- Этнофай вампириус, - благоговейно прошептал магистр, - Практически неизученный вид, они редко покидают пределы Иш-Горша, а еще реже попадают в плен. Как он оказался так далеко от Земли Нелюдей, здесь на другом континенте? Это неслыханная удача! Из костей этих разумных получаются очень сильные амулеты, а некоторые части тела идут на изготовление декоктов и снадобий в черной алхимии. Ах, как жаль, что он мертв, очень интересно было бы пообщаться с этим таинственным существом.
Целитель что-то еще бубнил, но я его уже не слушал, рассматривая нечто бесформенной кучей, лежащее в железной клетке. То, что я принял, издали за тряпки, оказалось порванными в лохмотья кожистыми серыми крыльями с многочисленными следами ожогов, вывернутые под неестественным углом они лежали, словно отдельно от своего хозяина. Сам же истерзанный владелец крыльев скрутился в позе зародыша, неудобно запрокинув голову. Худое, грязное тело, с выпирающими ребрами и бедренными костями густо покрытое рубцами и гноящимися язвами; тонкие конечности; абсолютно лысый, вытянутый к верху череп с порванными треугольными ушами. Вместо глаз окровавленные дыры, облепленные мухами, плотно сжатые искусанные серые губы, на месте носа провал, из которого сочилась почти черная кровь пополам с гноем.
- Помоги повелитель, - опять раздался в мозгу шелест, - Убей меня. Прекрати муки.
Телепат.
- Кто это сделал? - Не в силах отвести взгляд от изуродованного лица, задал я вопрос, уже зная ответ на него.
- Инквиз святого Ивазия, которого ты хотел исцелить. - Голосом графа Скваша ответили мне. - Мы повстречали святого отца, когда он вез пленника в столицу, дабы придать нелюдь священному огню, но сделал остановку чтобы заняться любимым делом - пытками. Да вот только не повезло гаду, мои парни как раз рядом расположились на привал. Мы услышали крики и решили полюбопытствовать происходящим, результат нашего вмешательства ты видел сам. Жаль, не удалось спасти нелюдь. Говорят, вампиры лучшие бойцы этого мира, нам бы пригодился такой специалист в отряде.
Каракурт режет железо, словно масло. Оттолкнув верх клетки, я вытащил истощенного пленника наружу. Вампир весил не больше десятилетнего ребенка.
- Что ты делаешь, яр Сохо, зачем тебе мертвец, да еще вампир? Ты знаешь, что по классификатору Евгеники они отнесены к разумным животным? - В голосе Доврика слышалось искреннее недоумение.
- Животное сидит рядом с твоей ученицей, а это такой же разумный, как и мы, и он пока жив! Очень захотелось придушить магистра, видно он это почувствовал по моему голосу, потому что замолчал и больше не лез со своими рассуждениями. Скваш расстелил чей-то плащ, и я бережно опустил на него вампира, всматриваясь в его ауру. Аура была изорвана в клочья, как он еще умудрялся жить, было непонятно.
- Мне не регенерировать без крови, - прошелестело в голове.
- Ничего, кровью я тебя обеспечу. - Я зловеще оскалился в сторону святоши.
- Нет. Его кровь - яд. Над ним провели какой-то обряд.
