Эта – позднесоветская – элита решилась нарушить данную аксиому. И в таком смысле является антиэлитой. О чем я впервые сказал лет этак пятнадцать назад.

Яд кураре или укол в мозжечок вызвал паралич, а некая наукообразная личность, смакуя, говорит: "Смотрите, в каком глубоком маразме находится сей пациент! Уже даже шевельнуться не может!"

Наукообразие должно решить две задачи: одну – банальнейшую, а другую – гораздо более сложную.

Какова банальнейшая задача? Она в том, чтобы ОПРАВДАТЬ ПОЗДНЕСОВЕТСКУЮ ЭЛИТУ ВООБЩЕ И ГОРБАЧЕВА В ЧАСТНОСТИ. Если идентификационный потенциал был не уничтожен искусственно, а иссяк естественно, то никакой ответственности на них нет: "Михаил Сергеевич трудился-трудился, старался что-то обновить, вернуть притягательность, а народ, знаете ли, уже того… идентификационно иссяк".

Соловей хочет быть правовернее Папы Римского… Да что там Папы! Своего шефа! Ведь шеф считал Папу своим сотрудником. Так прямо и говорил: "Мой сотрудник Папа Римский". А еще он также прямо говорил, что всю жизнь хотел уничтожить коммунизм и, наконец, уничтожил.

А Соловей говорит, что идентификационный потенциал, знаете ли, иссяк. И бесстыдно противоречит начальству. На что мы немедленно обращаем внимание, как и полагается носителям советского иерархического сознания.

Но кроме этой банальнейшей задачи, Соловей решает другую. И если бы он не решал ее, то не стоило бы стрелять из пушек по соловьям. А что это за вторая задача – становится ясно из следующих фраз рассматриваемого мною доклада:

"Именно в ходе советской истории произошла деактуализация русского мессианского мифа – идеи особого предназначения русских и России в эсхатологической перспективе, которая составляла "красную нить" отечественного бытия на протяжении последних нескольких столетий. В настоящее время этот корневой миф русской мифосимволической системы сохраняется как смыслообразующее ядро русской исторической идентичности (фу-у, я уже начинаю отирать пот со лба; ибо если он не сохраняется, то вообще ничего нет… Однако Соловей продолжает)… Но, дрейфуя в прошлое (это как это?), он не способен составить лейтмотив и стимул актуальной политики (если не способен – тогда какая идентичность?). В рамках христианской цивилизации вообще осталась лишь одна нация, более или менее сохраняющая уверенность в своем мессианском предназначении – американская".

Хочется спросить: американская – это какая именно? Понятно, что Соловей имеет в виду Северную Америку. А Южную он в христианскую цивилизацию не включает? Там ведь, вроде, еще как горят свои мировые страсти, основанные на теологии освобождения, на иберийской мировой миссии, на позитивном переосмыслении коммунизма.

А кроме христианской цивилизации – других нет вообще? Или в этих других нет мессианской идеи? У исламской цивилизации ее нет? А если у одних нет мессианской идеи, а у других она есть, то каков прогноз результатов межцивилизационного конфликта, который, как мы понимаем, в таком случае ничуть не менее, и даже более, вероятен?

Но все это Соловью нужно для другого. А именно, для следующего (цитирую):

"В современной России (что такое эта современная Россия? Вот ведь он, основной вопрос!) трансцендентно мотивированные и предполагающие самопожертвование системы идей не обладают массовыми мобилизационными свойствами".

Ну, не обладают, не обладают! А почему? Потому что взяли и беспрецедентно оскотинили? А те, кто не оскотинились, не хотят жертвовать собой за скотов? Соловью это как бы неинтересно. Ну, не обладают, и все.

