поправок сохранена родственная новелла — об установлении правил недискриминационного доступа (ПНД) к продукции компаний, занимающих доминирующее положение на рынке. Правила определяют порядок, сроки заключения договоров на продажу товара, вплоть до правил вывоза, и многое другое, включая ценовой диапазон, который «дискриминатор» должен соблюдать по отношению ко всем покупателям.

Такие правила были применены в тестовом режиме для потребителей «Уралкалия» и «Фосагро». В первом случае внутренние цены на хлористый калий сразу выросли вдвое, притом что мировые остались почти без изменений. Во втором за основу формулы цены на апатитовый концентрат были взяты предложения монополиста, едва не обанкротившие заводы-потребители. Когда они попытались оспорить цены в суде, ФАС почему-то отстаивала интересы «Фосагро». Впрочем, представители крупного бизнеса тоже не в восторге от этой новеллы: «ПНД начисто сотрут и без того уже урезанное начало свободы договора и, по сути, превратят все хозяйственные договоры таких субъектов в договоры публичные, — полагает руководитель направления правовой политики генеральной дирекции “Северстали” Вадим Белов . — Если подобные ПНД не будут включать в себя ценового регулирования, можно только гадать, как вырастет цена таких договоров. А если будут, то хозяйствующие субъекты просто начнут уходить с рынков, подпадающих под действие ПНД, поскольку не смогут по ним работать. Потому что продавать товар придется в определенном ценовом диапазоне, а вот купить сырье для его производства по столь же постоянным ценам они не смогут».

Тревожит предпринимателей и то, что ФАС оставила за собой право возбуждать дела по ущемлению интересов отдельных юридических лиц на основании лишь одной жалобы их конкурентов. Или даже по неофициальному сообщению по электронной почте.

«Получается, кто быстрее добежал до ФАС, кто ближе к ней, тот и будет прав, — говорит член генсовета “Деловой России” Сергей Габестро . — А при этом, вынося решения, ФАС не удосуживается анализировать рынок, чтобы доказать доминирующее положение компании. Это открывает большой простор для коррупции и злоупотреблений, а значит, для нечестной конкуренции».

Не вошли в «пятый пакет» поправок и другие положения утвержденной правительством «дорожной карты»: разрешить любые соглашения компаний с долей рынка менее 20% (кроме случаев картельного сговора и сговора на торгах), отменить согласование при покупке компании среднего бизнеса с активами до 1 млрд рублей — и еще порядка десяти пунктов, снимающих административные барьеры.

Малый бизнес по определению не может быть монополистом, так как пороги входа здесь низкие

Рисунок: Валерий Макаров

Беспокоит бизнес и вмешательство регулятора в договоры мелких продавцов и покупателей. Отсутствие четкого разграничения понятий «картель» и «горизонтальное соглашение» нередко приводит к злоупотреблениям на местах. Например, владельца ларька наказали за «картельное» соглашение с поставщиком сока: в договоре был пункт о том, что покупатель обязуется представить продавцу во избежание демпинга необходимую информацию об объемах проданного товара. Что здесь преступного? А оборотный штраф уплачен.

«Мы согласны с тем, что надо больше анализировать рынки при доказывании антиконкурентных действий, — говорит начальник юридического департамента ФАС Сергей Пузыревский . — В новом пакете поправок мы предложили достаточно мер для снижения административного регулирования малого бизнеса, усиливается контроль за органами власти, которые часто ограничивают конкуренцию».

В итоговый вариант законопроекта ФАС в самом деле вписала обязательность анализа рынка при доказывании нарушений для подтверждения монопольного положения компании. Это тоже уступка деловому сообществу: такая норма приведет к отсечению большого числа ошибочных и неправомерных решений. Однако Минэкономразвития в настоящее время направило в Минюст разгромное заключение о правилах проведения анализа рынков, которыми руководствовалась ФАС. МЭР требует более тщательного анализа, поскольку действующие правила допускают слишком произвольный его порядок. В большой степени это касается определения границ товарных рынков. «В результате границами рынка могут определить один дом, один завод, одну трубу, — поясняет Алексей Ульянов из Национального института закупок. — Разумеется, в границах своего завода производитель окажется монополистом и на него могут наложить оборотный штраф. Что касается уступки ФАС и внесения в законопроект нормы об обязательности анализа рынка, то мы считаем это подвижкой, но не достижением. Поскольку там присутствует оборот “анализ… в необходимом объеме”».

Что конкуренту хорошо, инноватору — смерть

Уступая в традиционных секторах роста, ФАС начинает атаковать инновационный сектор. Ведомство не желает отказываться и от регулирования предпринимателей в сфере использования исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности. Сейчас закон запрещает считать монополистом и привлекать к ответственности обладателя патента на свое изобретение. А Гражданский кодекс позволяет правообладателю самому решать, кому, где и сколько можно использовать его изобретение. Но ФАС почему-то твердо намерена наказывать изобретателей за продажу инновационной продукции по завышенной цене, за ценовые и территориальные соглашения с дистрибуторами и т. д.

Против этой новеллы единым фронтом выступили и предприниматели, и органы власти. Аналитический центр при правительстве России, Экспертный совет при правительстве, Совет по кодификации при президенте РФ, Общественная палата — все в своих заключениях сказали, что такой контроль противоречит Гражданскому кодексу и вообще убьет не народившуюся еще инновационную экономику. В своем обращении к Игорю Шувалову руководители ТПП, РСПП, «Деловой России» и бизнес-омбудсмен Борис Титов говорили, что эта норма противоречит мировой практике ведения бизнеса и рекомендациям ОЭСР и что это приведет к утрате смысла инвестиций в интеллектуальную деятельность.

«Распространение норм Закона о защите конкуренции на отношения по поводу исключительных прав противоречит существу исключительных прав как прав монопольных и обессмысливает их понятие, — считает Вадим Белов из “Северстали”. — Договоренность о том, что приобретатель лицензии на использование изобретения, промышленного образца или товарного знака имеет право продавать соответствующие товары только на определенной территории, не выше определенного количества, обязан либо воздерживаться от конкуренции с правообладателем, его агентами и дистрибуторами, либо поддерживать определенную цену на товар, является нормальной и естественной для области инноваций. С вторжением Закона о защите конкуренции в эту сферу хозяйствующим субъектам придется либо тщательно скрывать подобного рода соглашения, либо вообще отказываться от их заключения, либо заключать их на заведомо невыгодных условиях, либо, наконец, платить штрафы». «Эта новелла существенно снижает привлекательность инвестирования в производство результатов интеллектуальной деятельности», — считает руководитель дирекции по стратегическим исследованиям в энергетике ФГБУ «Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации» Александр Курдин .