Это произошло в эпоху гражданских войн и баронских свар, когда общество было нацелено на ограничение произвола монархов. И, что чрезвычайно важно, английский парламент возник но инициативе оппозиции. Впервые собрание представителей всех сословий королевства созвал лидер баронов Симон де Монфор. Поэтому в отличие от подобных учреждений других стран – французских 1енеральных Штатов или испанских кортесов, английский парламент не был покорным и не ограничивался только вотированием налогов. Он достаточно смело вторгался в сферы экономического регулирования, в дела церкви, престолонаследия и другие столь же важные стороны жизни, требуя от монархов «добрых законов» в обмен на деньги налогоплательщиков.

К тому времени как дальновидные короли, подобные Эдуарду I, начали перехватывать инициативу у оппозиции и сами созывать парламент, в обществе уже сложилось представление о том, что парламент – это особый совет, представляющий интересы всех общин королевства и доносящий их чаяния до короля, без которого нельзя решать ни серьезные финансовые, ни политические вопросы. Довольно рано в парламентской практике утвердился принцип: «То, что касается всех, должно быть одобрено всеми».

Становление парламента было очень важным завоеванием общества, сделанным на волне борьбы с властью; он стал барьером на пути развития безграничной тирании и в то же время опорой и помощником тех королей, которые проводили дальновидную и взвешенную политику. Не удивительно, что именно в английском парламенте рождается такое понятие, как импичмент – вынесение обвинения высшему должностному лицу королевства, уличенному во взяточничестве, казнокрадстве или иных злоупотреблениях.

Закономерно и то, что английский парламент впервые в истории дерзнул начать судебный процесс над королем и отправил последнего на плаху в соответствии с законным приговором.

Практика средневекового английского парламента дала нам еше несколько чрезвычайно важных новшеств, поначалу имевших узкое значение, но со временем они приобрели более широкую трактовку и легли в основу современного понимания политических прав и свобод. Прежде всего, это «свобода слова», которую спикеры парламента стали испрашивать у короля в начале XVI века. Первым политиком, обратившимся к государю с просьбой не карать депутатов за критические или излишне горячие речи в парламенте, был знаменитый писатель-гуманист Томас Мор, спикер в 1523 году. К особым правам парламентариев как представителей «всего народа Англии» добавились также свобода доступа их делегаций к королю и «депутатская неприкосновенность» – свобода отареста на время парламентской сессии. Таким образом, многовековая парламентская практика внесла свою лепту в выработку представлений о правах индивидов, в данном случае тех подданных короля, которые представляли перед его лицом всю нацию.

Генрих II Плантагенет

Еше важнее было быстрое развитие теоретических взглядов на природу английского государства, которое во многом стимулировалось парламентской практикой. Уже в XIV – XV веках в умах англичан – теоретиков- юристов, парламентариев, просто образованных дворян и горожан, регулярно участвовавших в парламентских выборах, прочно укоренилась мысль, что Англия представляет собой так называемую смешанную монархию – по сути, конституционную, где верховный суверенитет принадлежит «королю в парламенте», то есть он разделен между государем и представителями подданных. При этом король должен был, по их мнению, править в согласии и соответствии с законами (значительной частью которых были статуты того же парламента). Если же король проявлял склонность к тирании, его подданные полагали, что имеют законное право на сопротивление.

Эти идеи оказались чрезвычайно устойчивыми. В XVI веке, когда в Европе повсеместно складывались абсолютистские режимы, англичане, противопоставляя себя Франции, утверждали, что если там, за проливами, у французов действительно абсолютная монархия, то у них в Англии она – ограниченная, «правомерная». В наши дни они назвали бы ее «правовым государством».

Не удивительно, что уже в конце XVI – начале XVII веков именно на английской почве возникает понятие «гражданское общество» наряду и в противовес внушительному образу Левиафана. В своих рассуждениях о гражданском обществе и Бэкон, и Гоббс, опираясь на политический опыт и традиции Англии, утверждали, что государство не есть божественное установление, оно создается людьми и в их интересах, поэтому общество первично по отношению к государству При этом английские мыслители были сторонниками сильного государства и выступали за беспрекословное подчинение законам и властям, ибо и за качество самих законов, и за несовершенства правителей общество несет ответственность, поскольку это именно оно создало дурные законы. Однажды делегировав свои права Левиафану-государству, далее все во имя общего блага должны соблюдать дисциплину. И все же главной идеей выдающихся английских мыслителей рубежа XVI – XVII веков была мысль о приоритете сообщества граждан перед государственным колоссом.

Реликварий, где хранились останки Т. Бекета, со сценой его убийства

Оглядываясь назад, на многовековой путь, проделанный средневековой Англией с XI столетия, путь, на котором встречалось все – и тирания правителей, и анархия подданных, и неуемная жажда обладания как своими, так и чужими землями, нельзя не удивиться тому, как обществу все же удалось добиться оптимального баланса сил с государством. Эффективнее многих соседей англичане сумели воспользоваться преимуществами сильного централизованного государства, не утратив при этом своих прав. Их вклад в развитие политической культуры Европы невозможно переоценить – это парламентаризм в практической сфере и понятия гражданского общества и правового конституционного государства в теории.

Николай Богданов

Портал церкви Рождества Богородицы на Великокняжеском дворе Московского Кремни. 1395 год. Построена по заказу великой княгини Евдокии, вдовы князя Дмитрия Ивановича Донского.

Структура и облик древнего храма очень часто ассоциируются… с человеческим телом. Глава храма, подошва храма… И дело не только в названиях.

В русской традиции храм представлен разнообразно, но необыкновенно характерно и типично для своего времени и своей архитектурной школы. Мы никогда не спутаем, например, новгородскую церковь Рождества Богородицы на Перыни XIII века с храмами периода расцвета новгородской архитектуры XIV – XV веков – Федора Сгратилата на Ручью или Петра и Павла в Кожевниках. Совершенно не похожа на них церковь Параскевы Пятницы на Торгу – редчайший образец творчества мастеров смоленской школы. Отличия этих храмов от храмов Полоцкого или Черниговского княжества, тем более от храмов Владимирских и Московских земель также совершенно очевидны.

А ведь и у людей известны так называемые конституциональные типы. По телосложению можно определить не только риск возникновения того или иного заболевания, но подчас и характер человека, и его личные пристрастия. Такой подход в первую очередь связан с именем знаменитого немецкого психиатра и психолога, а по сути еще и крупнейшего биолога XX века Эрнста Кречмера. В России его идеи развивали в своих работах академик M.B. Черноруцкий в Ленинграде и профессор А.А. Малиновский в Москве.

Но возможен и другой подход. По одной детали, конечно, если эта деталь типична, можно восстановить облик объекта или его важнейшие характеристики.