Недолго думая, присев над умирающим, я полоснул по запястью кинжалом и прижал руку к тонким сухим губам. Не первый раз проделываю такое и каждый раз обещаю себе, что этот последний. "Ну, ничего скоро я восстановлюсь!" - пронеслась в мозгу злорадная мысль. По телу пробежала обманчиво- приятная истома, улыбаясь, словно деревенский дурачок я смотрел, как на глазах аура вампира превращается в золотисто-оранжевую цельную бурлящую массу. Такой цвет ауры присущ существам с железной силой воли, самоконтролем и хорошим жизненным потенциалом. Через несколько минут он с сожалением оторвался от моей руки. Вовремя, а то у меня уже голова начала кружиться. Закрыв рану на запястье и наложив на вампира самое сильное известное мне заклинаний исцеления, я встал на ноги. Когда повернулся в сторону священника, который стараниями ученицы целителя уже сидел, подростки, до этого с любопытством наблюдающие за моими действиями, с криками разбежались. Доврик в ужасе отшатнулся, моментально покрываясь защитным куполом, а Алаина вскрикнув, закрыла лицо руками. Только граф остался невозмутим, с интересом и восхищением подростка жаждущего приключений он следил за каждым моим движением, широко распахнув серые глаза и слегка приоткрыв рот. Во мне клокотала ярость - удушающая, злобная, всепоглощающая ярость. Она начала подниматься от кончиков пальцев и бурлящим, восхитительным черным потоком с невыносимо сладкой болью выплеснулась в глазах. Я выкинул руку вперед, указывая на инквиза, и вызвал заклятие внутреннего огня - это "милое" плетение из арсенала "Призраков" - палачей расы темных орков мира КрТган, весьма жестокая штука. Человек горит изнутри, горит медленно, чувствуя, как огонь поглощает орган за органом, выжигая пустоты в теле, испепеляет кости, испаряет жир и кровь, истончает кожу. Последним сгорает мозг, затем лопаются глаза и только тогда вспыхивает кожа и наступает смерть, а пока сей радостный момент не наступит, жертва находится в сознании, получая всю гамму прекрасных ощущений. Опытным магам ничего не стоит регулировать пламя, продлевая агонию на бесконечно долгое время. Без ложной скромности могу назвать себя опытным магом. Смерть инквиза была долгой и мучительной, но не бесполезной. Его страдания послужили мне пищей. Я насыщался, следя за корчами священника, слушая его вопли, вдыхая запах горящей плоти. Наслаждался и поглощал мистическую силу ауры, ужаса, боли, муки. Это не совсем та прана, которую я предпочитаю, но сейчас за неимением лучшей сойдет и она.
Последний вопль инквиза совпал с последними лучами сбежавшей за горизонт Божини. Маленький Бож перевалил зенит, освещая лес бледно- фиолетовым светом. Я удовлетворенно оглянулся. Алаина с ужасом смотрела на горстку пепла, оставшуюся от священника, по ее щекам текли слезы, губы шептали какую-то молитву. Не понимаю я таких идеалистов. Еще утром ее жизнь висела на волоске, ее унизили, продали в рабство, а сейчас она готова простить мучителей. Глядя на девушку, мне как-то совершенно расхотелось видеть ее в числе своих друзей. Я почувствовал, как из глубины моего умиротворенного сознания поднимается тьма. Убить! Растерзать! Получить еще немного энергии! Но зачем так, когда есть более приятный способ, вкрадчивым голосом шептала моя темная сущность. Подойти, сорвать одежду и овладеть девушкой здесь, возле остатков оплакиваемого ею инквиза, у всех на виду - грубо, жестко, несколько раз подряд, а затем ... затем убить. Я зажмурился и потряс головой, избавляясь от наваждения. Тьма неохотно отступила в глубину сознания.
Доврик о чем-то тихо беседовал с графом сидя в тени большого дерева. Подростков видно не было. Я подошел к вампиру. Заклинание полного исцеления уже начало действовать, язвы и следы от ожогов практически полностью исчезли, на месте вырванных глаз появились веки, пока еще без ресниц, но под ними чувствовалось движение - вырастали новые глазные яблоки, несколько дней и зрение восстановится полностью. Крылья пока выглядели хуже всего, кости уже срослись, но вот серое кожистое полотно еще зияло прорехами и разрывами, лоскутами распластавшись по земле. Вампир не смог их сложить, и они раскинулись под ним как рваные, грязные тряпки. Зато аура и внутренние органы восстановились полностью. Еще не все ребра стали на свои места, но думаю, к утру процесс подойдет к заключительной стадии. Я провел над вампиром ладонями, щедро вливая в его ауру энергию смерти, полученную от инквиза.
- Спасибо, повелитель. - У вампира оказался неожиданно звонкий мальчишеский голос. - Ты спас меня.
- Не стоит пустой благодарности. Как твое имя?
Вампир попытался встать.
- Лежи!
Он повиновался.
- Норис Ревсс из клана Призрачного Дракона, повелитель. Я должен тебе жизнь и буду следовать за тобой до тех пор, пока не верну долг. Мой народ всегда возвращает долги. - Чувствовалось, что говорить ему еще сложно, голос звонкий в начале к концу предложения звучал сипло и тихо.