"Возможности государственного строительства и вообще любого масштабного социального творчества (помилуйте – какое творчество при таком диагнозе?) ограничены исчерпанностью морально-психологических и социокультурных ресурсов, что коррелирует с беспрецедентным биологическим упадком русского народа. Проблема не в дефиците материальных ресурсов, а в биологическом и морально-психологическом, экзистенциальном кризисе. К этому стоит добавить интеллектуальную деградацию: историческое поражение не стало стимулом добиться интеллектуального превосходства над победителем".

Физик, видимо, должен добиваться интеллектуального превосходства без синхрофазотрона, новых компьютеров и с зарплатой 200 долларов в месяц.

Вот оно, постоянное хитрованство. Вроде лепит человек правду-матку, и надо ему спасибо сказать. А все чуть-чуть понарошку. Все – вокруг да около.

Исчерпанность морально-психологических и социокультурных ресурсов – это (как там, бишь, у неуважаемых мною биодетерминистов?) пассионарный надлом? Или это невиданная травма? Биологический упадок русского народа вызван идеологическими, культурными и социальными воздействиями на этот народ? Или он взял вот так и упал на пустом месте? Морально-психологический кризис – он сам по себе взял и образовался? Или…

Но главное – для чего это все нужно? Для того, чтобы заявить:

"Каковы актуальные политические проекции столь мизерабельного (ох, как мне нравится это слово – не трагического, а мизерабельного!) состояния дел? Невозможно не только восстановление СССР (вот это проекция так проекция!); стремительно теряют популярность любые масштабные интеграционные проекты: СНГ как некая крайне туманная и расплывчатая перспектива конфедерации уже умерло в массовом сознании. Идея славянского союза (тройственного или российско-белорусского) еще держится, но при этом большинство российских респондентов отчетливо предпочитает союз суверенных государств формированию объединенного государства. В отношении постсоветского пространства лейтмотивом становится (обращаю внимание на незавершенность процесса) формула: "да" сотрудничеству и интеграции, "нет" – объединению в общее государство.

Не имеет поддержки ирредентистская идея объединения всех русских людей и земель в едином государстве. Путь "железа и крови" чужд русским, принявшим статус-кво: отождествление крайне сомнительных и ущербных административных границ РСФСР с государственными границами России. Даже осознавая проблемы русских меньшинств в "ближнем зарубежье" как часть проблем собственно России, "материковые" русские не выходят за пределы моральной солидарности с компатриотами, а зачастую не готовы даже к этому.

Тенденция к самостоятельности России и формированию собственного государства превалирует среди русских по крайней мере с середины 1990-х годов. Причем динамика ее поддержки нарастает как вообще, так и особенно среди поколения, социализировавшегося в постсоветскую эпоху. Для последнего безальтернативно существование России в ее постсоветских границах".

Если бы я был Зюгановым или Ампиловым, то я бы просто сказал, что это все американский заказ на дезинтеграцию, транслируемый через Горбачев-фонд и поддерживаемый ангажированными социологами. Но я так говорить не буду. Я понимаю, насколько чудовищны реальные процессы, и в какой степени вышеприведенные констатации отражают правду о происходящем. Я обвиняю констататоров в другом. В том, что внутри этой тактической правды кроется стратегическая ложь, поскольку происходящее не раскрывается, а дискрибируется. А в данном случае эта дискрипция в точности тождественна лжи.

Если я говорю, что с вами происходит то-то и то-то, но не объясняю, почему это происходит, то это не наука, а психообработка, промывание мозгов. Я говорю вам: "Вы худеете, у вас ухудшается кожа, вылезают волосы. Видите – начинают шататься зубы". Это наука? Это экспертная диагностика? Это анекдот по-среднеазиатски: "Верблюд идет, какает. Другой верблюд идет, какает. Третий идет, какает…" – "А где же соль?" – "Соли нет. Одно дерьмо".

Вы объясните, почему шатаются зубы и выпадают волосы! Это цинга? Глисты? Онкология? Вы не рассказывайте мне, что дистрофики не могут самоорганизовываться! Вы объясните источники дистрофии. И методы ее преодоления. В противном случае, мне и без вас все понятно.