Никакихъ другихъ указаній лодочникъ не давалъ. Взявъ на всякій случай его адресъ, Тони его отправилъ, заплативъ ему за труды.

— А теперь, Оксвичъ, — сказалъ Тони, — нужно узнать, что такое Гранъ-Этанъ. Это, очевидно, названіе какого-нибудь мѣста. Посмотрите въ «Британскую Энциклопедію».

— Простите, сэръ, вы забыли, что приказали мнѣ, нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ, продать «Британскую Энциклопедію», потому что въ словѣ «велосипедъ» тамъ былъ указанъ рекордъ мили въ три минуты. Вы сказали, что это устарѣвшія свѣдѣнія.

— Кому же вы продали?

— Мнѣ самому, сэръ. Книги у меня наверху. Теперь издано добавленіе, которое я тоже постараюсь пріобрѣсти.

— Одолжите мнѣ, пожалуйста, книги.

— Съ удовольствіемъ, сэръ.

Черезъ пять минутъ сэръ Антони и Оксвичъ погрузились въ изученіе толстыхъ томовъ, но ничего не могли добиться. Затѣмъ Оксвичъ отправился еще за географическимъ атласомъ къ одному пріятелю, жившему по близости. Тамъ оказались два Гранъ-Этапъ — но оба были маленькія мѣстечки во Франціи.

— Оксвичъ, — сказалъ соръ Антони, — вамъ придется отправиться въ Британскій Музей.

Въ эту минуту вошли м-ссъ Эппльбай и Орасъ. Сэръ Антоніо посмотрѣлъ съ ужасомъ на сестру.

— Гдѣ Гранъ-Этанъ? — вдругъ спросилъ онъ Ораса.

— Гранъ-Этанъ? Гдѣ-то въ Гренадѣ, дядя, — отвѣтилъ мальчикъ безъ малѣйшаго колебанія, обрадовавъ мать доказательствомъ своихъ знаній. — Мы какъ разъ въ географіи проходили Вестъ-Индію.

Сэръ Антони стремительно бросился къ тому «Британской Энциклопедіи», гдѣ находилась Гренада, и вскорѣ дѣйствительно нашелъ, что Гранъ-Этанъ тамъ, и что это — большое внутреннее озеро.

— Ну, конечно, — сказалъ сэръ Антони Оксвичу. — Помните, на слѣдствіи какъ-разъ говорилось о Вестъ-Индіи.

— Значитъ, мнѣ нечего ходить въ Британскій Музей, сэръ?

— Нѣтъ.

Мать Ораса страшно возгордилась тѣмъ, что сынъ ея замѣнилъ Британскій Музей, и мальчикъ чувствовалъ, что ему въ этотъ день все будетъ дозволено. Оксвичъ поклонился и собирался выходить для исполненія своихъ дальнѣйшихъ обязанностей, какъ вдругъ открылась дверь и вошла женщина подъ вуалью. Когда она открыла лицо, то даже Оксвичъ поблѣднѣлъ отъ волненіи.

— Это вы! — воскликнулъ Топи.

Мэри Поликсфенъ кивнула головой и опустилась на кресло. М-ссъ Эппльбай подошла къ ней, испугавшись, что ей дѣлается дурно, но Мэри поблагодарила, говоря, что ей уже лучше. Тоши счелъ долгомъ познакомить сестру съ миссъ Джиральдой; м-ссъ Эппльбай, польщенная тѣмъ, что видитъ передъ собой знаменитую актрису, и тѣмъ, что братъ посвящаетъ ее въ романическую исторію, удвоила свою любезность въ интересной миссъ Джиральдѣ.

Послѣ разсказа Мэри о всемъ происшедшемъ за послѣдніе дни, Тони и его сестра были увѣрены, какъ и молодая дѣвушка, что Филиппъ — въ опасности. Романтическое воображеніе Тони было страшно возбуждено событіями, неожиданностью появленія Джаральды, исторіей ея пребываніи въ Угловомъ Домѣ подъ видомъ юноши, геройскимъ поведеніемъ ее и Филиппа. Онъ теперь готовъ былъ самъ совершать геройскіе подвиги, и благодаря его сестрѣ, мысль о подвигѣ приняла сразу опредѣленныя формы.

— Почему тебѣ не снарядить яхту и не поѣхать спасать Филиппа? — предложила м-ссъ Эппльбай, и черезъ нѣсколько минутъ этотъ планъ уже сталъ серьезно изучаться со всѣхъ сторонъ. Позвали Овсквича, приказали ему принести послѣдніе нумера изданій яхтъ-клуба, и среди объявленій вскорѣ нашли нѣчто подходящее.

Тони былъ возбужденъ до-нельзя и все съ нерѣшительностью посматривалъ на миссъ Поликсфенъ. М-ссъ Эппльбай, съ чисто женской проницательностью, поняла его мысли и тайныя желанія и стала дѣйствовать какъ настоящій Маккіавелли въ юбкѣ.

