Вчера я был в том ларечке, напротив Петровского пассажа, и как раз попал в то время, когда появились висячие клипсы, я купил черные за тринадцать рублей.

Ната! Подожди немного, я постараюсь на днях достать черный материал. Насчет наших снимков в музее им. Пушкина: пока еще не проявлены, никак не могу уговорить. Вл. П. — то у него нет времени, то еще что-нибудь. Так и проходит время. Сочувствую тебе, моя добрая Наташенька, тебе было тяжело расстаться со своей подругой.

Как я боюсь одной мысли (фантазии), что ты тоже с кем-нибудь можешь поехать в Польшу и не вернуться никогда. Не дай Бог. Тогда будет для меня все кончено. Пусть сразит меня гром. Почему-то мне постоянно казалось, что Ян — поляк, и если он поедет в Польшу и возьмет тебя, то от одной только этой мысли меня охватывал ужас. На эти мысли постоянно наталкивают вопросы: почему она не хочет ехать поступать в аспирантуру, почему пишет, что имеет желание путешествовать и т. д. Прости меня.

Да, ты навела на хорошую мысль: конечно, если бы имел деньги, поехал бы в Вильнюс; а может, найду. В том-то весь ужас, что я как будто упал с луны, нет у меня ничего и приходится начинать сначала. Я не сомневаюсь, что у меня будет все, что бывает у людей, но для этого надо устроиться.

Насчет созерцания: я привык созерцать с закрытыми глазами. Если ты привыкаешь к созерцанию Будды, то это хорошо. Надо научиться сосредоточить мысли на одном, постепенно отрывайся от внешнего мира и погружайся в сон самадхи. Не думай ни о чем. Только анализируй самого Будду таким, каким ты его поймала и не отпускай его из виду. Представь его не как живого человека, но и не как статую, а представь как Бога.

Пока, целую тебя, моя йогиня, моя надежда.

Твой Биди.

Дорогая, милая моя Наталка!

Фейхтвангер в своем романе «Die Brueder Lautensack» в первой части описывает эпоху, когда Гитлер еще не пришел к власти; Гитлер и Оскар питают друг к другу взаимную симпатию и Гитлер обещает, когда придет к власти, учредить академию оккультных наук и назначить президентом Оскара. Это, значит, описывается период 1928 — 1930 гг.

В это время парапсихология находилась в зачаточном состоянии. Настоящая научная парапсихология начинается с экспериментов профессора Юнга и особенно с изобретения гипностата. Поэтому деяние и публичное выступление Оскара носят такой же характер, какими были опыты шведа Сведенборга (в 1760 г.), который обладал даром не только ясновидения (в пространстве и во времени), но и даром сношений с усопшими душами. В то время Кант производил исследования по этому поводу, его побудили к этому, как говорят историки, многочисленные вопросы «любопытных и праздных людей (друзей)». Он настолько заинтересовался этим, что выписывал из Лондона сочинения духовидца (Arcana Coelestia, восемь томов), тщательно изучил их и написал исследование «О бреднях духовидца, поясненных бреднями метафизики», где он со счастливым юмором, то наполовину серьезным — наполовину шутливым тоном дает набросок метафизической пневматологии: духи суть нематериальные существа, с одной стороны, находящиеся в связи с телом, с другой стороны, принадлежащие постигаемому миру, в котором они на основании законов Духовной жизни находятся между собою в сверхфизических сношениях, и эти сношения не связаны условиями пространства и времени. Затем он дает, с натуралистически-скептической точки зрения, насмешливое изображение спиритических явлений, метафизическую возможность которых он только что объяснил. Он объясняет их продуктами больного мозга, которые проецируются им на внешний мир как на физическое явление.