— Тебѣ не придется ѣхать одному, — сказала она. — Я и Орасъ можемъ тебя сопровождать. Такое путешествіе принесетъ большую пользу мальчику и въ смыслѣ укрѣпленія здоровья, и въ воспитательномъ отношеніи… И я увѣрена, — прибавила она, — что миссъ Поликсфенъ, если ты будешь достаточно настаивать, согласится поѣхать съ нами въ качествѣ вашей гостьи. Я вѣдь полагаю, дорогая миссъ Поликсфенъ, что васъ тревожитъ судьба молодого человѣка, который подвергался изъ-за васъ такимъ опасностямъ. Кромѣ того, — продолжала м-ссъ Эппльбай, обращаясь къ брату, — миссъ Поликсфенъ прямо не слѣдуетъ оставаться теперь въ Англіи. Когда узнаютъ, гдѣ она, ее замучаютъ сыщики и репортеры.

Тони былъ сначала смущенъ, но доводы сестры придали ему храбрость, и онъ рѣшился спросить миссъ Поликсфенъ, согласна ли она дѣйствительно предпринять путешествіе на его яхтѣ. Мари твердо отвѣтила, что согласна, и съ этой минуты Тони показалось, что другъ его, дѣйствительно, въ большой опасности, и что нужно скорѣе ѣхать выручать его.

— Надѣюсь, что не случится ничего ужаснаго, — проговорила Мэри съ затаеннымъ дыханіемъ. — Я все-таки думаю, что, можетъ быть, исторія о скрытомъ сокровищѣ, которую разсказывалъ Коко, не такая ужъ выдуманная. А когда рѣчь идетъ о деньгахъ и въ это дѣло замѣшанъ мой дядя… — Она не докончила.

— Да вѣдь я тоже подумывалъ о кладѣ! — воскликнулъ Тони. — Но все-таки не вижу, какая тутъ можетъ быть опасность. Мы найдемъ Филиппа. Не дурно бы, однако, раздобыть мастера Коко и поговорить съ нимъ.

Мари тоже хотѣлось видѣть единственнаго друга ея отца, и Тони, воодушевленный жаждой подвига, быстро потребовалъ шляпу и пальто, чтобы пойти предпринять разные нужные шаги. Мэри, съ ея трагической красотой и странной судьбой, казалась ему теперь недосягаемымъ высшимъ существомъ, для котораго онъ готовъ былъ совершать подвиги самоотверженія.

Когда Филиппъ Мастерсъ простился съ Мари Поликсфенъ на Кингсуэ, то лишь съ огромными трудностями добрался до отдаленнаго Поплара. Ни одинъ кэбъ не брался довезти его туда, а его возили изъ квартала въ кварталъ по дорогѣ, совершенно невѣдомой ему, въ Попларъ. Ему пришлось потомъ еще ѣхать въ трамваѣ. Наконецъ, онъ очутился по близости отъ вестъ-индскихъ доковъ на Ботонъ-Стритѣ, и черезъ минуту стоялъ передъ домомъ № 7-й, съ виду очень невзрачнымъ, мрачнымъ и плохо освѣщеннымъ. Виденъ былъ свѣтъ за входной дверью, какъ въ Угловомъ Домѣ, и свистѣлъ такой же зловѣщій вѣтеръ. Филиппу сдѣлалось жутко, но онъ преодолѣлъ себя и смѣло постучалъ въ дверь.

Ему открылъ небольшого роста, коренастый человѣкъ, и на вопросъ, дома ли м-ссъ Оппотери, и не можетъ ли онъ повидать ее, отвѣтилъ, что ея нѣтъ и не будетъ, — по крайней мѣрѣ, онъ такъ надѣется…

Онъ, видимо, былъ взбѣшенъ противъ м-ссъ Оппотери и не желалъ имѣть дѣло съ ея знакомыми. Тогда Филиппъ заявилъ, что онъ вовсе не знакомый м-ссъ Оппотери, и вовсе не желаетъ ее видѣть, а предпочелъ бы поговорить съ хозяиномъ дома, гдѣ она жила… Съ этими словами онъ вручилъ угрюмому хозяину полкроны и этимъ смягчилъ его. Пуская Филиппа въ домъ, онъ говорилъ о томъ, какая м-ссъ Оппотери была непріятная жилица, какъ она перевернула домъ вверхъ дномъ и даже не заплатила всего по счету.

Пройдя въ домъ, Филиппъ очутился въ прихожей съ грязнымъ поломъ и стѣнами и, быстро оглянувъ стоящаго передъ нимъ человѣка, увидѣлъ, что онъ въ очень поношенномъ платьѣ, и что по лицу трудно опредѣлить, кто онъ такой и сколько ему лѣтъ.

— Почему же м-ссъ Оппотери подняла здѣсь такую кутерьму? — спросилъ Филиппъ. — Что она дѣлала?

— Да мнѣ почемъ знать? Знаю только, что она поступила служительницей или чѣмъ-то на яхту. Но ужъ если вы меня спрашиваете, то скажу вамъ, что она — странная особа. Я удивлялся, что за нею не охотится полиція. Говорила все, что ѣдетъ куда-то въ Вестъ-Индію, въ Гренаду, въ Гранъ-Этанъ. У меня на имена память плохая, но старуха столько твердила эти названія, что я ихъ запомнилъ.

— А гдѣ теперь старуха? — спросилъ сильно заинтересованный Филиппъ.

— Ушла на яхту со своимъ узломъ. Можетъ быть, уже и отплыла.

— А яхта далеко отсюда? — быстро спросилъ Филиппъ.

— Нѣтъ, не далеко.

— Если вы сейчасъ же сведете меня туда, — сказалъ Филиппъ, опуская руку въ карманъ, — то вотъ вамъ за это пять шиллинговъ.