Во второй части он сообщает видение Сведенборга и его фантастические теории о земном и потустороннем мире в качестве подтверждения или насмешки над физическою метафизикою, которая так удачно доказывает свою возможность. Затем следует вывод, что философия имеет причины остерегаться таких умозрений, опережающих опыт. Существуют ли такие силы, какими распоряжается Сведенборг? Могут ли духи мыслить и действовать без связи с телом? Эти вопросы нельзя решить путем чистого разума. «Единственный источник нашего познания, — говорит Кант, — заключается в опыте. Основное понятие вещей как причин, понятие сил и действительности, если они не заимствованы из опыта, совершенно произвольны и не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты».

Здесь же находится ответ на вопрос, как что-либо может быть причиною или иметь силу; это нельзя усмотреть разумом, эти отношения должны познаваться исключительно из опыта. Что касается мнимых сил души, допускаемых спиритуализмом Сведенборга, то существование их подтверждается не общечеловеческим опытом, а лишь мнимым опытом отдельных лиц, не пригодных потому «служить основанием для какого-нибудь эмпирического закона, о котором мог бы судить рассудок». Поэтому можно посоветовать не обращать внимания на это явление, правда, не объявляя его невозможным. А на место метафизических доказательств и мнимо-эмпирических подтверждений бессмертия души Кант предлагает поставить «нравственную веру, простота которой стоит выше лукавых мудрствований. Тем более, что только она во всяком состоянии соответствует потребностям человека, так как без дальних околичностей ведет его к истинным целям (именно к нравственным целям)».

Таковы были философские взгляды Канта и передовой науки во второй половине XVIII в. Эти взгляды почти без изменения сохранились до наших дней. Эти таинственные силы — телепатия и ясновидение — существовали еще с древних времен, но так как они были достоянием отдельных, избранных людей, то они не представляли научного интереса. В большинстве случае в Европе те, которые обладали этими способностями, были люди крайне низкого нравственного качества. Вот герой Фейхтвангера — Оскар: алчный, жадный человек, но иногда его тревожит совесть, тогда-то он и читает: «Was hulfe es dem Menschen, so er die ganze Welt gewonne und nahme doch Schaden and seiner Seele» (из Евангелия).

Теперь Кант не мог бы сказать того, что говорил почти двести лет назад. С того времени, как начались опыты профессора Юнга, парапсихология перестала быть мнимым опытом отдельных лиц, а стала опытом общечеловеческим. Декларация, принятая на IV Конгрессе парапсихологов, гласит: доказано решительным образом (окончательно), что мы в состоянии познавать содержание духа (души) других индивидов или реальностей, нас окружающих, без посредства органов чувств или других нормальных средств (способов); доказательства в пользу телепатии и ясновидения до того убедительны, что только незнакомство с экспериментальными результатами могут объяснить скептицизм.

Теперь парапсихологи могут сказать гениальному старику Канту: «Мы согласны с Вами, единственный источник нашего познания действительности заключается в опыте». А мы теперь имеем достаточно опытных данных, чтобы уверенно утверждать, что человек обладает шестым чувством (в научной терминологии — функцией внечувственного восприятия), которое является общим для всего человечества. Теперь можем предупредить Канта, что философия не только не имеет причины остерегаться таких умозрений, как парапсихология, а наоборот, глубже всего должна анализировать те открытия по парапсихологии, которые подлежат еще оглашению. По утверждению IV Конгресса парапсихологов, указанные открытия, еще не оглашенные, более поразительны по значению, чем открытие тайн атома. Нравственная философия должна приложить максимум усилий, чтобы указанные открытия не попались в руки нисваниса — несовершенного человека, как было с открытием атомной энергии.

Для меня совершенно ясно, что современные парапсихологи делают то же самое, что делали и делают йоги, но они идут по другому пути. И они никогда, видимо, не достигнут того, чего достигают йоги, ибо йоги раскрывают всю сокровенную энергию, заложенную внутри человека, посредством потери нисваниса и приобретения божественной жалости (сострадания).

Интуитивно я чувствую следующее.